Ван Ван из Чайны 3 (СИ) - Смолин Павел

Летели мы — что меня удивило и обрадовало — на частном самолете, нанятом для такого многообещающего члена Ассоциацией. Убранство скромненькое — в самолете, на котором меня катал старший Хуэй, было круче, но это я просто заметил. Не настолько зажрался, чтобы нос от самолетов попроще воротить, особенно если он везет персонально меня.

Прибыв в Шанхай в одиннадцать часов дня, мы вертолетом отправились в отель, где для нас приготовлен люкс. Не «президентский», но очень приличный и оснащенный достаточным количеством спальных мест, чтобы вместить нас всех — телохранителям строго-настрого велено не спускать с меня глаз, а параноик-тренер решил не отставать: мало ли чего? Да и зачем тратиться на отдельный номер, если можно сложить командировочные в карман?

— Так, сейчас поедим, потом час на отдых, а после — разминочная тренировка, — выдал инструкции Ло Канг после того как нас оставил встретивший у вертолетной площадки и лично проводивший в номер управляющий отеля.

«Оставил» не просто так, а унося с собой совместную фотку со мной в телефоне — это для личного пользования — и предварительную договоренность со мной о размещении моего портрета среди других важных людей, останавливавшихся в этом отеле. Я взамен получу деньги — скидка на проживание в моей ситуации бесполезна, ведь за все платит Ассоциация.

Обедали мы прямо в номере, чтобы мне не мешали «настраиваться на самую важную игру в карьере» — тренер Ло так и сказал, а я не стал спорить, несмотря на то, что «неважных» игр в моей карьере как-то пока не попадалось, а «настроился» я уже давно и надежно.

Закинув в живот некоторое количество рыбки и осьминогов, я направился в свою спальню и прилег на кровать со смартфоном в руках. «Отдых» для меня значит сетевую активность и разбор накопившихся сообщений. Бардак — неотъемлемое свойство нашего мира, поэтому я не удивился письму от дизайнерской конторы, предложившей «бартер»: они мне обставят новую квартирку, а я за это напишу рекламный пост о том, как круто у них получилось. Приятная сделка, но какого черта вы пишете мне? В моих соцсетках едва ли не под каждым постом или загруженным видео есть контакты менеджера-Ли и семейного юриста. Не буду отвечать — пусть учатся присылать предложения куда положено.

А вот на собственно личные сообщения от имеющих доступ к моим контактам людей ответить можно и нужно — все желают мне удачи, все за меня болеют, и все в меня верят. Все, кроме вредненького Ло Канга. Полагаю, в глубине души тренер тоже верит в мою победу, и «зудит» только ради дополнительной мотивации для меня. Работает, надо признать — как не иронизируй над «почти вторым отцом», мне очень хочется показать ему, насколько он был не прав.

После отдыха я под руководством Ло Канга немного разогрелся в спортзале отеля, сходил в душ, переоделся и на всякий случай напомнил себе о неизбежности победы. Коридорами отеля и лифтом мы добрались до ждущего нас на площадке вертолета и полетели к месту проведения турнира — стадиону Квижонг. Не такой внушительный, как Пекинский теннисный центр, но все равно впечатляющий — тринадцать с хвостиком тысяч зрителей вмещает, и многие соотечественники, узнав о моем участии в турнире еще позже меня, купили билеты только нынешней ночью.

Полагаю, кто-то в Ассоциации получит «по шапке» — определись они с моим участием заранее, мы бы получили «солд-аут», а так трибуны заняты где-то на две трети. Или не получит — Ассоциация, как всякая уважающая себя государственная структура, деньги не зарабатывает, а наоборот «осваивает» дотации из бюджета.

Все эти размышления пронеслись в моей голове за те краткие мгновения, которые заняли пожатие руки соперника и жеребьевка. Подавать выпало шотландцу, и надменная улыбка на его лице сказала о многом: этот тоже считает, что мне повезло. В душе пробудилась спортивная злость: разве я не победил тебя буквально вчера, островитянин? Спорим, что уже после первого сета ты так мерзко улыбаться перестанешь?

Энди подал очень мощно, сразу решив задать высокий темп игре. Я был не против, и вложил в свой кросс побольше силы. Давай, мужик средних лет, посмотрим, насколько тебя хватит поддерживать высокую скорость — мы же вчера так качественно «порубились», а восстанавливаешься в силу банального возраста ты хуже меня.

