Леди Ведьма (СИ) - Лита Ксения

— Не знаю, что я там должна, оно получилось само собой. Хотя нет, не так. Ты сделал все, чтобы я в тебя влюбилась. Мой самый лучший мужчина.

По любимым глазам цвета шоколада, по хмурому взгляду видела, что меня собираются переубеждать. Уговаривать, что любить его нельзя. Но, видимо, я слишком широко улыбалась и смотрела на моего эльфа с такой нежностью, что он сдался через минуту. Со стоном поражения в этой любовной битве прислонился лбом к моему лбу.

— Яна, это самое опасное, что ты могла сделать.

Страх растаял, ужасные воспоминания отступили, не исчезли, но спрятались в уголках сознания. Счастье, окутавшее мое сердце, просто их вытеснило, осветило яркими лучами.

— Может быть, но я ни о чем не жалею. Я обязательно тебя спасу, а ты спасешь меня…

Он не позволил мне продолжать, отыскал мои губы своими губами и увлек в поцелуй, полный какого-то отчаяния. Желания и голода. Я не отставала, отвечая ему не менее жадно. Этот поцелуй отличался ото всех, что были до этого момента, мы будто сбросили маски, перестали притворяться другими людьми и эльфами, обнажились не телами, а душами. Словно все поцелуи до этого были ненастоящими или подготовкой к тому, что происходило сейчас. Магией. Я бы назвала это магией.

Амаэль потянул меня на себя, и мы упали на постель. Я оказалась под ним, а мой король навис сверху. Такой невероятно красивый, всегда далекий и неприступный, в глубине души я всегда сомневалась, смогу ли до него дотянуться. Я ведь не ведьма даже, а девушка из другого мира. Где я, а где эльфийский король. Но сейчас во взгляде Амаэля я видела отражение собственного обожания и сводящей с ума нежности. Такой хрупкой, как эльфийские узоры.

Я глубоко вздохнула, когда он провел пальцами по моим губам, скользнул по подбородку, шее, до косточек ключиц. Подалась вперед, повинуясь этой ласке. Никто и никогда не смотрел на меня так. Никто и никогда не прикасался ко мне так. Уверенно-властно и вместе с тем так невообразимо бережно. С любовью. Я словно открывала новые грани этого слова. Любить. Я любила Амаэля и хотела любить его во всех смыслах.

Поэтому, когда он наклонился ко мне, увлекая в новый поцелуй, я с наслаждением зарылась пальцами в его густые длинные волосы. Отвечая, отдаваясь ему, даже в поцелуе отдавая ему всю себя. До конца. До дна. Без остатка.

Мне казалось, Амаэль делал то же самое. Отдавал и присваивал. Стягивая с меня платье и раздеваясь, он не переставал меня целовать, касаться меня везде. На моей коже вспыхивали искры, в теле полыхали пожары. Мне было жарко, меня мучила жажда, но только мой эльфийский король мог ее утолить.

Когда мы остались без одежды, когда я в полной мере смогла ощутить его кожа к коже, я почувствовала, что просто умру от этой нежности и неторопливости. Пока меня переворачивали и гладили во всех местах, возбуждая все больше и больше. От ощущения свободы, которую мне дарила моя любовь. К нему.

— Я умру от наслаждения раньше, чем от проклятия, — выдохнула я, когда Амаэль заполнил меня, и удовольствие, смешанное с острым чувством наполненности, будто бы подкинуло до небес. Меня. Нас?

— Больше не шути так, Яна. — Мой король сжал меня в объятиях так яростно, что рисковал раздавить. — Я не позволю тебе умереть.

Он потянул меня на себя, усаживая на бедра, и стало не до слов. Нежность мы оставили на потом и любили друг друга как в первый и последний раз. Сквозь стоны и всхлипы удовольствия. Сквозь короткие поцелуи и сильные рывки. До этого дня я не знала, что это может быть настолько острым и страстным. Может, потому что ни разу так сильно не любила. А может, до этого момента не любила вовсе. Я нуждалась в нем, Амаэль нуждался во мне.

Нас захлестнуло волной наслаждения одновременно: я почувствовала это. Когда меня прошило молнией удовольствия, Амаэль врезался в меня последний раз и простонал мое имя. Но если я думала, что на этом все и меня отпустят, то сильно ошибалась. Я даже отдышаться не успела, как эльфийский король снова принялся меня любить, на этот раз медленно и со вкусом…

— Моя ведьмочка, — он ласково провел ладонью по моей спине, притягивая меня к себе, когда мы изможденные рухнули на постель. Я могла честно признаться, что сегодня меня залюбили, поэтому лишь довольно улыбнулась. — Я оставлю тебя ненадолго. Мне нужно разобраться во всем, а затем я вернусь к тебе.

