Хозяйка пельменной: накормить дракона! (СИ) - Мир Ева

— Ну и бабник! — вырвалось у меня.

— Да что ты, — отмахнулась Лина. — Он ищет новую истинную. Берет каждую девушку в полет. С истинной их души соединятся, и часть его дара перейдет к ней. Истинная дракона овладеет магией воздуха и полетит. Пока еще ни одна невеста не полетела. Ну-у-у, — она скептически осмотрела то ли мое платье, то ли мою прическу, — кроме тебя.

— А если не полетит? Потом, потом-то что? — подбодрила я рассказчицу, не желая снова ворошить неудобную тему, и припомнила разговоры односельчан: — Сожрет?

— Ох, и правду говорили о ведьме Надине! — всплеснула руками Лина и подтолкнула меня к домику с широкими окнами и покосившейся крышей. — И чему она тебя учила? Дракон невест бережет, аккуратно на землю возвращает. Выдает девушкам содержание и отправляет в монастырь, чтобы никто другой замуж не взял. Некоторых через год-другой пробует снова. Не теряет надежды.

— Отчаялся, — возразила я, протискиваясь вслед за провожатой за тяжелую дверь харчевни. — Или жадный до безобразия. Ненасытный ящер!

Я аж разозлилась. Вспомнила жуткие цепкие когти и чешуйчатые лапы, жар синеватого пламени. Б-р-р-р! Да лучше, чтоб сожрал, чем снова пережить такое.

Внутри харчевни тлели свечи, соединяясь с догорающим пламенем заката. Солнце проникало в широкие окна и золотило нехитрую мебель. В центре стояли громоздкие столы с деревянными лавками. А вдоль стен жались небольшие столики, рассчитанные то ли на одиноких путников, то ли на влюбленные парочки. Прямо напротив входа располагался массивный прилавок, за которым суетился хозяин забегаловки.

— Садись в том углу, — кивнула Лина на свободный отдельный столик. И я мысленно поблагодарила девушку, за то, что не пришлось обедать за общим столом, где уже выпивали местные жители. — А я принесу тебе чего-нибудь теплого.

Я послушно посеменила в указанном направлении, уселась и присмотрелась к интерьеру внимательнее. Краска на стенах пошла трещинами, балки под потолком рассохлись.

За одним из столов я заметила старосту.

Гена беседовал с высоким широкоплечим мужчиной. Тот разительно отличался от моих односельчан. Статной выправкой, гордой осанкой. А еще у него был ледяной хищный взгляд. В мою сторону мужчина не смотрел, но у меня все равно мороз пошел по коже, даже приподнялись незаметные волоски.

Ух!

Я зябко передернула плечами.

— Вот, ешь. Может, согреешься. — Лина появилась неожиданно быстро и поставила передо мной тарелку с густой дымящейся кашей вперемешку с крупными кусками разваренных овощей. — А на герцога даже украдкой не смотри. Похоже, он только что вернулся. Делай вид, что тебя нет. Так всем лучше будет.

— Герцога?

— Ты действительно сильно ударилась, — пожалела она меня. — Нашего герцога Файрона теперь не узнаешь?

Я решила не отвечать, сделал вид, что занята едой, запустила ложку в тарелку и отправила в рот небольшой разваренный кусочек. Я проглотила еще пару ложек на автомате и только после заметила: в этой харчевне экономят соль. Но есть хотелось ужасно, так что я выбрала стратегию «не спорить с тарелкой» и запихнула в рот еще две ложки, мысленно их досолив.

Ну и поджарки бы к ней на хорошем маслице, и ложечку сметаны — вот тогда это была бы еда. А пока… Ну, еда.

— Нравится? — Лина протирала соседний столик и украдкой косилась на меня.

— Красивый, что уж скрывать, — кивнула я.

— Я про еду… — Лина так и замерла.

А я про герцога…

— Сытно! — ответила я, нещадно краснея.

Сытно, да. Хоть до конца прелесть блюда я и не распробовала. Консистенция была тягучей, а вкус землистым.

— Ну кушай, кушай. Ты первая, кто уплетает стряпню Джо за обе щеки.

— И на чем же бизнес держится? — спросила я.

— Что?

— Говорю, кто сюда есть приходит? — исправилась я. — Много проезжих или местные неприхотливы?

