Где моя башня, барон?! Том 3 (СИ) - Панарин Антон

Но кто сказал, что мы должны биться один на один? С дерева в замедленном темпе упал Гоб, и прямиком на спину альфы. Оборотень не сразу понял, что произошло, и среагировал запоздало. Два острых клинка зелёный всадил в глазницы альфы в тот самый момент, когда когтистые лапы монстра впились в спину гоблина.

Рывок! И Гоб, словно пушечное ядро полетело в лес, врезаясь в ближайшее дерево. Будто сломанная кукла, он упал на землю.

Альфа ревел от боли, принялся вслепую размахивать лапами. Да, у него острый нюх. Который сейчас бесполезен. Спасибо Никитичу с его идеей подпалить лес.

Я использовал руну «родэ» последний раз. Поднырнул под лапу здоровенного оборотня и со всего размаха вонзил клинок в его глазницу. Лезвие с чавканьем прошло вглубь черепа и… И нихрена не произошло! Оборотень был живее всех живых!

Как хорошо, что я это предвидел! В момент, когда я отпустил клинок, костяная броня стекла по моей руке на лезвие и хлынула прямиком в глазницу волка. Костная ткань подчинялась моей воле. Очутившись в черепе альфы, она тут же приняла форму шара. А затем из него вырвались в разные стороны острые шипы. Первый костяной шип пробил верхнее нёбо и заклинил пасть оборотня, ещё один выскочил из уха. А остальные несколько шипов прошили череп, выскакивая из затылка.

Лапы оборотня стали ватными, безвольно повисли вдоль тела. Ровно в это время действие руны закончилось. Ноги подкосились, и я рухнул на землю, счастливо улыбаясь. Раны альфы больше не исцелялись. Он покачнулся, рухнув на спину.

За спиной я услышал топот ног. Вой толпы оборотней сменился криками боли. Криками человеческих глоток! С трудом повернув голову, я заметил, как оборотни превращаются в людей.

— Гоб, ты чёртов гений, — ухмыльнулся я, продолжая разрывать череп альфы костяным сгустком до тех пор, пока перед глазами не расплылась тьма.

Очнулся я в лагере, за частоколом. Вокруг шум, гам, но настроение приподнятое.

Я приподнялся на локтях. Впереди гвардейцы привязывали к столбам голых людей. Кажется, одного из пленников я видел в лесу, когда он перевоплощался в обычного человека.

— Вяжите крепче этих выродков! — выкрикнул капитан, заложив руки за спину.

— Мы ни в чём не виноваты! Это было помутнение! — голосила женщина лет сорока с обвисшей грудью.

— Полнолуние покажет, виновны вы или нет. Если покроетесь шерстью, то мигом лишитесь голов, — предупредил капитан.

Ко мне подошёл Гвоздев и присел на корточки. Мозолистая рука по-отечески потрепала меня по волосам.

— Идиот ты, Володька, — вздохнул Никитич. — Но отважный. Этого у тебя не отнять.

— Опять спас вашу старческую задницу? — спросил я, давясь от смеха.

— Врезать бы тебе, — Никитич замахнулся и опустил руку, расплываясь в улыбке. — Да нельзя. Герой ты нынче. Но в следующий раз точно огребёшь.

— Или в очередной раз спасу вас от смерти, — хмыкнул я и с трудом сел. — А героям награда полагается?

— Конечно, полагается, — усмехнулся Гвоздев. — Ты победил в споре с Шишаковым.

— Это приятно. Но бесполезно, — констатировал я факт.

— Это ещё почему? — нахмурился Гвоздев.

— За победу в споре я должен был получить все жемчужины, причитающиеся Шишакову, — пояснил я. — Но, как я понимаю, вы не нашли ни одной.

— Мы-то да, но ты-то нашел? — спросил глава СОХ, подозрительно прищурившись.

— Никитич, ты видел, в каком состоянии я был после боя? Как только добил альфу, так и вырубился. Чего комедию ломаешь? — перешёл я на «ты» и тут же схлопотал лёгкую затрещину.

— Не фамильярничай, — строго сказал Гвоздев. — Если не ты забрал жемчужину, то кто? Когда мы пришли, череп альфы был раскурочен, а в груди красовалась метровая прорезь, через которую вытащили все кишки. Сука, неужто нас кто-то опередил?

— Похоже, что так, — пожал я плечами, затем почувствовал, что во рту пересохло. — А водички не найдётся?

