Хозяйка поместья с призраками (СИ) - Ривер Алекс

– Мне нужно осмотреть территорию, – заявил герцог без предисловий, снимая перчатки. Его темно-золотые глаза скользнули по сумке с деньгами и карте на столе, но не выразили ни удивления, ни интереса. – Активность прошлой ночью была... значительной. Мне нужно убедиться, что защитные барьеры не пострадали.

Анна смутно припомнила, что он говорил о некой силе, прорывавшейся из другого мира.

– Конечно, – кивнула она, стараясь говорить так же спокойно и официально, хотя внутри все трепетало от его присутствия. – Вам нужна помощь? Я могу показать...

– Ваше присутствие будет как нельзя кстати, – прервал ее герцог, и в его голосе прозвучала не привычная холодность, а усталая необходимость. – Вы – источник той самой активности. Где вы – там и искажения. Мне нужно свериться с ними.

Они вышли в парк. Дождь превратил гравийные дорожки в скользкие ручьи, а с деревьев капало крупными, холодными каплями. Герцог двигался уверенно, временами останавливаясь, закрывая глаза и проводя рукой по воздуху, словно ощупывая невидимые нити. Его лицо было сосредоточено, на лбу проступила легкая морщина.

Анна шла рядом, молча наблюдая за ним. Она видела, как он напряжен, почти уязвим в этот момент. Это была не роль надменного аристократа или грозного мага – это была работа. Тяжелая и, судя по всему, необходимая.

– Что именно вы делаете? – не выдержала она, наконец.

– Проверяю частоту, – ответил он, не открывая глаз. Его пальцы медленно водили по воздуху, и казалось, что пространство вокруг них слегка искрится. – Представьте, что этот дом – камертон. Его звучание должно быть строго определенным. Ваше появление... его нарушило. А вчерашний бал, эмоции стольких людей, всплеск энергии призраков – все это заставило камертон вибрировать с недопустимой силой. Если вибрация станет слишком резкой, она разобьет хрустальный сосуд.

– И что внутри сосуда? – тихо спросила Анна.

Герцог открыл глаза и посмотрел на нее. В его взгляде не было гнева, только усталая серьезность.

– То, что не должно вырваться наружу. Пока что этого знания вам достаточно.

Они обошли почти весь парк, вышли к рубежу леса. Герцог то и дело что-то бормотал себе под нос, делал незаметные глазу жесты, после которых воздух в том или ином месте словно уплотнялся, а затем возвращался в норму. Анна чувствовала это кожей – легкие мурашки бежали по рукам, в воздухе пахло озоном и влажной землей.

Наконец, он остановился у старого дуба на окраине парка.

– Здесь хуже всего, – констатировал он. – Щель стала шире. Это ваших рук дело, госпожа фон Хольт. Ваше... мироощущение. Оно не от мира сего, и печать реагирует на это.

– Я ничего не делала специально! – возмутилась Анна.

– Я знаю, – он вдруг устало провел рукой по лицу. – Именно это и раздражает. Вы не злонамеренны. Вы просто... есть. И ваше существование здесь – аномалия.

Его слова прозвучали не как обвинение, а как констатация факта, и от этого стало еще больнее. Она была ошибкой, сбоем в системе его мира.

Он взглянул на нее и, словно прочитав ее мысли, смягчился.

– Не принимайте на свой счет. В иных обстоятельствах... ваша аномальность могла бы быть интересна. Но не здесь и не сейчас.

Он снова обратился к дубу, положил ладони на шершавую кору и закрыл глаза. Он что-то пел – негромкий, монотонный напев на языке, которого Анна не знала. Свет померк, хотя дождь почти прекратился. Воздух затрепетал. Анне показалось, что из-под земли доносится глухой, мощный гул, будто просыпается что-то огромное и древнее.

Вдруг герцог вздрогнул и отшатнулся от дерева, бледный, с каплями пота на висках. Он тяжело дышал.

– Чертовщина... – прошептал он. – Он стал почти в два раза сильнее... Всего за одну ночь...

– Что случилось? – испуганно спросила Анна, инстинктивно делая шаг к нему.

