Каратель из погибшего клана (СИ) - Обухов Максим Эдуардович

— Скоро узнаешь. Езжай в имперскую канцелярию и оттуда будешь докладывать о ситуации, а у меня есть одно дело.

Я положил трубку — его уговоры слушать было совершенно некогда. Мне нужно было действовать, потому что только так я мог остановить этот процесс.

Медлить было нельзя, и я тут же схватил документы, которые до этого спрятал в ящик. Я открыл его, достал бумаги и вытащил из них примечание, Куракину не надо знать про черный минерал. Теперь, если так прочитать документ, то создается впечатление, что земля и впрямь бесплодна. Лишь небольшие залежи руды, которая не стоила и половины той суммы, на которую рассчитывал Куракин.

Всё было готово. Я вызвал такси, крепко держа документы в руках.

Машина приехала быстро — за это я люблю такси. Сев в машину, я назвал адрес. Автомобиль рванул с места и понёс меня по шумному городу. Я сидел в мягком кресле и сжимал бумаги в руках, разглядывая город.

Особняк, к которому я подъехал, был полным олицетворением Куракина. Небольшое двухэтажное здание с высоким забором. В нём всё было просто: никаких гербов и дорогих материалов. Куракин на его строительстве экономил нещадно. Наверное, он даже не заплатил рабочим.

Я вышел из машины, расплатился с таксистом и постучал в ворота. Мне открыл охранник, который внимательно меня оглядел. Это был мужчина пожилого возраста с большими усами. Вид у него был недовольный, как и у всех охранников. Он закашлялся, прикрыв рот рукой, после чего снова взглянул на меня.

Хорошо, что у Куракина была охрана, а то я думал, что он сэкономил и на ней. Но платил он ему мало, так как тот даже не спросил, кто я, и открыл ворота.

— Господин дома? — спросил я, наконец, охранника, который собирался уйти. Старик снова повернулся ко мне и произнёс:

— Дома, дома, где ещё ему быть.

Я пошёл дальше и увидел небольшой двор, где росли красивые цветы. Рядом с домом стояли дорогие спортивные машины — их было порядка десяти штук.

Спортивные машины Куракина… Это меня сильно удивило, но потом, когда я присмотрелся к номерам… Аристократы ставили номера со своими инициалами.

Поэтому я понял, что ни одна машина Куракину точно не принадлежала. Они были чьими-то — видимо, Куракин забрал их за долги и ждал момента, когда ему вернут деньги.

Причём, оглядев все машины, я не нашёл ни одной, принадлежащей самому Куракину. Видимо, сам хозяин передвигался на такси, считая это более экономичным, чем иметь собственную машину.

Я дошёл до ворот и постучал.

Открылась дверь, и появилась красивая девушка, бледная как смерть, с золотыми волосами и небольшой грудью. У неё была очень узкая талия и большие бёдра. На них я и засмотрелся.

— Вам кого? — спросила она язвительно и уже хотела закрыть дверь.

— Мне Антона Олеговича, — сказал я, пытаясь понять, кто передо мной. Она точно не похожа была на служанку, по крайней мере, аристократки так себя не ведут. Наверное, это была его дочь.

Девушка оценила меня взглядом и распахнула дверь. Я оказался в небольшом холле, который меня поразил. Здесь было очень скромно и чисто. Висело несколько дорогих картин, которые выбивались из общей обстановки дома.

Но они, наверное, точно так же были отданы за долги в качестве залога или инвестиций. Куда-то же он должен был девать деньги, заработанные честным трудом.

— Папа наверху. Как мне вас представить? — проговорила девушка — всё стало на свои места. У Куракина, видимо, не было прислуги, и всю работу выполняла его дочь. Что, собственно, неудивительно: ей не надо было платить деньги. Хороший ход, мне он даже понравился.

— Строгонов Михаил Романович. Скажите вашему отцу, что у него есть информация о землях, которые он рассчитывает купить у Строгоновых. Очень важная.

Девушка кивнула, её дела отца не интересовали. Она начала подниматься по лестнице. Я рассмотрел её бёдра — они были великолепны. Куракин, как я слышал, не давал денег дочери и не пускал ее в свет. Зря — город много терял: такая красавица, как Светлана Куракина, была бы целым событием в городе.

Жаль, что она родилась при таком скупом отце.

