Наследник пепла. Книга IX (СИ) - Дубов Дмитрий

Один из кузенов Ледобора Морозова, который был главой этой ветви клана, — исчерпал себя во время одного из закрытий прорыва демонов. Он выдал настолько мощный конструкт, что сам стал куском льда.

А здесь и сейчас, в Островной резиденции, находилось совсем небольшое количество приглядывающих за ней и кулак боевых магов, в количестве трёх десятков Сам Белоснежка сидел в Островной по той же причине, что и боевые маги, прикрывая зону риска. Вокруг раскинулось около десятка уснувших капищ. И сейчас возле каждого из них находился один из его маленьких шпионов из сна.

Да, когда ему снились те самые невероятно живые сны, связанные с каторгой и Стеной, он увидел, как можно не просто швыряться сосульками или замораживать всё налево и направо. Он увидел, что можно создавать маленьких ледяных элементалей, больше похожих на маленькие садовые фигурки гномов. Это были некие создания, которые не вызывали на первый взгляд ничего, кроме улыбки, но на деле являлись не только грозным оружием, но и средством для разведки, причём очень мощным.

К сожалению, он не мог сделать их в большом количестве. Максимум, что у него получалось за раз — это десяток этих самых небольших ледяных гномов ростом не больше двадцати-тридцати сантиметров. Собственно, именно из-за них он и получил своё прозвище.

Но самое интересное, что проводником для передачи информации между ним и этими небольшими элементалями служил именно лёд. В тёплое время года создать таких гномиков он просто не мог, именно из-за отсутствия льда. А вот зимой, когда минусовые температуры даже живых людей норовят превратить в лёд, они были отличным орудием разведки.

Связь с ними поддерживалась на расстоянии почти до пятидесяти километров. А по местным меркам это практически нереальное расстояние. Никто не мог, например, отправить питомца зашвырнуть магический шпионский конструкт в такую даль.

Именно поэтому Белоснежка сидел в Островном и слушал капища. Одновременно он игрался, создавая с помощью льда всевозможные фигурки. Это было в чём-то удивительно, но у него никогда не получалось дважды одинаковая фигурка. То получался крылатый дракончик, то какая-нибудь рыжеволосая симпатичная девочка, похожая на ледяную куколку, причём с короной на голове. То какое-нибудь достаточно простое животное. А то даже остров, чем-то напоминающий Ольхон. Даже обелиск от телепортационной площадки имелся.

Всё это время он улыбался про себя, понимая, что, видимо, одна единственная поездка произвела на него неизгладимое впечатление. Именно в этот момент у него внутри тренькнула ледяная струна. Один из его маленьких шпиончиков-элементальчиков сообщил, что недалеко от капища, в двадцати километрах от Островной резиденции, появились неизвестные люди на собачьих упряжках. Их там было что-то около полутора десятков человек.

Белоснежка объявил всеобщую тревогу. На этот случай сейчас в резиденции и дежурили три десятка магов. Они как раз и находились, чтобы попытаться словить изуверов на горячем.

Всех присутствующих магов Инеев поднял в ружьё, указав на карте капище под угрозой. Жизнь в Островном забурлила. Из загонов вырвались ледяные гончие, их споро впрягали в быстроходные ледяные салазки. На таком транспорте боевой кулак способен был преодолеть двадцать километров до капища за рекордные двадцать минут.

Но к тому моменту, когда они прибыли, вредители уже принялись за дело. Инеев с боевыми магами увидели, что вокруг капища расчерчен какой-то конструкт. Не пентаграмма, как можно было бы ожидать, но некий ритуальный круг, в который были вписаны всевозможные руны и ещё что-то, недоступное для понимания Белоснежки.

На пересечениях линий внутри этого круга лежали люди с перерезанным горлом. И весь готовящийся конструкт заливало кровью, он напитывался алым цветом. И постепенно от него, словно кровавая рука, красный язык крови тянулся к капищу.

Михаил Инеев чётко понимал, что перед ним враги, желающие уничтожить капище, принадлежащее роду Морозовых. Капище дрожало. Несмотря на то, что оно сейчас спало. Оно уже страдало от того, что его покой потревожили.