Мне не хотелось его отпускать. От слова совсем.

— Но…

— Оставайся здесь. Так я буду знать, что ты в безопасности.

— Выставишь охрану? — поморщилась я, возвращаясь из сказки в неприглядную реальность — вспоминая все, что произошло на улице.

Амаэль нахмурился.

— Запечатаю свои покои магией. На столе есть фрукты, поешь, если проголодалась. С одеждой не помогу, но можешь воспользоваться моим халатом.

Он поднялся, невольно позволив мне полюбоваться своей мощной, подтянутой, спортивной фигурой. Я буквально залипла на зрелище перекатывающихся под кожей мышц, на том, как хищно он двигается. Нам надо было поговорить, но, наверное, не сейчас. Я понимала, что Амаэлю нужно уйти. Что он король, который все решает. Только перехватила его за руку, потянувшись за прощальным поцелуем.

— Люблю тебя, — прошептала с улыбкой, но его это не обрадовало.

— Не произноси пока этих слов, — попросил-приказал мой король. — Пока мы не разрушили проклятие, не произноси.

И быстро ушел, оставив меня безумно счастливой. Потому что я понимала, почему он отказывается признаваться в ответных чувствах. Потому что привык. Но сегодня я узнала, что все же смогла растопить его сердце. В самый прекрасный и ужасный день своей жизни.

Глава 40

Только когда Амаэль ушел, я вспомнила, что забыла рассказать ему про родителей Юриэль и про то, что собиралась просить его, по крайней мере, к ним присмотреться. Но бежать следом за своим королем у меня бы не получилось при всем желании: он действительно меня запер. Для моей же безопасности сюда никто не мог зайти, но и выйти я тоже не могла. Порассуждав, что это подождет, и я все расскажу Амаэлю, когда он вернется, я отправилась в ванную. В королевских покоях она была раза в три больше моей, с местным аналогом джакузи и ледяным бассейном. И с огромным, во всю стену зеркалом.

Наконец-то узрев собственное отражение, я поняла, что, если бы у меня до этого были сомнения в чувствах Амаэля, они бы вмиг исчезли. Потому что сейчас я выглядела, мягко говоря, странно. Заплаканное лицо, опухшие веки, аристократическая бледность, сажа и запекшаяся кровь в светлых волосах (сейчас вообще было сложно понять какого они цвета). Красотка, ничего не скажешь. Разве что глаза выделялись, отличаясь от моего страшненького вида: они искрили такой радостью, что все остальное отступало в сторону. Это не отменяло того, что стоит привести себя в порядок. Чем я и занялась, для начала смыв с себя грязь и кровь под водопадом (у меня такого не было, поэтому тут же захотелось навсегда переехать в королевские комнаты), а затем отправиться откисать в горячую бурлящую водичку.

О произошедшем я старалась не думать. Точнее, о том, что случилось в спальне Амаэля, я думала с удовольствием, а вот о том, что кто-то пытался мне навредить… Убить? Амаэль сказал, что меня околдовали, меня и моих стражников. Эта черная гадость заставила их напасть на меня и… Если бы не проявившаяся на моих пальцах магия, то ведьмы бы у эльфийского короля больше не было.

Магия, огонь… Почему вообще огонь? Шаенна была водной ведьмой, по идее, мне тоже должна была подчиняться магия воды, но сегодня я защищалась пламенем. Значило ли это то, что у меня совсем другая магия, и что, купаясь в море, я все время искала силу не там, где она всегда была?

Я уже столько теорий проверила, что проверить еще одну с меня не убудет. Поэтому я отыскала на полочках в ванной ароматические свечи (у меня были такие же) и направилась к камину. Спичек у эльфов не было, но они высекали пламя двумя кристаллами. Если честно, до этого дня я побаивалась ими пользоваться, кристаллами и свечами. Стоило вспомнить, как меня чуть не сожгли на костре, по телу шли мурашки. Не те, которые приятные, а те, от которых страшно до икоты. В этом мире я вообще старалась избегать огня в любом его проявлении. Мерзнуть, конечно, не мерзла, но и вплотную не приближалась. Может, зря.