— Найдётся, — кивнул глава СОХ. — Топай в столовую. Гвардейцы сегодня угощают. Наш контракт заканчивается через сутки. Как только решится вопрос, опасны ли пленники, так мы и уйдём. А пока отдыхай. Набирайся сил. И помни, что ты идиот, — на последней фразе он ухмыльнулся.

— Да с какого чёрта я идиот-то? Я ж этот, как его? Спаситель! — гордо заявил я, ткнув пальцем в небо.

— Ага. Спаситель, мать твою. Все охотники теперь знают, что у тебя есть артефакт. Пришлось взять слово, что будут держать язык за зубами. Ребята у нас надёжные, но любят выпить, — многозначительно пояснил Гвоздев и ушёл, оставив меня с множеством кружащихся в голове мыслей.

Да уж, если кто-то проболтается, то моя жизнь сильно усложнится. Сейчас я бодаюсь только с уголовниками. А если аристократы узнают, что у меня есть артефакт, то за мной начнётся охота по всей Империи. При этом охотиться будут не обычные люди, а одарённые. С такими без вороха жемчужин мне не справиться, и это печально.

— Теперь понятно, как ты Бакая завалил, — шепнул подошедший ко мне Васян.

— Чего? — нахмурился я, делая вид, что не понимаю, о чём речь.

— Да хорош тебе, — Васян толкнул меня в плечо и, приблизившись, прошептал ещё тише: — Я видел, как ты из окна выпрыгивал. Мы сами с парнями пришли по этому заказу, но ты нас опередил. Рад небось, что десять кусков смог заработать?

— Эм-м-м… Вообще-то, я его просто так убрал, — замялся я.

— Ты дурак? — выпалил Васян, осмотрелся по сторонам и добавил уже тише: — Тебе что, деньги лишние? На кой-чёрт ты вообще полез туда жизнью рисковать, если бабки так и не получил?

— Ну вот такой я альтруист, — хмыкнул я.

— Альтруист хренов. Лучше бы не лез и дал бы нам заказ выполнить. Мне эти бабки позарез были нужны, как и парням, — с обидой в голосе произнёс Васян.

— Вот как? Ну так это не проблема. У меня осталась голова Бакая в качестве трофея, — усмехнулся я в ответ. — Если хочешь, я отдам её тебе. Но половина гонорара моя.

— Ты прикалываешься? Коллекционируешь головы? У тебя всё с кукухой в порядке? — Васян выпучил глаза, отчего стал похож на филина.

— Тебе деньги нужны или нет? — холодно спросил я, придавив его взглядом.

— Да нужны, нужны, конечно. Володька… — всмотрелся он в меня. — Я просто поражаюсь тебе каждый грёбаный день. Сколько вместе работаем, а я так и не пойму, что у тебя в башке творится.

— Много чего, — хмыкнул я. — Кстати, есть ещё одно условие. После того как получишь награду, вернёшь мне голову Бакая.

— Тьфу, твою мать! У тебя реально не все дома, — усмехнулся Васян и протянул мне открытую ладонь. — По рукам. Всё сделаю. И это, спасибо тебе. Я семье квартирку присмотрел, а денег хватает только на ночлежку для бездомных.

— Ты же хотел поделиться с товарищами? — Я пристально посмотрел на охотника, внутри которого сейчас боролась жажда наживы со справедливостью.

— Да поделюсь я, поделюсь. Как-никак на дело вместе шли, — пробормотал он, тяжело вздохнув. — И расскажу благодаря кому мы…

Я тут же прервал его.

— А вот этого не надо. Никто не должен знать, откуда у тебя голова и кто прикончил Бакая. Усёк? — жёстким тоном я заставил Васяна нервно сглотнуть, и он кивнул.

— Понял, Володь. Всё сделаю.

— Ну и славно. Как вернёмся, я выдам тебе головешку, — сказав это, я пожал руку охотника. — Помоги встать. Пойду пожую, что ли.

В столовке гвардейцев еды было много, но готовили они её сами. Хотя настолько хреновых поваров я ещё не встречал на своём пути. Эти болваны, видимо, думали, что достаточно свалить все продукты в один чан и залить водой. И тогда выйдет отличное рагу. Но нет, не вышло. Получилось условно съедобное варево, приправленное песком, хрустящим на зубах.

— Да, малец. Поварёнка-то вчера волки порвали. Вот и жрём эту баланду, — пояснил рядом сидящий гвардеец. — Надеюсь, скоро пришлют нового. А то мы тут волком выть скоро начнём. Смекаешь? Хе-хе-хе! Волком выть!

Он заржал над бородатой шуткой, колотя ладонью по столу, ну а я с постной миной продолжил жевать мерзкое варево.