Товарищ маг. Книга 2 (СИ) - Первухин Андрей Евгеньевич

Как оказалось, на другом участке фронта советские войска тоже пытались пробить оборону немцев, а командовал этими войсками Рокоссовский. Оборона была крепкая, солдаты гибли в безуспешных атаках. Как я уже сказал, мне очень хотелось, чтобы Советский Союз как можно быстрее одержал победу в войне. Я не сдержался и рассказал Павлу Анатольевичу о гениальном конструкторе Калашникове Михаиле Тимофеевиче. Надеюсь, проблем конструктору своим откровением не добавил, просто сказал, что это гениальный человек.

Само собой, Павел Анатольевич тут же начал меня расспрашивать, откуда я это знаю. Брякнул, что иногда у меня имеются пророческие ведения, вот и решил подсказать. Похоже, сейчас Калашникова будут долго и упорно расспрашивать, где он мог встречаться с кудесником, ну и прочее. Смеяться надо мной Судоплатов не стал, больно много необычного творю, вот и подумал, что действительно могу заглядывать в будущее.

— И что этот конструктор должен изобрести? — Полюбопытствовал он.

— Автоматы, пулемёты, — пожал я плечами. — Могу даже сделать наброски, правда неточные, но я думаю, он разберётся.

Мне тут же принесли лист бумаги и я сосредоточенно начал рисовать. Конечно, все детали я знать не мог, собирали это оружие в детском доме на уроках ОБЖ, с размерами тоже проблема, но нарисовал всё, что смог вспомнить. Надеюсь, эти рисунки на самом деле передадут Михаилу Тимофеевичу, а не какому-нибудь другому человеку. Впрочем, идёт война, сомнительно, что новое оружие запустят в серию до её окончания.

— А из какого металла делаются эти детали? — Рассмотрев рисунок, спросил Судоплатов.

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Но уверен, что Калашников с этим разберётся.

— Калашников, — задумчиво повторил Павел Анатольевич. — Ничего раньше не слышал об этом конструкторе.

— Услышите, — хмыкнул я. — Весь мир услышит.

— Может, хотя бы подскажете, где он сейчас находится? — Полюбопытствовал разведчик.

— Этого я тоже не знаю, — вздохнул я. — Возможно, он на фронте, а может, уже разрабатывает своё гениальное оружие. Уверен, что с вашими возможностями вы найдёте его без труда. О, начальство едет.

К военному госпиталю, около которого мы сейчас беседовали, действительно подъезжало несколько автомобилей и грузовиков с солдатами. Мужчину, который вышел из автомобиля, я сразу узнал, встречался с ним ранее. Это Константин Константинович Рокоссовский, уже генерал армии.

— Здравствуйте, Константин Константинович, — первым протянул я ему руку. — Гляжу, Вы ранение получали?

— Ерунда, — улыбнулся генерал. — Снаряд рядом разорвался, два месяца в госпитале был.

— Не все осколки удалили, — сообщил я. — Один остался, причём у самого позвоночника.

— Знаю, — кивнул Рокоссовский, — но врачи заверили, что ничего страшного.

— Ложитесь вот сюда, — я указал на скамью, — подлатаю.

— Спасибо, не откажусь, — улыбнулся генерал. — Здоровья много не бывает.

Нравился мне этот человек, ничего плохого про него не могу сказать. Вроде бы звание такое высокое, а честность сохранил, явно не политический интриган, всего добивается своим трудом и знанием. Здоровье я ему подлатал полностью, старался не пропустить ни одну болячку. Будущий маршал победы, мне доводилось видеть его памятник.

— Слышал, что вы наступаете? — Спросил я, когда окончил лечение, он посвежел на глазах.

— Наступаем, — генерал армии скривился, как будто проглотил лимон. — Освобождаем территорию.

— Понятно, а почему так грустно, что-то не получается?

— Война идёт, — невозмутимо пожал он плечами. — Не всё выходит так, как нам всем хочется.

— Константин Сергеевич, — отвлёк меня от беседы Судоплатов, — нам пора ехать.

— Да куда торопиться? — Улыбнулся я. — Вдруг у меня получится оказать помощь советской армии, например, прорвать оборону противника.

