Системный Творец (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

Биомеханика распознана.

Энергетический паттерн считан.

Условия выполнения изучены.

Поздравляем! Вы изучили умение: «Боевой Размах I»

Боевой Размах I

Уровень: 1

Вы вкладываете всю мощь корпуса в широкий круговой удар, нанося урон всем целям перед вами в небольшом радиусе.

Сила удара: +15%

Радиус: 120 градусов

Откат: 30 секунд

«Не сила в ударе, а удар в силе».

Я стоял, парализованный, уставившись в пустоту перед собой. Мой разум отказывался верить в происходящее. Это было… мгновенно. Абсолютно и немыслимо мгновенно.

А потом мое тело взорвалось действием.

Я не думал, не принимал решений. Мои мышцы, мои нервы, всё мое существо среагировало на только что полученную информацию. Я почувствовал тот самый импульс, идущий от пятки, скручивание корпуса, мощный выдох. Моя рука с топором сама рванулась вперед, повинуясь вновь обретенному инстинкту.

Топор в моей руке взревел.

Он описал в вечернем воздухе идеальную, сокрушительную дугу. Свист был не таким громким, как у Эдварна, но таким же чистым, таким же смертоносным. В воздухе перед лезвием на мгновение дрогнула, искривилась голубая дымка — видимый знак выпущенной силы. Удар пришелся в пустоту, но энергия, вложенная в него, была осязаемой. Пыль с земли взметнулась маленьким вихрем, отброшенная невидимым импульсом.

Я замер в конечной позиции, тяжело дыша. Топор в моих руках тихо гудел, будто желая настоящей цели.

И в наступившей оглушительной тишине это гудение было единственным звуком.

Я медленно выпрямился и посмотрел на отряд. И увидел лица, на которых было написано абсолютное, бездонное, всепоглощающее изумление.

Рот Эдварна был буквально разинут. Его глаза, широко раскрытые, пялились на меня, будто я только что спустился с луны. Его пальцы разжались, и точильный камень с глухим стуком упал на землю.

Лиор стоял неподвижно, его обычно невозмутимое лицо исказила гримаса самого настоящего шока. Он даже отступил на шаг назад, словно от чего-то опасного и необъяснимого.

Брэнн… Брэнн молчал. Его бородатая физиономия замерла в выражении такого ступора, что казалось, он вот-вот рухнет в обморок. Его глаза бегали от меня к Эдварну и обратно, безуспешно пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение.

Даже Кэрвин, всегда холодный и собранный, опустил лук. Его стрела бессильно уперлась в землю.

Никто не говорил ни слова. Они просто смотрели на меня. Смотрели так, будто их реальность, их представление о мире, о правилах, по которым он существует, только что было разбито вдребезги прямо у них на глазах.

Перед ними только что произошло невозможное. То, что должно было занимать месяцы, случилось за одно мгновение. То, что требовало долгой и мучительной работы духа и тела, было воспроизведено с идеальной точностью с первого раза.

Их мир, уже давно давший трещину, в эту секунду окончательно рухнул. А на его обломках стоял я — загадочный, непонятный пацан с топором, который только что совершил чудо.

И в оглушительной тишине ночи было слышно лишь потрескивание костра и тяжелое, прерывистое дыхание людей, которые больше не понимали ничего.

Глава 12

Тишина была оглушающей. Гуще ночного мрака, плотнее стен города за спиной. Эдварн стоял и смотрел на этого… мальчишку, на Макса. Топор в его руке замер, издавая едва слышный, затухающий гул, будто эхо того невозможного удара, что он только что совершил.

Месяцы. Месяцы упорных тренировок, сбитых в кровь костяшек, вывихнутых плеч и выжатой до капли воли — вот цена «Боевого Размаха». Эдварн помнил каждый день учения под присмотром своего старого командира, его крики, его пинки, его терпение, которое он испытывал годами. Помнил тот миг, когда движение наконец-то сложилось в единое целое, и сила хлынула по его жилам. Это было подобно рождению заново.

А он… Он просто посмотрел. Один раз. И повторил. Идеально.

Он воспроизвел саму суть, энергию, сокрушительную волну, что шла не от мышц, а из глубины души. Воздух дрогнул, пыль взметнулась, это был не обман зрения. Это было чудо.