Внезапно по ледяному столбу, который стоял в его центре, испещрённому древними письменами, пошли трещины.

Рядом с ним стоял незнакомый Белоснежке мужчина, весь в меховых шкурах, обмотанный, чуть ли не в три слоя. И сам себе что-то бормотал нараспев.

Из пятнадцати человек, прибывших к капищу, убиты были семь. Ещё семеро охраняли неумелого певца, несущего ужасную тарабарщину. Инеев посмотрел на своих, прибывших на ледяных салазках, и распорядился:

— Взять их.

В ледяной пустыне для чужаков скрыться было практически негде. Для самих же магов льда скрыться за снежными щитами не составило никакого труда. Колючие снежинки, бьющие в лицо врагам, заставляли тех отворачиваться, поэтому группа Инеева подошла к чужакам практически незамеченной.

Маги, последовавшие за Инеевым, обошлись самым примитивным для себя оружием. Они все чуть ли не разом метнули в неприятеля ледяные диски.

Часть из них, разумеется, увязли в магических щитах, ещё часть успели сбить. Но летающих ледяных дисков с острейшими краями было столько, что сбить все их просто не представлялось возможным. Поэтому после первого же залпа две головы слетели с плеч, но кто-то успел поднять тревогу.

И со всех сторон полетели боевые магические конструкты: огненные всполохи, зарницы, воздушные плети. Позёмку, лежащую поверх наста, закрутили небольшие смерчи. Два противоборствующих лагеря сошлись в жёстком бою.

Белоснежка то и дело ставил щиты. Самым неприятным было то, что среди нападавших были огневики. Вот только он по пламени видел, что это явно не тохары и даже не Рароговы. Пламя было странного зеленоватого оттенка. «Ну и чёрт с ними», — думал Инеев.

И при всём том человек, которого закрывали собою нападавшие, стоял перед ледяным столбом капища и не прекращал пищать свой речитатив.

И хоть раньше Белоснежка запретил его трогать, сейчас принял решение, которое можно было бы озвучить примерно так: «Да хер бы с ним, пусть угроблю, лишь бы капище не добили». Потому что трещины на стеле всё разрастались и разрастались. Внизу трескался постамент, и Михаил понял, что капищу скоро придёт конец.

Недолго думая, он вырастил знатную ледяную дубину и огрел по голове читавшего свои заклинания парня. Такая импровизированная палица пробила не только капюшон и несколько слоёв одежды, но и защитный купол, который был в аккурат над головой чужака. Эффект был достигнут практически мгновенно. Читавший разную тарабарщину заткнулся.

А вот бедное капище буквально выло и стонало. Кровь, натёкшая повсюду, всё-таки добралась до постамента. Землю под ногами качнуло.

Белоснежка постарался сделать так, чтобы тот нападавший, который был здесь явно главным, никуда не убежал: он заморозил его по пояс. Затем подумал и приморозил руки, к корпусу, потому что оставлять их свободными было чревато.

И тот, придя в себя от сокрушительного удара, первым делом начал материться, причём на чистом русском языке, после чего выдал сакраментальное:

— Да вы вообще знаете, кто я⁈ Как вы вообще посмели⁈ Да я тут с исследовательской миссией! У меня тут вообще этнографическая экспедиция!

— Во-первых, кто ты? — не обращая внимания на потуги парня, довольно резко спросил Белоснежка.

— Когда узнаешь, ты вообще офигеешь! — продолжал хорохориться парень. — Ты вообще знаешь, что мой дядя⁈.. Он вообще глава Генерального штаба! Он тебя… знаешь, что с тобой сделает? На Стену тебя сошлёт, понятно?

— Ага. Понятно, — кивнул Белоснежка. — Предатель Чернышов, запомним.

— Да какой же он предатель⁈ О чём это вы говорите⁈ — внезапно вскинулся парень. — Никакой он не предатель!

— А ты у нас кто будешь? Племянничек его, что ли? — уставился на парня Белоснежка. — Это не ты ли, случайно на сестру Медведева полез? Это ты та родовитая скотина, которая считает, что тебе всё дозволено, так?

— Да что вы себе позволяете⁈ — вскинулся Чернышов.