Первый розыгрыш закончился на двенадцатом моем ударе — вполне академическом форхенде, отправившем мячик в левую часть корта, куда Энди не успел добежать.

— 0–15!

На ликование зрителей не обращаем внимания — здесь и сейчас для меня существуют только корт, ракетка, мяч и соперник. Энди подал снова — с той же скоростью, решив придерживаться выбранной стратегии. Так и вижу, как вчерашним вечером тренер шотландца, тыча пальцем в экран с записями моих игр, излагает что-то в духе: «Слабость этого пацана в том, что он долго „раскачивается“, поэтому лучшим выбором для нас будет задавить его в начале игры, а потом просто не потерять преимущество до конца матча». Логичная стратегия, если не учитывать один неприятный для соперника факт — я уже избавился от «просадок» в начале игры, и теперь готов махать ракеткой одинаково эффективно на всем протяжении матча, что и продемонстрировал, уверенно победив в первом гейме и позволив сопернику забрать в нем всего одно очко.

Энди перестал улыбаться, посмурнел и сменил ракетку. Нервничает островитянин, и правильно делает — пощады я ему давать не собираюсь. Подаем…

Второй гейм выдался более сложным — шотландец пока справляется с нервами, и мы благополучно добрались до «больше-меньше», в котором я чуть было не оплошал, но благодаря удачной подкрутке смог запутать соперника. 2−0 по геймам, народ на трибунах ревет не замолкая.

Шотландец остался верен себе — решив, что его подвела ракетка, он мощным ударом сломал ее о корт и вооружился новой. Как ни странно, это помогло ему обрести концентрацию и «второе дыхание», выиграв третий гейм, в котором мне удалось заработать всего два очка. На роже Энди снова появилась неприятная ухмылочка, но я быстро стер ее, выиграв четвертый гейм всухую. Островитянин за это приговорил свою ракетку к смерти через удар о корт. Тебе бы нервы подлечить, уважаемый — понимаю, что спонсор не обеднеет, но нужно же к спортивному инвентарю уважение проявлять!

Ну а я на отсутствие душевного покоя не жаловался — словно впав в транс, я полностью растворился в игре, уподобившись технологически совершенному механизму, и «вынырнул» только к окончанию второго сета, выигранного мной со счетом 6−2.

Пока трибуны радовались моей победе, Энди Мюррей переживал острый личностный кризис — колошматил корт ошметками девятой по счету ракеткой, орал на меня и судей, а потом, когда на корт выбежал его тренер, пытающийся успокоить подопечного, шотландец уселся на корточки и заплакал, закрыв лицо руками. Так-то можно придраться и публично обидеться на адресованные мне нехорошие слова с последующей подачей заявления в суд, но я не стану — вот выкини Энди что-то такое по ходу матча, он бы заслужил «неспортивное поведение», но он все-таки профессионал, поэтому волю эмоциям дал только после окончания матча.

Понимаю — все окружающие его деятели вчерашний вечер и сегодняшнее утро убеждали его в том, что новичку просто повезло, и Энди в это поверил. Теперь «шаблон» треснул, и Мюррею приходится несладко. Ну а я…

Отыскав глазами сидящего на тренерской скамейке Ло Канга, я с улыбкой, одними губами — все равно слова не услышит — произнес необходимое в этой ситуации «я же говорил!».

Глава 17

Тренер Ло на всё время турнира уподобился старому, неисправному граммофону, проигрывающему одну и ту же часть задолбавшей пластинки снова и снова:

— Джокович — это совсем другой уровень!

— Джокович покажет тебе твое место!

— Ты же не собираешься гордиться этой победой? Напомню — впереди тебя ждет Джокович!

— Может вы уже предложите ему свою руку, сердце и преданность⁈ — не выдержав, огрызнулся я.

Дело было десятого октября, за плечами осталась вереница «проходных» матчей, но легкими их назвать язык не поворачивается — даже вторая игра против Мюррея мне далась легче, чем схватки с «казахом» Мишей Кукушкиным, испанцем Фелисиано Лопесом, американцем Джоном Ишнером и хорватом Иво Карловичем. «Доли процента», которые определяют победителя на самой вершине спортивного Олимпа теперь для меня лейтмотив на ближайшие годы. Не так уж и велико количество тех, кто за «вершину» цепляется, и скоро я буду лично знаком со всеми — с теми же Джоковичем и Федерером мне играть еще много лет, потому что они «ракетку на гвоздь» не повесят еще долго.