Такая новость Судоплатова не очень порадовала, да только говорить вслух ничего не стал. Его можно понять, а что он скажет? Что не надо им помогать, сами справятся? Так его просто не поймут. К тому же разгром крупной группы противника, произошедшей совсем недавно, впечатлил разведчика, вот он и подумал, что сделаю что-то подобное. Правда, тут его пришлось разочаровать, фронт слишком большой, линия укрепления тоже, поэтому единственное, что можно сделать в этой ситуации, это ударить сразу с двух сторон. Вряд ли немцы будут ожидать удар с тыла.

Нашли Калашникова быстро, весной сорок третьего года он уже работал в Казахстане. В сорок первом году старший сержант получил серьёзное ранение, после чего был долгий курс реабилитации. Во время своего лечения он и загорелся идеей создания нового стрелкового оружия и уже сделал некоторые наброски. У него даже получилось создать пистолет-пулемёт, по сути, кустарным образом. Вскоре мужчину перевели в Алма-Ату, где он стал работать в Московском авиационном институте, эвакуированным из Москвы. Тут уже удалось создать более совершенное оружие, но в условиях войны его не стали выпускать серийно.

Когда в комнату, где работал конструктор и его товарищи, вошли несколько сотрудников НКВД, присутствующие изрядно напряглись. Как правило, визит таких людей не сулил ничего хорошего, поэтому все с тревогой ожидали, что произойдёт дальше.

— Михаил Тимофеевич Калашников? — Обратился к мужчине один из прибывших.

— Так точно, — кивнул изобретатель.

— Вы должны пойти с нами, — безапелляционно заявил сотрудник НКВД.

Спорить было бессмысленно и конструктор, ловя на себе сочувствующие взгляды товарищей, вышёл на улицу, где уже ожидала машина. Дальше, как и предполагал Калашников, начались странности. Его привезли в здание, где работали сотрудники НКВД. Правда, под замок сажать не стали, а сказали, чтобы подождал в коридоре. Хоть и под присмотром, но отношение было вполне вежливым, не как к преступнику. Никакой вины мужчина за собой не чувствовал, но находиться тут всё равно было неприятно. Только через час его пригласили в кабинет к начальству, где за столом сидел майор с проницательным взглядом.

— Михаил Тимофеевич, не стоит так переживать, — улыбнулся майор. — Мы позвали Вас только для того, чтобы просто побеседовать.

— Я и не переживаю, — соврал Калашников. — Просто не ожидал такого приглашения.

— Времени было мало, — пожал плечами мужчина. — Пришлось отправить за Вами машину. Ладно, это уже неважно, лучше ответьте мне на несколько вопросов. Что Вас связывает со Скворцовым Константином Сергеевичем?

— Я такого не знаю, — немного подумав, ответил конструктор. — У меня нет знакомых с таким именем.

— Вы хорошо подумайте, — настаивал майор. — Неужели это имя вообще ничего не говорит?

— Нет, — покачал головой Калашников, — впервые его слышу.

— Странно, весь Советский Союз о нём знает, а Вы нет. Вам не кажется это удивительным?

— А чем этот человек занимается? — Уточнил Калашников.

— Лечит людей, — сообщил майор. — Он бывал даже в том госпитале, в котором Вы лечились, но к этому времени, насколько нам известно, Вас оттуда уже увезли.

— Это я слышал, но имени этого человека не знал, — сказал Калашников. — Когда лежал в госпитале, у солдат это была любимая тема для разговоров. Даже несколько человек привозили после его лечения на восстановление.

— А говорите, что не знаете, — укоризненно сказал майор. — Как долго Вы с ним знакомы?

— Я лично с этим человеком не знаком, — повторил Калашников. — Даже ни разу его не видел.

— Хорошо, хорошо, — покивал мужчина и задал следующий вопрос.

Часа три Калашников отвечал на вопросы следователя, при этом большинство вопросов повторялись. Майору очень хотелось выяснить, знал конструктор кудесника раньше или нет. Михаил думал, что его будут расспрашивать о его деятельности, но нет, ошибся, о работе вообще не было ни слова. После беседы майор предупредил, что завтра его отправляют в Москву на новое место службы.

— Так у меня и здесь работы много, — возмутился старший сержант. — Нужно доделывать.