– Ничего, с чем нельзя было бы справиться, – отрезал он, но по его лицу было видно, что это не так. Он посмотрел на нее, и в его глазах впервые за все время мелькнуло нечто похожее на страх. Не за себя, а за... нее? – Вам нельзя оставаться здесь одной. Особенно ночью. Магия ищет слабину. Ищет проводника. Вы - идеальный кандидат.

– Я не собираюсь бежать, – упрямо сказала Анна.

– Я и не предлагаю, – к ее удивлению, ответил он. – Я предлагаю... присмотр. Мне придется бывать здесь чаще. Проверять барьеры. Следить за... вами.

Он произнес это последнее слово с таким трудом, будто оно обжигало ему губы. Анна почувствовала, как по спине пробежал странный трепет – смесь страха и предвкушения.

– Вы будете... следить за мной? – уточнила она, и голос ее дрогнул.

– За проявлениями магии вокруг вас, – поправил он, избегая ее взгляда. – Это моя обязанность.

Но в его голосе звучало что-то еще. Что-то, что заставляло ее сердце биться чаще.

Они молча пошли обратно к дому. Дождь полностью прекратился, и сквозь разорванные тучи проглянуло теплое солнце. Воздух был чист и свеж.

На кухне их ждал сюрприз. На столе стоял медный чайник, аккуратно завернутый в полотенце для сохранения тепла, и две чистейшие, блестящие фарфоровые чашки с блюдцами, которых Анна раньше не видела. Рядом – кувшин с густыми сливками и небольшая пиала с лесным медом.

Лилия, делая вид, что усердно моет пол в дальнем углу, украдкой поглядывала на них и сдерживала улыбку. Доннер и Мишель отсутствовали – видимо, были отправлены по каким-то срочным делам, чтобы не мешать.

Герцог, казалось, был так же удивлен этим внезапным чаепитием, как и Анна. Он молча смотрел на пар, поднимающийся из носика чайника.

– Лилия, – позвала Анна. – Это ты?

– Это не я, барышня, – девушка всячески изобразила испуг и невинность. – Видно, дом потрудился. Он же знает, что после дождя нужно согреться.

Анна поняла. Это были они. Призраки. Их молчаливое одобрение, их способ сказать: «Мы принимаем его. Он свой».

Она посмотрела на герцога. Тот, казалось, тоже все понял. Уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке.

– Что ж, – сказал он. – Не будем обижать гостеприимных хозяев.

Они сели за стол. Анна разлила чай – ароматный, крепкий, согревающий. Герцог молча добавил в свою чашку ложку меда, но сливок не тронул. Они пили чай в тишине, но на сей раз она не была напряженной. Она была... мирной. Почти домашней.

Лилия незаметно выскользнула из кухни, оставив их наедине.

Анна украдкой наблюдала за Реми. За тем, как он держит изящную чашку своими длинными пальцами, как задумчиво смотрит в окно, за тем, как капли дождя застыли на его темных волосах, словно крошечные бриллианты. Он был здесь, в ее бедной кухне, и казался не могущественным герцогом-магом, а просто уставшим мужчиной, который нашел минутку покоя.

– Спасибо, – вдруг сказала она.

Он повернул к ней голову.

– За что?

– За то, что не позволили приставу забрать документы. За то, что пришли на бал. За... эту проверку. Хотя она, видимо, была действительно необходима.

– Я делаю то, что должен, – ответил он, но в его глазах мелькнула тень чего-то большего.

– И все же.

Он помолчал, потом отпил еще глоток чая.

– Вы сегодня совсем не похожи на ту яростную фурию, что бросала мне вызов на этой кухне, – заметил он, и в его голосе впервые прозвучала легкая, почти не уловимая насмешка.

– А вы – на того надменного аристократа, что требовал моего немедленного отъезда, – парировала Анна, чувствуя, как краснеет.

Их взгляды встретились над чашками с чаем. Искра пробежала между ними – живая, горячая, почти осязаемая. Воздух снова затрепетал, но на этот раз не от магии, а от напряжения иного рода – глубокого, личного.