Леди Ведьма (СИ) - Лита Ксения

Меня затрясло от сдерживаемых эмоций, а в следующую секунду я широко распахнула глаза, потому что оказалась в самых сильных и надежных объятиях. Амаэль притянул меня к себе крепко-крепко, его ладони прошлись по моему телу, ощупывая без подтекста.

— Ты не пострадала? — выдохнул он хрипло. И столько в его голосе было за меня волнения, беспокойства, что во мне будто прорвало плотину. Словно разом растаяла вся эта заморозка, в которой память прокручивала на повторе ужас, который происходил со мной, и который я творила сама.

Я разрыдалась прямо в его объятиях. Не как взрослая сознательная ведьма, а как маленькая девочка, которой было до смерти страшно. Чем, кажется, напугала Амаэля. Он побледнел, подхватил меня на руки и куда-то понес.

— Яна, что болит? — попытался он выяснить по пути… куда? Мне было все равно, куда он меня несет, лишь бы подальше отсюда!

Я снова поймала его взгляд, замотала головой и зарыдала еще сильнее. Ничего не могла с собой поделать.

— Тогда почему ты плачешь?

— Я их у-убила, — сквозь всхлипы выдохнула я. — Твоих эл-льфов. С помощью магиии…

— Почему?

— Они напали, и я…

— Не хотела? — подсказал он.

— Хотела, — призналась я с горечью. — Только не убить. Защитить себя.

Себя я защитила, но какой ценой? Горло снова сдавило от спазма, а из глаз брызнула новая порция слез. Будто вместе с этими рыданиями наружу выходили все мои страхи. Только объятия Амаэля спасали: я цеплялась за его плечи, чтобы не потерять рассудок. Не потеряться в этой круговерти образов, в которых черное сердце снова и снова взрывалось осколками.

Я должна была все рассказать эльфийскому королю. Чтобы Амаэль не думал, что это я.

Только вот начну нормально говорить, а не всхлипывать и икать. И слезть, наверное, с него нужно, хотя нет ничего романтичнее мужчины, который носит тебя на руках.

— Я должна…

— Никому ты ничего не должна, — Амаэль мои попытки опуститься на пол пресек на корню, обнял крепче и понес дальше. Оказалось, что идти было недалеко: я только заметила, что мы в коридорах дворца, а в следующий миг он уже толкнул ногой дверь и внес меня в незнакомую мне, но роскошную комнату.

Мебель из черного дерева, шоколадная обивка диванов и кресел, огромный камин и широкий балкон за тонкими шторами. Несмотря на мрачность, гостиная мне показалась по-мужски уютной. Но Амаэль здесь не остановился, понес меня сразу в спальню. Даже сквозь свое сильно нервное сознание я поняла, что это его личные покои, и дальше только спальня. Не ошиблась, очутившись в большой комнате, где на темно-шоколадных стенах расцветали серебристые эльфийские узоры, а у дальней стены расположилась массивная кровать, на которой при желании уместилось бы шестеро королей. Мне с самого начала нравилось, что у эльфов кровати без всяких столбиков и балдахинов, больше похожи на современные привычные. Амаэль подошел к этому массивному ложу и сел вместе со мной прямо поверх покрывала, поэтому я оказалась сидящей у него на коленях.

Визит в святая святых в его спальню, нежность, с которой он прижимал меня к себе, успокаивающе поглаживая по спине, смущение, волнение, что я испачкаю его и покрывало… Все вместе вмиг высушило мои слезы. Наверное, больше всего на свете я боялась, что он меня не поймет, что не поверит. Но, кажется, Амаэль верил мне, даже не услышав ни слова объяснения. Осознав это в полной мере, я вздохнула полной грудью. Страх, беспокойство разжали свои тиски, что сдавливали мое сердце.

Сердце…

Я замотала головой, пытаясь отогнать живую картинку-воспоминание. Живое сердце. Как такое возможно?

Я в этом мире со столькими ужасами успела столкнуться, но они все приходили извне. Обычно кто-то хотел причинить вред мне, но ни разу никому ничего плохого не делала я. Я даже лягушек пожалела, а эльфов — нет. Хотя, наверное, могла. Я же могла их не убивать, просто отбиться… Но это было словно ходить на комаров с ядерной боеголовкой. Я не контролировала себя, тело все делало за меня. Тело, память.