В голове тут же нарисовался план действий, как выжить в новом мире. Если что, устроюсь в таверну поваром. Я ведь всю жизнь проработала на кухне в детском саду. Конечно, не в ресторане высокой звездности, но готовила я вкусно, по-домашнему.

Спросить у Лины насчет места не успела. Краем глаза снова посмотрела на герцога и обомлела.

Герцог Файрон выложил на стол толстый кошель, до отказа набитый деньгами. Я невольно прислушалась!

— На похороны невесты, — сказал он спокойно, но отчего-то снова стало зябко.

То есть меня, что ли? Вроде бы тут сегодня других невест не пролетало…

Староста нахмурил брови и молча кивнул, припрятав кошель под полу плаща.

У меня же кусок застрял в горле. Я вскочила, кашлянула, хотела крикнуть через три стола, что я жива.

Но Лина оказалась быстрее!

Перехватила меня поперек живота и зажала мне рот той тряпкой, которой только что вытирала со стола!

Что я там говорила про «молчи в тряпочку»⁈ Я же не такую имела в виду…

Ох, пропаду я с такими соседями!

— Ммф! — возразила я, но в тот же миг замолчала, ведь герцог Файрон обернулся через плечо и впился в меня взглядом.

Пронзительным, обжигающе властным и одновременно ледяным.

Глава 4

Ароматы

— Тише! — прошипела Лина мне на ухо. — Ты же не хочешь в монастырь. Не обязательно герцогу знать, что ты не разбилась. А деньги Генрих пустит на общественное дело.

Казалось, ее слова прозвучали слишком громко во внезапной тишине таверны.

Герцог Файрон обернулся и пронзил меня ледяным взглядом.

— Хотя, там будут кормить, поить и одевать, — переобулась Лина, заметив тяжелое внимание Файрона.

Девушка поспешно ретировалась и занялась другими посетителями затрапезной едальни, забрав с собой многофункциональную тряпочку. А герцог Файрон с грохотом отодвинул деревянный стул и тяжелой поступью приблизился ко мне.

В таверне даже половицы в его присутствии постарались не скрипеть лишний раз, а я и вовсе отчего-то почувствовала себя больше молчаливой Астрой, чем Анастасией Викторовной.

— Ты, — выдохнул герцог с жаром, который спорил с холодом в его светло-серых, будто небо во вьюжный день, глазах и оттого сбивал с толку. Я невольно засмотрелась на прямой нос с трепещущими крыльями, на плотно сжатые губы, на темные волосы, рассыпавшиеся по мощным плечам.

— Ася, — представилась я, вжав голову в плечи, и для чего-то добавила: — Отменный повар.

Мужчина навис надо мной, опершись одной ручищей на спинку стула, а вторую потянул к моему лицу, будто собирался потрепать за щечку пухлого младенца.

— Не верите? — взвилась я и вскочила на ноги, уворачиваясь от неуместной хм-м… ласки.

Он перехватил меня под локоток, зафиксировал, чтобы не дергалась, и медленно запустил пальцы в мои волосы.

— Запутался, — тихо, с хрипотцой произнес Файрон и вытащил из волнистых прядей белый полупрозрачный лепесток акации.

Он растер его в пальцах. Сок источал одуряющий аромат, который смешивался с терпким запахом пепла и черного перца, исходящего от мужчины. От этой смеси у меня закружилась голова и буквально подогнулись колени.

Я поморщилась, отчего-то припоминая ту безвкусную похлебку, которой меня недавно потчевали.

— Девчонка, — прокомментировал герцог.

Переносицу прорезала суровая складка. Он перевел взбешенный взгляд на старосту.

— Ты сказал, что девчонка разбилась в лепешку, Генрих, — прорычал Файрон.

— Готовить лепешки я тоже умею, — поспешно вмешалась я, ведь мне никакого хлеба к еде не предложили. — А еще блины, оладьи, ароматные сырнички. Приезжайте через недельку, что-нибудь придумаем.

Я чувствовала себя неловко. Хоть староста и соврал герцогу насчет смерти драконовой невесты, я не против. Особенно, если он хотел подремонтировать брусчатку, а не положить денежки себе в карман.

— Вы ручку-то уберите, — попросила я герцога очень вежливо, ухватилась двумя пальчиками за край его рукава и скомандовала: — Ать!

Темная ткань камзола скрипнула, но тяжеленная мужская конечность не сдвинулась ни на миллиметр.