— Вы хотите после нанять его на работу?
— Я хочу, чтобы его вылечили в безопасном месте. А после пусть идёт на все четыре стороны — это уже его проблемы, — вздохнула Мин Мэй. — Я по-другому не могу, мы теперь в ответственности за него раз впря… защитили. Доведём дело до конца, не бросим же мы его там помирать.
Незнакомец снова приоткрыл веки и посмотрел на барышню-спасительницу, теперь он был перед ней в неоплатном долгу.
Глава 12
— Гань Чжун, что же делать? — досадливо произнесла вдовствующая императрица. — Никогда бы не подумала, что Цзы Лун окажется таким несознательным и столь недальновидным.
— Ваше высочество, наоборот, я бы сказала, что наследный принц очень умён, прозорлив и всегда знает, что ему нужно, у него всегда существует своё мнение по любому поводу, — отвечая, легонько поклонилась главная придворная дама, её соединённые на животе кисти рук были полностью скрыты довольно широкими рукавами.
— Почему тогда он до сих пор не думает о своей женитьбе? — будучи рассерженной несправедливостью бытия, ответила пожилая императрица. — Просто он упрямый ребёнок! Он не понимает, что законная дочь семьи князя Гу из моего семейного клана — это самая выгодная и лучшая для него партия? Новая императрица из клана Се постоянно плетёт интриги, чтобы сместить с поста наследного принца Ли Цзы Луна и поставить на его место Ли Бэй Ху. Ей это не удастся сделать, пока я жива! Уверена, что император знает, что за смертью первой императрицы из моего клана стоит семья Се, и предпочитает закрывать на это глаза.
— Ваше величество, не нервничайте, иначе энергии жизни в вашем теле могут прийти в хаос, — снова поклонившись, ответила дама Гань. — Не хочу, чтобы вас опять замучили мигрени, переживаю за вас. Эти люди не понимают вашего великого беспокойства. Ах, если бы они чаще прислушивались к вам, то всё было бы в семье в порядке и замечательно, все бы были счастливы. Знали бы они, какую тяжёлую ношу вы несёте, чтобы поддерживать мир во дворце и стране.
Вдовствующей императрице стало себя жалко, она тягостно вздохнула и покачала головой.
— Но, может, у его высочества наследного принца есть на это свои мысли и планы? — продолжила главная придворная дама. — Вы же знаете, что в последнее время генерал Гу вне милости у большинства завистливых, глупых, лицемерных и лживых министров. Они завидуют уму, влиянию и авторитету князя Гу.
— Это верно, — пожилая царствующая особа постучала пальцами по столику. — Пусть только попытаются что-нибудь ему сделать, и они буду иметь дело со мной.
В комнату зашли служанки и принесли на подносе свежий чай с выпечкой.
Гань Чжун лично налила его вдовствующей императрице в красивую керамическую чашу:
— Попейте хризантемового чая, он подарит вам внутреннюю гармонию.
Пожилая монаршая особа всё ещё выглядела недовольной и расстроенной.
— Ваше величество, может, это и к лучшему? Простите меня за мои грубые неприятные слова и дерзость, но барышня из семьи Гу стала… странной с некоторых пор… необразованной и… У неё теперь, после травмы, довольно хрупкое слабое здоровье. Значит, энергии в её теле текут в беспорядке, а органы работают в разладе.
— Мне плевать, какая она стала, главное, что в её в сосудах всё ещё течёт кровь рода Гу! Ты хоть представляешь, какое огромное количество брачных писем сейчас, после её совершеннолетия, будет отправлено семье Гу⁈ Её состояние не так страшно, мне кажется, всё это можно исправить, она ещё совсем молода.
Главная придворная дама со скепсисом сжала губы и тихонько поклонилась.
— Лучше подумай и посоветуй мне, что нам делать? Как мне свести их? Ни император, ни министр Гу ни в какую не хотят мне помогать и сотрудничать в этом вопросе… — вздохнула вдовствующая императрица и отпила чай. — Мой сын стал слишком лоялен во многих вопросах.