— Если ты хочешь расплакаться снова, то пожалей меня, Яна, — раздалось над моей макушкой. — Меня это убивает.

— Мои слезы? — Я вскинула голову и утонула в глубине его глаз. Если там, на улице он смотрел грозно, жестко, то сейчас во взгляде моего эльфа была тонна беспокойства. И беспокоился он за меня.

— Твои мысли. Я могу останавливать время, но не способен узнать, что тебя пугает. Говорят, что если рассказать о своих страхах, они будут над тобой не властны.

— А ты о них говоришь?

— Нет. Но я расскажу тебе, если расскажешь о своих.

— Почему мне досталась такая магия? — спросила тихо у Амаэля. Получилось совсем жалобно. — Я не хотела их уб… — Я осеклась, споткнулась о последнее слово, боясь его произнести. Словно признаюсь — и пути назад не будет.

— Ты защищалась, — Амаэль ласково погладил меня по голове.

— Ты веришь мне? Веришь в то, что я защищалась?

Для меня это было важно. Самым важным на свете.

— А это не так? Ты сама напала на них?

— Нет конечно! — взвилась я. — Но и моя стража не виновата! Виновата…

Я захлебнулась словами, почти скатываясь на новый виток истерики, но тут же ощутила теплые сухие губы Амаэля на собственных губах.

Обычно его поцелуи превращали меня в размякшую, готовую на все ведьму, но на этот раз поцелуй был настолько властным, что меня это встряхнуло, привело в чувство. Отвлекло от страшных воспоминаний.

— Сердце, — выдохнула я. — Там было сердце, которое взорвалось, и мои охранники перестали быть собой.

Амаэль стиснул меня так крепко, что стало сложно дышать.

— Сердце, говоришь? Тогда тебе не в чем себя винить, Яна. Вас всех околдовали. Это была темная магия.

— То есть… моя сила не вернулась? — Я не знала, чего в этом знании для меня больше: разочарования или облегчения?

— А ты хотела этого?

— Нет, — мотнула я головой, не задумываясь, — не нужна мне такая сила, которая убивает с легкостью. Я же оттолкнуть его хотела, а обожгла огнем!

Амаэль посмотрел на меня странно, и до меня ка-а-к дошло.

— Прости, — прошептала я, обнимая его за шею. — Я не хотела этого говорить. Я правда хочу избавить тебя от проклятия!

Сказала, но вдруг задумалась, а что насчет цены? До этого момента магия виделась мне спасением. Я думала, что смогу перекрасить ее цвет с черного на белый, ведь во мне больше хорошего. Если я сама хорошая, то и сила во мне будет на стороне добра. Я хотела показать это эльфам, всему эльфийскому народу. А теперь я им что покажу? Сгоревшие трупы стражников?

— Насколько оно тебе нужно, Яна? — серьезно спросил Амаэль, вытряхнув меня из трясины упаднических мыслей. — Эта чернота, это проклятие, с которым я живу всю жизнь. С которым сражаюсь каждый свой день. Я не могу любить, не имею права. И меня любить опасно, это убивает. Причем не только черная магия, а тот, кто сидит в моем королевстве. За моей спиной. Кому выгодно, чтобы я страдал, чтобы у меня ничего не вышло. Иначе бы не покушался на тебя раз за разом! Не пытался причинить вред тебе. Моему иллюзорному спасению. Моей надежде. Тебе действительно нужно меня спасать? Потому что ты еще можешь уйти. Прямо сейчас. — Он кивнул на распахнутую дверь спальни и прикрыл глаза, будто это решение, эти слова давались ему с трудом. Шли вразрез с тем, что он чувствовал.

Я потянулась и коснулась складки между широких сведенных мужских бровей, пальцем разгладив морщину гнева. Вдруг пришло знание, что Орэль не справился со своей задачей: не смог вытравить все чувства юного принца, а затем молодого короля. Амаэль их запечатал, но они все время хранились внутри и прорывались заботой и защитой.

— Мне поздно уходить, мой король, — призналась я. — Я уже люблю тебя всем сердцем.

Глава 39

Амаэль широко распахнул глаза, посмотрел на меня со смесью неверия и надежды, а затем резко выдохнул через сжатые зубы:

— Ты не должна…

Я закрыла ему рот ладонью и улыбнулась.