Вторая молодость Фаины (СИ) - Хайд Адель

Суп был необычайно вкусен, насыщенный бульон оставлял приятное послевкусие, рыбный запах был ненавязчивый, такой, который бывает, когда варишь суп из свежей, благородных сортов рыбы. Захотелось снова отметить искусство повара и я, вопреки всем нормам этикета доев всё до последней капли, и, еле удержавшись от того, чтобы не облизать тарелку, сказала:

— Раиса Леонтьевна, суп великолепен

Но вместо Нуровой мне ответила сидящая напротив полная дама:

— А в Петербурге я едала буйабес* и повкуснее, вы же недавно оттуда, неужели не пробовали? В ресторане Палкинъ.

(*Классический буйабес варят из многих сортов рыбы, иногда добавляя моллюски, помидоры, чеснок, лук, белое вино и шафран, вкус достигается из использования костистых сортов рыбы, исторически буйабес являлся традиционным блюдом марсельских рыбаков)

И дама, видимо, вспоминая только ей одной известный вкус, закатила глаза.

— Нет, я не едала, — в тон даме ответила я, хотела ещё добавить, что и не знала, что это за буйабес такой, но передумала, получилось не очень вежливо, но выручила Раиса Леонтьевна.

— Спасибо, Фаина Андреевна, я передам нашему повару. Он действительно делает буйабес оригинально, есть у него какой-то секрет.

Вдруг, сидящий от меня по левую руку чиновник, судя по сюртуку, строго посмотрел на полную даму, и произнёс:

— Я вот только на прошлой неделе был в Палкине, и скажу я вам, этот буйабес, гораздо вкуснее, насыщеннее. Не побоюсь предположить, что ваш повар, — и мужчина взглянул на Раису Леонтьевну, — добавляет французского белого вина, оттого и аромат, и вкус рыбы усиливается.

Пока ждали перемены блюд, чиновник, который защитил местный буйабес, повернулся ко мне и представился:

— Вейский Аркадий Данилович, статский советник канцелярии исполнения гражданских решений.

— Очень приятно, — улыбнулась я

— А скажите, Анна Игнатьевна Стрешнева не ваша родственница?

У меня внутри всё похолодело, но пришлось ответить:

— Это моя мать.

А мужчина вдруг обрадовался:

— Так это же замечательно! А я и не ожидал, что так всё получится.

Я молчала, с интересом ожидая продолжения, и дождалась.

— По матушке вашей на днях вынесли судебное решение о взыскании двенадцати тысяч рублёв долга, с пенями. Не нашли её и подали в розыск.

— А я-то здесь причём? — искренне удивилась я, хотя и было подозрение, что именно на меня всё это и свалится.

Лицо Аркадия Даниловича на мгновение стало растерянным:

— Ну как же, вы же приняли наследство от брата, и теперь вроде как, глава рода, а по закону глава рода несёт ответственность за долги.

Я молчала, «переваривая» услышанное.

Аркадий Данилович, видимо, счёл моё молчание за крайнюю степень удивления и пояснил:

— Если, конечно, вы не подписывали указание, что ваше подтверждение на займ требуется, то тогда притязания кредиторов будут признаны ничтожными.

Первая мысль пришла, что вряд ли Фаина какое-то указание подписывала. А вторая мысль, что не просто так дело судебное появилось. Как только наследница объявилась, так и дело кто-то «вытащил».

Глава 23

Обрадованный статский советник на этом не успокоился:

— Раз уж вы здесь, Фаина Андреевна, давайте я тогда бумагу эту запрошу на ваше имя. А как бумага к вам придёт, и вы уж тогда рассчитаетесь с долгами.

— Аркадий Данилович, — быстрый какой! — А можно не присылать мне эту бумагу? Пусть ищут Анну Игнатьевну. И раз уже она долги брала, то пусть сама и рассчитывается.

Чиновник рассмеялся:

— Так разве же так можно? Если я вас уже нашёл. Тем более что там один из основных кредиторов сильно торопит.

«А вот интересно, кто же это такой торопливый?» — подумала я, а вслух спросила:

— И кто же это, если, конечно, не секрет.

