Где моя башня, барон?! Том 3 (СИ) - Панарин Антон

Юсупов подошёл к двери, заметил надпись и громко прочитал её, чтобы все услышали:

— Тебя он скосит, словно сорную траву,

Склони же голову и славь вовеки Кариму.

Потом скачи, словно на пастбище баран,

И не разрежут лезвия твой пустеющий карман.

Замри на месте и под ноги посмотри,

А после кувыркайся, словно увидел цифру три.

Юсупов замолчал, почесал затылок и посмотрел на своих спутников.

— Кто-нибудь понял, о чём идёт речь? — спросил он.

— Ваше сиятельство, очевидно, речь идёт о ловушке. Позвольте мне пойти вперёд, — ответил седой старец, склонив голову.

— Фирс, ты мне нужен живым. Ведь только у тебя есть опыт освоения башен. Эй ты. Как тебя? — повысил голос Юсупов и ткнул пальцем в своего охранника.

— Ваше сиятельство, я Игорь, — ответил охранник и крепче сжал в руке клинок.

— Отлично. Игорь, не будешь ли ты так любезен открыть дверь и первым войти в комнату? — высокомерно произнёс княжич. — После того как мы пройдём башню, я одарю тебя и твою семью таким количеством денег, которые вы и за три жизни не сможете потратить.

— Д-да. Сию секунду, — закивал Игорь.

Охранник протолкался к двери и робко толкнул створки. Ожидаемо ничего не произошло. Дверь вела в длинный коридор, в центре которого стояла статуя женщины, держащей на руках ребёнка. Она с болью смотрела в сторону авантюристов. Охранник вошёл внутрь, и вновь ничего страшного не случилось.

Он прошёл треть коридора, остановился в пяти метрах от статуи, обернулся и махнул рукой, выкрикнув:

— Можно идти! Здесь не опасно!

— Ха! Я же говорил, что всё в порядке. Идём! — бодро выкрикнул Юсупов-младший и шагнул внутрь.

Толпа последовала за ним, как и я. Идиотизм ситуации заключался в том, что в коридоре было негде спрятаться. А я-то знал, что, пока все присутствующие не зайдут в помещение, испытание не начнётся. Поэтому мне пришлось тихонечко проскользнуть и спрятаться за жиртрестом, который называл Юсупова Виталей.

Дверь за нашими спинами почти бесшумно захлопнулась. Все бы непременно обернулись, чтобы посмотреть, что же там щёлкнуло позади, если бы не свист, доносившийся спереди. Из стены вылетело огромное лезвие и снесло голову охраннику. Всё произошло настолько стремительно, что никто даже моргнуть не успел.

Обезглавленное тело охранника рухнуло на пол, орошая каменный пол кровью. Фонарь, мерцая, покатился и остановился напротив отрубленной головы, подсветив безжизненные глаза охранника.

— Всем стоять! — закричал Юсупов, расставив руки в стороны.

Чертовски отважно, но дрожащие пальцы выдавали его с потрохами. Княжич испугался, впервые за время, проведённое в башне.

— Ваше сиятельство, разрешите, я пойду вперёд, — снова вклинился седовласый старик.

— Нет! В этом нет никакого смысла! — рявкнул Юсупов и, потерев подбородок, задумчиво добавил: — Уверен, что мы пройдём испытание, если…

— Если будем быстры и внимательны? — спросил толстяк, за спиной которого я прятался. Хвала теням и его необъятному заду, меня никто не заметил.

— Нет, Анатолий. Быстрота здесь не поможет. Только ум и холодный расчёт, — протянул Юсупов, посматривая на статую.

Фирс, седовласый старик, находящийся слева от молодого княжича, судя по его физиономии, давно уже понял, что нужно делать. Но он молчал, давая своему господину утолить свою спесь.

— Кто-то помнит стих, написанный на двери? — спросил Юсупов, и сам же ответил. Там было что-то вроде «Склони голову и славь куркуму», что-то такое.

Фирс решил поправить господина:

— Ваше сиятельство, куркума — это специя, там же речь шла о некой Кариме. Полагаю, так зовут женщину, которой посвящена статуя.

— Верно. Я тоже так думаю. Просто неправильно выразился, — смущённо сказал Юсупов и кашлянул в кулак. Затем он принял максимально гордую позу и тыкнул пальцем в сторону гвардейца: — Ты. Склони голову и иди к статуе.

— Как пожелаете, — пробасил гвардеец, едва сдерживаясь, чтобы не сплюнуть под ноги княжичу. На лице бойца я заметил явное отвращение к княжичу.

