Хозяйка разрушенной крепости (СИ) - Оболенская Любовь

Глава 32

Трофеи нам достались богатые. А именно: шесть откормленных коней с недешевой сбруей. Седьмому, к сожалению, сломал шею Храбр, на что Винс сказал:

- Ничего, сейчас шкуру снимем и на мясо разделаем. С такой кучей рабочих рук это будет быстро.

Также мы стали обладателями шести комплектов боевых доспехов и оружия, плюс нам достались роскошные черненые латы Белоручки, по поводу которых Ланселот проговорил:

- Слыхал я, что Гарет снял их с Черного рыцаря. Что ж, теперь настало время снять их с него.

Вдобавок в кошелях убитых, привязанных к их поясам, мы нашли около трехсот нуммиев, шестьдесят три денария и восемь солидов. Разумеется, золотые и серебряные монеты были у покойного Гарета. У него же на шее под доспехом обнаружилось украшение в виде жгута, сплетенного из серебряной проволоки.

- Я всегда говорил, что разбойничать выгодно, - заметил Ланселот. – И это я сейчас не про нас. Гарет Белоручка всегда славился тем, что грабил путников на дороге в Камелот, проходящей через его владения, называя это сбором дани за проезд. Однако, как ни назови грабеж, он всё равно грабежом останется.

- Хватит языком чесать, - проворчал Винс. – Зпихиваем мертвецов в бочки, присыпаем пылью кровь на дороге, привязываем к задкам телег большие веники из свежих веток, которые будут заметать следы подков, и уезжаем. Сейчас того и гляди потянутся подводы с рынка, а нам лишние глаза и уши совсем ни к чему.

...Нам повезло.

Сопровождающие каравана всё сделали очень быстро, понимая – если нас увидят за эдаким занятием, нам несдобровать. Но не успело солнце выглянуть из-за верхушек деревьев ближайшего леса, как наш небольшой караван уже выдвинулся в путь. Причем, обернувшись назад, я не увидела никаких следов недавней битвы. Воистину Винс с Ланселотом были искусны не только в хорошей драке, но и в заметании следов после нее...

Конечно, жалко было нашего крестьянина, который только-только обрел свободу – и тут же героически погиб в бою, пронзенный копьем. Но я утешала себя мыслью, что эта жертва была не напрасной: сложись всё по-другому, и все мы сейчас уже шли бы, спотыкаясь, следом за отрядом Гарета Белоручки к его замку, связанные в невольничью цепочку.

При этом было понятно: если б Храбр столь решительно не начал бой, еще неизвестно, как бы он мог повернуться для нас. Сейчас же славянский богатырь лежал на телеге, хрипло дыша, а я смотрела на торчащую из бока раненого рукоять ножа, и не решалась его выдернуть.

- Может кто-то из твоих людей мне поможет? – негромко попросил Храбр. И несмело улыбнулся, чем несказанно меня удивил. Во-первых, я и подумать не могла, что этот звероподобный мужчина вообще умеет улыбаться. Во-вторых, то, что он сказал дальше, убедило меня, что и у таких людей могут быть свои слабости.

- Сам выдернуть из себя железо боюсь, - признался Храбр. – Коль помру от этого, будет считаться, что я сам себя убил, и мои небеса меня не примут. Чужая рука это сделать должна.

- Мы, конечно, поможем, - кивнула я. – Только ты не кричи и не дергайся, когда я буду пытаться тебя спасти.

- Зачем? – удивился воин. – На небесах меня убитые родственники заждались. Да и я по ним соскучился так, что сил нет.

- Ты живым людям нужен, - строго проговорила я. – Нам нужен. А на небесах твои любимые подождут. И их любовь к тебе, уж поверь, не угаснет от того, что ты немного задержишься среди тех, кто ждет от тебя помощи.

- Да чем я вам такой помогу-то? – прохрипел богатырь – и без сил откинулся на дно телеги. Похоже, потерял сознание. Оно и неудивительно после такой обильной кровопотери.

...Увы, Храбр был прав: после того, как нож извлекут из тела, шансы богатыря на выживание начнут стремительно приближаться к нулю, если не оказать немедленной хирургической помощи. Но, даже если внутренние органы и не задеты клинком, зашивать рану все равно было нечем.

Однако, подумав немного, я нашла способ стянуть ее края, попросив Винса расплести серебряный жгут, снятый с шеи Гарета Белоручки, и наломать кусочки серебряной проволоки длиной примерно в палец.