* * *
«Что же мне делать?» — переживала Наташа, — «Уже предложила помощь, не могу теперь передумать и бросить человека в беде. С такими травмами без лечения он может и не выжить. Это и ежу понятно. Но в то же время, я не могу приволочь домой неизвестно кого, с непонятными ранениями и татуировкой на спине. Всё-таки я уже взрослый человек и понимаю, что это может быть опасно для семьи. Хоть он и сказал, что не представляет никакой угрозы, кто же ему может поверить на слово? Я его впервые в жизни вижу. А эта татуировка может быть свидетельством о принадлежности человека к какой-либо секте или враждебному клану…».
Повозка остановилась у центральных ворот усадьбы семьи Гу, где на площадке перед массивными широкими створками главных ворот наверху невысокой лестницы красовались два каменных льва.
Гу Мин Мэй сложила перед собой руки в умоляющем жесте:
— Прости, дружище, но для того, чтобы тебе помочь, я должна посоветоваться с отцом. К тому же ты должен понять меня, я обязана увериться в том, что как-нибудь ночью за тобой не придут твои «друзья» — какие-либо головорезы, и не перебьют всех в имении за то, что мы тебя видели.
Молодой незнакомец ответил «да» одними веками, наверное, ему уже было трудно говорить, он терял силы.
— Не бойся, я не дам тебя в обиду и всё равно помогу, — Мэй-Наталья выбралась из кареты и пошла в дом. Повозка же вместе с Ци Шуй и раненым нищим незнакомцем отправилась к задним воротам, через которые в поместье входили слуги.
Оказалось, за воротами внутри особняка, на ступеньке всё это время её тоскливо дожидалась Чун Хуа:
— Барышня, вы наконец-таки вернулись! — радостно воскликнула молодая помощница. — А где молодой господин Гу Мао?
Поинтересовавшись у личной служанки, Натали узнала, что отец только что пришёл, задержался сегодня во дворце. Девушка быстро нагнала его, князь Гу был ещё в официальных придворных одеяниях вишнёвого цвета с вышивкой на груди; в официальном кожанном ремне с золотыми прямоугольными накладками, концы которого свисали по обоим бокам; в чёрной большой, но лёгкой шапке, похожей на маленькую тумбу. Во всём, что было присуще его рангу.
У шапки было по одной дырке с правой и левой стороны, сквозь них и явно через пучок волос на голове проходила массивная и длинная золотая шпилька, что напоминала массивный большой гвоздь, наверное, для приколачивания свай. Ещё шапка дополнительно держалась с помощью шнурка, затянутого под подбородком при помощи застёжки-фиксатора.
Объяснив ситуацию, Мин Мэй спросила, решив сыграть на принятых тут понятиях кармы и сверхъестественного:
— Можно ли поместить этого несчастного в какое-нибудь безопасное место, где его могут вылечить, или же оставить его здесь в особняке, в той части где живут слуги? Если Боги попросили меня помочь этому человеку, поставив его на моём пути,… значит, я должна это сделать… Может быть, от этого зависит моё выздоровление?
Генерал Гу задумался и тряхнул своими большими широкими рукавами:
— Мэй-эр, я разберусь с этой татуировкой сам, иди в гостиную залу. Из Лояна прибыла твоя кормилица. Её сын, Сюань Чжень, лекарь нашего поместья, тоже. Узнал о твоём недуге от своей матушки, когда прибыл к ней после своего путешествия, зная что она обязательно соберётся навестить нас в это время. Твоя мать только недавно написала ей письмо, рассказав о твоей болезни.
«Нет-нет-нет, жизнь меня пока к этому не готовила», — перепуганно подумала Ната, — «Я морально не готова к новым допытываниям и намёкам, что я не такая, как раньше! Ни за какие беляши»:
— Нет-нет, отец, я возражаю, пойду с тобой, всё-таки лично привела того человека к нам в дом.
Гу Кай скептически посмотрел на дочь и строго, словно топором отрубил, по-генеральски произнёс:
— Возражения отклонены, — после сразу направился к неглавному входу в поместье. — Ещё чего удумала, девица пойдёт в мужском деле разбираться? На голую мужскую спину смотреть? Вообще стыд потеряла, — сказал он, как будто бы про себя, но всё было хорошо слышно.