—Какой же это секрет? — улыбнулся чиновник. — Князь Дулов Игнатий Иванович, почти половина вашего долга на нём.

—Ну, допустим, не моего, а матушкиного, — продолжила я настаивать.

—А это, Фаина Андреевна, для закона одинаково, — ответил мне статский советник.

Я вздохнула и замолчала.

Вдруг слева от меня раздался голос штабс-капитана Орлова, который всё то время, что мы со статским советником разговаривали, сидел молча:

— Что же это вы, Аркадий Данилович, барышне аппетит испортили?

А я и вправду так задумалась, что перестала есть. И, посмотрев на тарелку, заметила там целую гору всего. Видимо, Пётр мне накладывал, а я, «увлечённая» разговором и совершенно выбитая из колеи полученной информацией, даже не заметила этого.

Аппетит у меня действительно пропал. Мне даже стало казаться, что меня слегка подташнивает. Похоже, сейчас меня разорят, а я ещё не успела ничего заработать. Но, как та самая лягушка в кувшине со сливками, я всё-таки решила побарахтаться:

— Аркадий Данилович, а как-то это можно урегулировать?

Я улыбнулась и пару раз хлопнула глазами:

— Извините, я не очень опытна в этих делах.

Конечно, Аркадий Данилович явно был не из тех, кто покупается на образ «дамы в беде», но и на него это подействовало:

— Фаина Андреевна, я бы вам посоветовал обратиться к законнику. Он, конечно, от долга-то вас совсем не освободит, но на будущее поможет предотвратить такие ситуации.

И Аркадий Данилович рассказал, что я как глава рода могу написать специальное заявление, в котором будет указано, что любые займы любыми членами рода могут браться только после согласования со мной, как с главой. И никто не может дать деньги, а если кто-то и дал, то это только под его страх и риск.

— И вы уже тут совершенно будете ни при чём, — покровительственно улыбаясь, закончил чиновник.

Я снова вздохнула. Аркадий Данилович посмотрел на мою расстроенное лицо и сказал:

—  Фаина Андреевна, ну, простите великодушно. К сожалению, это не относится к тем займам, которые уже состоялись.

Взял высокий хрустальный стакан с морсом, отпил и спросил:

— Правильно ли я понимаю, что вы не знали о том, что матушка ваша занимала?

Я отрицательно покачала головой.

Чиновник хотел ещё что-то сказать, но начали разносить десерт и штабс-капитан, взглянув укоризненно на него, произнёс:

—  Аркадий Данилович, ну, дайте хоть десерт Фаине Андреевне откушать.

—  Нет-нет, всё нормально, Пётр Васильевич, я просто не ожидала.

Но чиновник, видимо, принял на свой счёт слова штабс-капитана и довольно резко ответил:

— Ну что вы, штабс-капитан! Я не хотел расстраивать Фаину Андреевну. Я не знал, что Фаина Андреевна с матушкой своей не общается.

И, видимо, конец фразы был услышан сидевшей напротив любительницей ресторана «Палкинъ». И она заинтересованно спросила:

— А что там с вашей матушкой?

Я подняла голову от десерта, которым тщетно пыталась насладиться, и посмотрела на полную даму. Сразу стало понятно, что первое моё впечатление о её любви посплетничать оказалось верным.

Что отвечать — я не знала, поэтому засунула кусочек торта, очень похожего на «Наполеон», в рот и, слегка улыбнувшись, начала жевать, давая понять, что никоим образом не могу ответить.

Но я не учла, что полная дама отличалась настойчивостью и свой десерт она уже съела.

— Так что, Фаина Андреевна, расскажете нам, где сейчас ваша матушка? — довольно громко повторила она.

Даже те, кто сидел достаточно далеко от дамы, обернулись.

— Мария Петровна, что вы там шумите? — спросила Раиса Леонтьевна.

Но полная дама даже не смутилась, а пояснила, что вспомнила свою приятельницу, с которой вместе на дебютном балу в Петербурге блистала, и решила узнать о том, где она сейчас.

«Надо же, какие интересные подробности выясняются, — подумала я, — вот и подруга маменькина образовалась».

— Простите, не имею чести знать ваше имя, матушка не рассказывала, — решила я оттянуть момент ответа на вопрос.