В комнате с, видимо, открытым то ли Рейниром, то ли кем-то из «манекенщиц» для проветривания окном становится жарко. Я снова прижата спиной к двери, он возвышается надо мной недвижимой белой скалой со злющими глазами и, кажется, снова закипает.
Даже если расплачусь первой, вряд ли мне это поможет.
Решать приходится быстро. Возможно, будь у меня чуть больше времени (и пространства) я бы придумала что-то получше, а так…
На ум приходит только правда.
— Я… хочу всё объяснить. Ты, возможно, не поверишь мне. Во всяком случае я сама бы ни за что в такую чушь не поверила, но это правда.
Дракон наклоняет голову. Серебристые глаза бликуют, будто наточенные до зеркального блеска ножи. Напряжение между нами кажется вязким как, хоть топор вешай.
— Я… не Вивиан, — выдавливаю сквозь зубы. — Вернее она, но… не совсем.
Рейнир поднимает бровь.
— Ты права, я не поверю. Могла бы придумать что-то посерьёзнее.
Он делает пугающий шаг ко мне, тяжёлая ладонь обрушивается на плечо и я, взвизгнув, начинаю тараторить.
— Меня зовут Вика! Виктория Зайцева! Я работаю младшим аналитиком в страховой компании! По факту просто перекладываю бумажки и делаю так, чтобы цифры в таблицах были такими, какими надо! Моего босса зовут Пётр Алексеевич, он всегда приезжает в офис в девять сорок пять и водит…
Я не знаю, зачем я вываливаю на него всё это. Путь лучше считает меня сумасшедшей.
Он, похоже, и правда так считает, потому как просто вслушивается в мои бредни. Не перебивая и ничего не говоря. А я вываливаю перед ним всю свою жизнь, не зная зачем и с какой целью.
Когда у меня заканчиваются аргументы, он неожиданно перехватывает мою руку и сдирает повязку раньше, чем я успеваю среагировать. На коже красуется рисунок, и, когда дракон поднимает свою руку и подносит к метке, рисунок будто бы начинает светиться изнутри. Тускло-тускло.
Как там Рыжикс сказал? Мы с ним связаны? Похоже, это подтверждение.
Некоторое время Рейнир хмурится. Мне начинает казаться, что он верит мне, но тут дракон морщится и отступает.
— Нет, это невозможно, — выдаёт мужчина. Серебристые глаза жутковато светятся изнутри. — Ты что-то сделала. Это ещё одна уловка. Слишком удобное объяснение.
— Я не вру! — вот теперь я готова расплакаться. — Как мне доказать?!
Вместо ответа правую руку Райнера окутывает огонь. Будто перчатку из пламени надел. Сине-красные язычки лижут его пальцы, изредка отрываясь оранжевыми всполохами.
Ну… вот и всё, да? Кончилась моя вторая жизнь? Из этой ситуации вообще был безопасный выход?
Я теперь насовсем умру?
Неожиданно на окно запрыгивает Рыжикс. Взметнув пушистым хвостом, он мяукает, отвлекая Рейнира. Дракон лишь слегка поворачивает голову. Котик снова что-то жрёт, но его голоса я не слышу.
Он не со мной говорит? Пожалуй, если бы передо мной не стоял злющий дракон (рука которого горит, блин!), я б может поревновала немного. Для профилактики.
«Скажи ему: Значение имеет только степень искренности».
«Рыжикс, лучше помоги! Он взбесился и сейчас…».
— «Я и помогаю. Вслух говори!»
Ничего не понимая, я повторяю:
— Значение имеет только степень искренности.
Это срабатывает как заклинание. С руки Рейнира исчезает пламя, и он бросает взгляд на своё предплечье, которое светится так же, как у меня. Выглядит нервным, ещё не до конца успокоившимся и готовым драться. Тело не понимает, что опасности нет.
И тут до меня доходит. Рыжикс говорил, что его слышат только сильные маги, драконы и те, кто не из этого мира. Я прошла проверку.
— Как долго ты здесь? — даже голос у мужчины меняется, становится тише, как-то интимнее. — С какого момента?
— Как очнулась там, в больнице.
Он кивает.
— Ты помнишь что-то из прошлого Вивиан?
— Нет, — сглатываю я. — Ничего.
— Плохо, — кривится дракон.
