Красная дорама 3 (СИ) - Кащеев Денис

Да, это было Японское море. То есть Восточно-Корейское, как его тут принято называть.

Наперерез нашему грузовику устремилась любопытная чайка. Размахнувшись, Ким бросил ей косточку от абрикоса. Птица ловко ту поймала, но то ли угощение пришлось ей не по вкусу, то ли летунья его просто не удержала в клюве — в общем, выронила. Возмущенно нам что-то прокричала по этому поводу — но мы уже проехали мимо. Преследовать нас чайка не стала.

За бухтой шоссе от моря отвернуло, но затем снова к нему приблизилось. Так теперь и продолжалось: лазурная гладь то ненадолго скрывалась у нас из виду, то снова появлялась. Местами берег выглядел обрывисто и не слишком гостеприимно, но попадались и неплохие пляжи. Практически пустые — ничего удивительного, впрочем: разгар рабочего дня ведь!

Лишь однажды мы заметили у воды группу подростков, человек десять-двенадцать разного возраста: мальчиков в плавках-шортиках и девочек в купальниках, больше напоминавших небольшие закрытые платьица. Дети строили из песка замок, плескались на мелководье, перекидывались мячиком — в общем, вели себя так, как и положено ребятне, дорвавшейся до теплого моря.

Заметив, что мы смотрим на них из кузова, они нам приветливо помахали. Мы охотно ответили им тем же…

* * *

Ближе к шести вечера мы устроили еще одну санитарную остановку, на которой снова разжились кипятком. Но не успели толком дожевать заправленную им лапшу, как вдруг оказались в самой настоящей пробке! Подергались в ней с переменным успехом где-то полчаса — и очутились на очередном блокпосту, весь этот хвост машин, видимо, перед собой и собравшем.

Ну, что тут можно сказать… Вот это была проверка так проверка! Нас разве что раздеться не попросили! Ладно документы, ладно груз, ладно личный багаж — в какой-то момент мне показалось, что досмотровая группа начала разбирать по винтику наш несчастный грузовик! Это не считая зеркал на длинной рукояти — под его днище, собаки-ищейки с грустными усталыми глазами и пары ручных сканеров — ими прощупали и нас самих, и наши вещи, и каждый сантиметр машины! Причем шкала у этих детекторов — я не утерпел, подглядел, вознесясь сознанием — была в микрорентгенах в час! Атомную бомбу, что ли, искали? Или беглеца с урановых рудников — настоящих, есть же такие?

Не покидало чувство, что о чем-то все это мне непременно должно напомнить — но не случилось.

Как бы то ни было, ничего компрометирующего у нас не нашли — и в конце концов отпустили с миром.

* * *

В Расон мы въехали уже по темноте — в двенадцатом часу ночи. К этому моменту упрямая Рю наконец сдалась и сладко спала, пристроив голову у меня даже не на плече — на коленях. Когда пришла пора высаживаться, девушку мы с трудом добудились.

У подъезда здания, возле которого остановился грузовик — оказавшегося гостиницей — нас встретил куратор от Министерства электроэнергетики, представившийся Ю Яэ Джуном. Пригласив пройти внутрь, в холле он по-быстрому проставил нам положенные отметки в командировочных документах, извинился, что местный ресторан уже закрыт (впрочем, голодны мы особо и не были, а вот вымотаны — это да), выдал талоны, которые следовало предъявить утром на завтраке, и вручил ключи от номеров. Моих спутников поселили по двое — Рю с Пак, Кима с Яном. Меня как руководителя делегации разместили отдельно.

Условившись встретиться завтра у ресторана в половине восьмого — время нам назначил товарищ Ю — мы разбрелись по нашим номерам, отдыхать после долгой дороги.

17. «Белочка и ежик»

Спустившись утром к ресторану, четверых остальных из нашей пятерки я застал уже ожидавшими вблизи его дверей. Чтобы добраться туда от лифта, нужно было сперва проследовать вдоль ряда красочных стендов, а затем, свернув, миновать их же уже в обратном направлении.