- Зачем это, хозяйка? – поинтересовался начальник охраны крепости. – Если продавать украшение целиком, то больше получим, чем за ломаное серебро.

- Хочешь, чтоб кто-то узнал драгоценность, висевшую на шее убитого рыцаря Круглого стола, а после поинтересовался откуда она у тебя?

- Тоже верно, - почесал в затылке Винс. И, более не задавая вопросов, принялся гнуть и ломать тонкие куски серебра...

Мы уже отъехали достаточно далеко от места битвы, когда я попросила возниц ненадолго свернуть в лес, ибо то, что я задумала, на трясущейся телеге сделать было просто нереально. Когда же они выполнили мою просьбу, я сказала:

- Винс, сейчас ты вымоешь руки вином так же тщательно, как и я. Ланселот, после этого ты выдернешь нож из тела Храбра. Я промою вином саму рану и кожу вокруг нее, после чего пальцами соединю края раны. Ты, Винс, будешь прокалывать кожу кусками проволоки там, где я укажу, а после скрутишь их так, чтоб стянуть края раны. Да, чуть не забыла, проволоку я тоже сейчас сполосну в вине.

- А зачем столько вина-то тратить? – влез в мой монолог старый рыбак. – Парень явно помирать собрался, так не лучше ли выпить за его упокой, чем тратить ни пойми на что ценный продукт?

- Ты с хозяйкой не спорь, - посоветовал Ланселот. – Я сам не всегда понимаю, что она говорит и делает. Но то, что у нее получается в итоге, напоминает мне волшебство легендарной феи Морганы. Никогда не поймешь, как она творит чудо, но, тем не менее, оно все равно случается.

Бывшие рабы в полном составе собрались вокруг телеги – всем стало интересно как я буду вытаскивать полутруп с того света.

Признаться, я сама была далеко не уверена в успехе. Но, на мой взгляд, не попытаться спасти человека, который тебе помог, это всё равно, что бросить его в беде, отплатив злом за добро. Потому я, простерилизовав вином руки и куски серебра, с решительным выдохом произнесла:

- Начали!

Ланселот рывком выдернул нож – и, разумеется, из того места, где он торчал, тут же потекла кровь. Но я быстро протерла края раны тряпкой, смоченной в вине, сдвинула их вместе, а Винс наложил четыре серебряных шва – с его силищей проколоть кожу куском проволоки проблем не составило.

- Ишь ты, а кровь-то унялась, - проговорил старый рыбак после того, как я вторично протерла место операции тряпкой, смоченной в вине. – Если у этого медведя клинок не задел требуху, может и выживет.

- Очень на это надеюсь, - проговорила я. – А теперь помогите перевязать Храбра, и выдвигаемся в путь, если хотим приехать домой до наступления темноты.

Глава 33

Когда в не особо тяжело нагруженные телеги запряжено по три коня вместо одного, движутся они довольно быстро. Тем из наших людей, кто шел рядом, порой приходилось даже бежать, держась за борта жалобно скрипящих транспортных средств.

Конечно, Храбра растрясло. Он так и не пришел в сознание, а его повязки довольно быстро пропитались кровью. Но это была плата за то, чтобы быстрее добраться до дому – всё-таки я опасалась и лишних глаз, и возможной погони. К тому же вечером в безлюдном месте было меньше вероятности встретить кого-то, нежели днем...

С более-менее утоптанной дороги мы свернули на нехоженое поле, где коней пришлось придержать, и примерно с полчаса телеги тряслись по кочкам и колдобинам, пока мы, наконец, не выехали на обрывистый берег моря.

- Выгружаем рыцаря со свитой, - нехорошо ухмыльнулся Винс. И добавил: - А ты, хозяйка, отвернись лучше. Не нужно девушке смотреть на такое.

- Отвернусь, - пообещала я. – Но нашего человека нужно похоронить по-другому. Вон большой камень. Можно под ним вырыть могилу, и...

- Можно. Но не нужно, - покачал головой Ланселот. – Прости, леди Элейн, но потом будет видно, что двигали камень и копали землю. Хороший следопыт это распознает в два счета. И выкопанный свежий труп, пронзенный боевым копьем, вызовет вопросы, на которые придется отвечать жителям ближайшего поселения. То есть, нам.