Становится неловко. Мне бы радоваться, что между нами пропадает напряжение, но вместо этого я чувствую странную тоску. Будто нас больше ничто не связывает. Словно он сейчас уйдёт, а я останусь одна. Удивительно, как быстро открытая тайна привязывает тебя к кому-то.
— Ви! — слышно из-за двери. — Вы, где ты?
— Девочка знает? — спрашивает Рейнир.
— Нет, — тихо отвечаю я, а позже добавляю громче. — Я здесь, Элли! Сейчас спущусь!
Немного нервно оправляю одежду. Сорванную повязку и место открывшейся метки прячу рукавом. Боже мой, он же в спальню меня затащил. Такое чувство, что мы тут…
— И что дальше? — решаюсь спросить я.
Дракон не отвечает. Всё ещё смотрит на меня нечитаемым взглядом. Попробуй угадай, что сейчас в его голове происходит.
— Ви! — Элли подходит к спальне. — У тебя всё хорошо?
— Точно, — я распахиваю дверь, впуская свет в комнату. — Мы просто разговаривали. Идём ужинать?
— Да! — девочка радостно подпрыгивает и бежит к лестнице.
— Не споткнись! — бросаю ей в спину и оглядываюсь. — Ты идёшь?
Рыжикса на окне уже нет. Рейнир так и стоит посреди комнаты. Если б не белые волосы и тускло мерцающие серебром глаза, совсем сольётся с тенями. Он думает примерно пять грохочущих ударов моего сердца, а после делает шаг ко мне. Недоверчиво, будто зверь, которого выманиваешь из укрытия на колбасу.
Я киваю сама себе и расправляю плечи храбрясь.
Пойду кормить дракона. Теперь, если ему не понравится, у меня хоть отмазка будет.
Глава 32
Садимся за стол. Рейнир взмахом руки выгоняет деревянных девушек наверх, садится за стол и только после этого будто бы начинает размышлять, что он делает и зачем.
Элли устаивается напротив него, бесстрашно рассматривая дракона. Я ещё помню, как он на неё рявкнул и на месте девочки держалась бы от чокнутого подальше. Впрочем…
Нет, после того, что случилось наверху, я не вправе на что-либо фыркать, мозгов у меня точно не осталось.
Несколько рассеянно накладываю в тарелку пюре, рядом мясо в соусе, ставлю перед мужем и беру следующую тарелку, чтобы положить еды уже Элли. Неловкое молчание заставляет звенеть воздух, но я стараюсь делать вид, что всё нормально.
Что в итоге сделает Рейнир? Прикончит меня? Сдаст куда-нибудь на опыты? Понятия не имею, что дальше.
Положив себе, сажусь рядом с Элли и только сейчас замечаю, что ни один из них не притронулся к еде.
— В чём дело?
Элли с опаской косится на меня, потом берёт вилку и ковыряет пюре с края.
— А можно пирог? — спрашивает она, как бы невзначай оглядываясь на «шарлотку».
— Милая, это после еды, — улыбаюсь я. — Поешь немного. Видишь, мы наконец освоились, уже, теперь еда будет горячей и приготовленной, а не просто… что придётся.
— Я не хочу мясо. Оно невкусное.
— Откуда знаешь? — хмурюсь я. — Ты же к нему даже не прикоснулась.
— Просто не хочу!
Становится неловко. Элли была безупречным ребёнком все эти дни, когда я понятия не имела, что мне делать и как выживать в этом заброшенном доме с кучей опасностей, отсутствием возможности спросить у кого-нибудь совета или попросить помощи. И вот теперь, когда за столом с нами хмурый дракон, она так некстати начинает упрямиться. Я же знаю, что она голодная. Помню с каким интересом она крутилась вокруг меня, когда только готовили, а сейчас что случилось?
— Давай хоть немного? Съешь пюре, и я отрежу тебе пирога?
— Не хочу! Хочу пирог!
Блин, ну как же некстати!
— Эй.
Мы замолкаем и поворачиваемся к Рейниру, который наблюдает за перепалкой, сложив руки на груди. Элли тут же тушуется, а я немного сжимаю голову в плечи, готовясь то ли бежать, то ли защищаться.
— Съешь десять ложек пюре и получишь свой пирог.
Я недоумённо поднимаю бровь. Что это с ним?
— Но я не хочу… — пробует возразить Элли.
— Десять ложек — это совсем немного, — голос Рейнира низкий, но мягкий. Убедительный. Такому хочется подчиниться. — Давай кто быстрее? Проигравший моет посуду.