У первого же щита я невольно сбавил шаг — а затем и вовсе остановился: это оказалась не привычная мне политическая агитация, сознанием уже почти не воспринимавшаяся, сливавшаяся с антуражем, а самая настоящая коммерческая реклама — каких-то китайских компаний! Нет, пара знакомых плакатов на тему Решительного Рывка там тоже присутствовала, куда без них, но как-то даже терялась на общем фоне!

Ну да, особая экономическая зона!

И пока я с усмешкой пялился на стенд, призывающий всех желающих срочно воспользоваться услугами некой логистической компании из славного города Даньдун, услышал позади щита чуть приглушенные голоса. Разговаривали Ким До Юн и Пак Су Бин.

— Честно говоря, даже страшновато теперь! — призналась собеседнику тхэквондистка. — Не представляю, чего они от нас тут ждут, если так разместили!

— Тоже первая мысль была, едва переступил порог: «До Юн, как специалист ты этого и близко не стоишь!» — согласился с ней узколицый. — Так и ждал, что сейчас прибежит товарищ Ю и скажет: извините, мол, ошибочка вышла! Это только для членов ЦК номер! Да там пятерых легко можно было бы разместить, а не нас двоих с Яном! Своя «комната гигиены!» В ней — горячая вода, сразу течет, даже ждать не надо!

— Вот-вот! — подхватила Пак. — И какая ванна! Уж на что мы с Рю спать хотели…

Дальше я слушать не стал — и так получилось, будто втихаря шпионю за ребятами — и поспешил в обход скрывавших меня от их глаз стендов.

А что касается наших комнат… Ну да, это был совсем не гостевой дом колхоза «Унсон-Ри» — и уж тем более не класс поселковой школы, из которого вынесли парты и побросали вместо них на пол соломенные тюфяки. Довольно просторное помещение, широкая кровать, «удобства» в номере… По капиталистическим меркам — пожалуй, уверенные три звезды. А то и все четыре, от расположения зависит.

В общем, я был приятно удивлен — хотя, конечно, до восторгов Кима с Пак мне было далеко.

Обогнув рекламные щиты, я присоединился к товарищам. Натикало уже двадцать девять минут восьмого, так что, не медля более, Рю раздала нам полученные вчера от товарища Ю талоны — она у нас за них была ответственной, как ранее за сухой паек в дороге — и всей компанией мы двинулись на завтрак.

Народу в ресторане собралось немало, но свободных столиков оставалось еще достаточно. Взяв каждый по пластиковому подносу, мы чинно пристроились в хвост очереди к стойке раздачи. Меня наши пропустили первым — но, думаю, вовсе не из уважения к должности: просто прямо перед нами стояли четверо мужчин европейской внешности, и, подозреваю, осознанно или нет, мои непривычные к такому соседству спутники постарались выставить между собой и опасными вегугинами(чего стоили одни их синие джинсы!) хоть какой-то щит.

Вообще, очередь была весьма многонациональной. Собственно, корейцев в ней насчитывалось явное меньшинство — хотя все же больше, чем европейцев. Превалировали китайцы.

А четверка перед нами, кстати, оказалась русскими. Правда, едва ли из «Росатома» — судя по всему, сферой их бизнес-интересов был уголь. По крайней мере, именно нюансы возобновления его транзита в Китай через северокорейский порт Раджин они сейчас увлеченно между собой обсуждали.

Профессиональный разговор бывших соотечественников меня особо не заинтересовал — да и неудобно было подслушивать — так что я постарался переключить свое внимание на что-то другое. И принялся наблюдать за работой девушки-раздатчицы за прилавком.

Почти у всех отстоявших очередь корейцев в обмен на завтрак та забирала талоны, точные копии наших. Иностранцы же расплачивались наличными. Причем, и китайцы, и русские — исключительно юанями. В последних были указаны цены — о местных вонах тут, похоже, слыхом не слышали.

Не поэтому ли, кстати, командировочные мне выдали в валюте? Наверняка в этом все дело.

За талоны полагался относительно скромный стандартный набор — гречневая лапша и чай. За деньги ассортимент был куда богаче. Русские угольщики перед нами, например, дружно попросили себе джонхаб хве — перевести это можно приблизительно как «сырое ассорти» — что-то вроде японского сашими. Выглядело блюдо довольно аппетитно.