Внутри у него всё оборвалось, рухнуло. Все его представления о мире, о порядке вещей, о том, как всё устроено. Передо ним стояло либо воплощение древней надежды, о которой шептались в тайных хрониках культа Топора — Избранный, тот, кому Великий Топор вновь открывает свои объятия. Либо… Либо предвестник конца. Нечто, пришедшее извне, чтобы добить наш искалеченный мир, показав, что все наши законы, вся наша борьба — ничто.

Ужас и надежда схлестнулись в груди в клубок ледяных змей. Командир почувствовал, как подкашиваются ноги. Он сделал шаг к нему. Не помня себя его рука сама потянулась, но не для удара. Он коснулся его плеча, его кожи, теплой, живой, покрытой каплями пота. Макс вздрогнул и поднял на него глаза. В них не было торжества. Лишь растерянность и вопрос. Искренний, детский вопрос: «И что теперь?».

Мальчишка и сам не понимал, что только что сделал.

— Как? — выдохнул Эдварн. Его голос прозвучал хрипло, чужим, сорванным шепотом.

Он только покачал головой, не в силах вымолвить хоть слово.

Обернувшись Эдварн заметил, что Лиор, Брэнн, Кэрвин, Рагварт, они смотрели на них. Шок на их лицах медленно начал сменяться смятением, затем — робким, диким, неверующим восторгом. Они видели то же, что и он. Они чувствовали это. В их глазах уже читалось не «как?», а «кто ты?».

И это было смертельно опасно.

Эдварн выпрямился во весь свой рост, вбирая в себя всю оставшуюся волю. Командира. Старого волка. Он обвел их взглядом, тяжёлым, пригвождающим.

— Ни слова. — прорычал он, и в голосе зазвенела сталь, которой не было ещё минуту назад. — Ни единого сраного слова никому, никогда. Вы ничего не видели. Все поняли меня?

Они замерли, будто по команде. Даже Брэнн, вечный бунтарь, кивнул, не в силах выдержать его взгляд.

— То, что здесь произошло… — командир снова посмотрел на Макса, — … остаётся здесь, между нами. Это наша тайна, наш крест, наша ответственность. Пока мы не поймём… не поймём, что это такое. Любая молва, любой слух убьёт его. А потом, возможно, и нас. И весь этот проклятый город.

Эдварн видел, как до них начало доходить. Шок сменился суровой решимостью. Они были солдатами. Они понимали цену секрета, понимали цену оружия, которое нельзя показывать врагу. А враг был везде, и не только в Лесу.

Они обменялись взглядами без слов. Мужчины, связанные теперь не просто долгом, а страшной, немыслимой тайной. Первый круг. Круг посвященных. Стражей.

— Обещай. — тихо, но властно сказал он Максу. — Обещай, что будешь молчать. Что не будешь пробовать… это… на людях. Никогда. Не покажешь никому, пока я не скажу.

Макс посмотрел на Эдварна, и он, наконец, увидел в его глазах осознание. Осознание масштаба того, что с ним происходило. Мальчишка кивнул. Молча, но это был самый нерушимый договор.

Ночь сомкнулась над их лагерем ещё плотнее. Костер потрескивал, отбрасывая пляшущие тени на лица его людей, его братьев, которые только что стали хранителями самого большого секрета в мире.

Тишина после шока была густой, как смола. Она давила на уши, на виски, на грудь. Я стоял, всё ещё чувствуя в ладонях отзвук того невероятного удара, эхо энергии, что прошла сквозь меня. Это было похоже на разряд молнии, ослепительно, жарко и очень, очень страшно.

Я видел их лица. Шок, недоверие, а потом… благоговейный ужас. Особенно Эдварн. Его взгляд прожигал меня насквозь. В нём не было злобы, но было нечто большее. Как будто он смотрел на призрака. Или на бога.

Его слова о тайне упали на благодатную почву. Я и сам понимал что то, что сделала Система, было ненормальным для этого мира, для этих людей. Я был аномалией. И аномалии либо уничтожают, либо используют. Пока они не поняли, что происходит, вариант «уничтожить» казался куда более вероятным.