Гвардеец пригнулся и в полуприседе рванул в сторону каменной девы. Его шаги гулко разлетались по коридору, а гвардеец всё бежал и бежал, до тех пор пока не прозвучал свист. Я успел заметить два острых лезвия, вылетевших из ниш, которые сливались с коридорными стенами. Они просвистели над головой бойца и исчезли.

Должен признать, гвардеец в жизни повидал всякого. Он даже не дрогнул в тот момент, когда был чертовски близок к смерти. Добравшись до статуи, он встал в нишу между руками каменной матери и выпрямил спину.

— На месте, — коротко бросил он без особого уважения.

— Молодец. Это было… — Юсупов взвесил слова на языке и выдал: — Отважно. Что ж, склоняем голову и бежим к статуе! Вперёд, друзья!

Четверо охранников рванули к статуе, а Фирс всё время был рядом с Юсуповым. Судя по всему, он его телохранитель и головой ручается за благополучие господина.

Когда четвёрка достигла статуи, за ними последовали трусливые друзья Юсупова. Ну это надо же притащить в башню кучку студентов! Идиотизм.

Я тяжёло покачал головой и понял, что не могу продолжать следовать за ними. Почему? Да всё просто. Эти болваны добегут до статуи и развернутся в мою сторону, чтобы обсудить, что делать дальше. А тут я такой красивый. Здрасьте, господа хорошие, я пришёл, чтобы обчистить башню. Явно же хорошим такое точно не закончится.

Я рванул вперёд, вслед за толстяком. Затем на бегу подхватил фонарь покойного охранника, добрался до статуи и понёсся дальше. Юсупов успел лишь рассмотреть мой тёмный силуэт.

— Эй! Ты куда⁈ — окликнул он меня. — Мы ещё не обсудили план действий!

Ха-ха. План. А он у тебя есть? Посылать на смерть всех имеющихся спутников — это не план. Тем более этот расходный материал очень скоро закончится.

— Виталь, а кто это? Не помню, чтобы он был с нами, — услышал я растерянный голос толстяка, за которым я прятался всю дорогу.

— Что? В смысле? — растерянно переспросил княжич и, срывая глотку, заорал: — Именем князя Юсупова я приказываю тебе вернуться! Ты! Вернись! Парень! Это же парень был, да?

Фонарик освещал мне путь, вырывая из темноты каменные плиты, на которых были нарисованы бараны. Долбаное стадо баранов. Они скакали и зловеще улыбались. Интересно посмотреть на мастера, сумевшего изобразить злобно улыбающихся баранов. С головой у него явно не всё в порядке.

Шаг, второй, третий. До стены с баранами остаётся метра два. И я заметил в боковых стенах, на уровне щиколоток, тридцатисантиметровые полосы из белых мраморных плит. На них не было ни единого рисунка. Неужели…

С разбега прыгаю вперёд и слышу, как под ступнями прошелестела сталь. На пару сантиметров выше — и с меня бы сняли кровавую стружку. Но всё в порядке.

Я приземлился достаточно мягко на очередной мраморный круг, затем коснулся стены с баранами. Она с шелестом отъехала в правую сторону, скрываясь в боковой стене.

Впереди я увидел следующее испытание. Аккуратные ряды квадратных плиток, каждая величиной в десять сантиметров. В центре большинства плиток красовались круглые отверстия. Готов спорить, если наступить на дырявую плитку, из неё вырвется острый шип и пробьёт мне ступню.

В голове сразу всплыла строчка из послания в первом зале башни: «Замри на месте и под ноги посмотри». Окинув взглядом пол, я разглядел квадратные плитки, в которых не было отверстий. Правда, эти плитки располагались на расстоянии друг от друга. Больше метра точно между ними. Зараза. Придётся потрудиться. Ну а что делать? Захочешь жить и не так раскорячишься.

— Вперёд! Нужно догнать его! — услышал я за спиной крик Юсупова и топот множества ног.

Хорошо. Раз так — придётся ускориться. Не зря же Никитич заставлял нас заниматься растяжкой.

Я поставил носок на первую плитку, оттолкнулся второй ногой и замер, поймав равновесие. Стоять на плитке, балансируя на одной ноге, было неудобно.

В последний момент, за миг до того, как шагнуть вперёд, я заметил круглые отверстия в стенах, слева и справа. Ох ты ж, ититская богомышь! Тут даже и думать не надо. Понятно, что если я даже просто коснусь дырявой плитки, мои бока продырявит кучей иголок… или дротиков… или стрел… Возможно даже отравленных.