Светлана пропала, и я решил осмотреть холл. Здесь, как и положено в домах такого уровня, стоял огромный диван — самый дешёвый, даже не кожаный, — кресла и небольшой столик. Никаких угощений не было — это понятно; слуг и швейцаров тоже. Даже свет не горел. Что меня удивляло. Жадность Куракина и правда не знала границ.

В это время на втором этаже я услышал шорох — видимо, хозяин решил спуститься к гостю, что было очень хорошо. Он решил меня выслушать; ему, наверное, будет тяжело узнать правду.

— Михаил! — прокричал Куракин, спускаясь в чёрном костюме. Видно, он куда-то собирался, и я его отвлёк. Вместе с ним спускались трое охранников и его дочь, которая шла сзади них не спеша.

Всё-таки себя он охранял, раз у него было трое охранников. На себя он деньги тратил в отличие от всего остального.

— Антон Олегович, — проговорил я, вглядываясь в его улыбку.

— Да, юноша, я готов вас выслушать. Вы, наконец, нашли деньги, которые покроют все ваши долги? Было бы прекрасно — вы решили бы все мои проблемы. Но я думаю… точнее, мне что-то подсказывает, что это не так. Поэтому сразу вас предупреждаю: просить у меня отсрочки и как-то уговаривать бесполезно. Не тратьте моё время — у меня его нет, и своего тоже.

— Я вас ни о чём не собираюсь просить, я просто решил вам помочь, — проговорил я, внимательно следя за ним. Лицо Куракина исказилось; он повёл бровью и посмотрел на меня вопросительно.

— Помочь?! В чём же вы, юноша, можете мне помочь? — Куракин рассмеялся, не веря моим словам.

— Я хочу, Антон Олегович, сообщить вам о том, что вы можете потерять большие деньги, и поэтому хочу вас предупредить об этом.

— Какие деньги? О чём вы говорите? Что бы Куракин мог потерять деньги?

— Да, земли, которые вы рассчитываете купить у Марии Фёдоровны, бесплодны. Там есть несколько залежей артефактов, на которые вы сильно рассчитываете, но, по факту, как оказывается, все эти залежи ложные. В них нет и половины того, на что вы рассчитываете.

Лицо его приняло угрожающее выражение; он не просто не мог сдержать злость и ненависть — он кипел от ярости. Куракин моментально побледнел. Зато его дочь хихикнула.

— Ты что мелешь?! С ума сошёл? Вон отсюда!

— Я уйду, но перед этим хочу дать вам заключение по этим землям, составленное экспертизой. В нём говорится, что ничего там нет.

В подтверждение своих слов я достал бумаги. Куракин вытаращил глаза и протянул руку к бумагам.

— Они подлинные. Там стоит имперская печать Имперского института разведки и разработки артефактов. Это подтверждает мои слова. Вы можете позвонить, и они вам скажут то же самое.

Руки Куракина тряслись; он тянулся к бумагам, желая самостоятельно всё разглядеть. Он не верил — его можно понять, сколько ресурсов и сил он потратил на это дело, которое сейчас уплывало у него из рук.

— Нет, нет… — Он резко подошёл ко мне и схватил бумаги. Его глаза жадно впились в текст; он долго, прочитывая каждую букву, читал, не веря. Его лицо бледнело с каждой перевёрнутой страницей, и его ноги всё больше и больше подкашивались.

Его лицо к концу стало зелёным. В его руках остался один листок, который он сильно сжал. Он долго стоял с ним, перечитывая по несколько раз, потом смотрел на него, не шевелясь. Все присутствующие, включая меня, смотрели на него в ожидании, что он скажет.

Напряжение в доме было очень сильным. Потом Куракин, всё-таки, решил пошевелиться и поднял листок к окну — видимо, решил ещё раз рассмотреть печать; не подделка ли она. Нет, это была не подделка, и он сам прекрасно понимал, что заключение настоящее, и его не обманули.

— Вы теперь сами удостоверились в том, что это всё враньё.

Он посмотрел на меня, обнажив зубы.

— Мария Фёдоровна стояла тут и рассказывала мне, что артефактов хватит ещё хрен знает на сколько. Этот индюк трясся тут и торговался со мной за копейки. Они оказались мошенниками! Решили провести самого Куракина! Никто и никогда не смеет обмануть меня! НИКОГДА! Ты слышишь? НИКОГДА!