Наследник пепла. Книга VIII (СИ) - Дубов Дмитрий

— Ну а что? А как ты думал? — спросил он. — Если тебя сначала разобрали составные части, а потом собрали заново? Естественно, ты будешь себя так чувствовать. Но не переживай. Буквально несколько часов — и ты освоишься.

— Ну хорошо, если так, — кивнул я.

А когда я вышел из храма под расцвеченное красным небо, в густую атмосферу демонического мира, то сразу понял, что что-то изменилось. Во-первых, я стал видеть иначе. Мне этот мир уже не казался погрузившимся в марево. Я ощущал его вполне привычным, как в том видении, где Кем сращивал скалы.

При том, что повсюду я чувствовал бурление силы, причём силы родственной мне. И её было очень много. Вот прям — действительно очень и очень много. И она была везде.

Она, как звуковая волна, в стенах ущелья откатывалась и возвращалась ко мне снова и снова. Затем откатывалась дальше, но возвращалась уже сильнее. Я почувствовал постоянную подпитку. Это было невероятное ощущение.

Я уже не просто прикасался к магии, я сам был магией. И она была вокруг меня. Я мог зачерпнуть её сколько угодно. Но я не сразу понял, что происходит. Лишь потом начал акцентировать на этом внимание.

Пока я шёл к замку Азарета, то заметил, что у многих встреченных демонов в одежде, оружии и доспехах появились вкрапления прозрачного минерала. Муас тут был повсюду.

Он был у демонов-воинов, а также у всех высших.

«Ого, — подумал я. — Оказывается, муас-то уже доставили».

— Агнос, — спросил я спутника, — сколько я пробыл в храме, если муас уже доставили?

Нет, я помнил, как Зара говорила, что с помощью Кема это будет достаточно быстро. Но ведь не настолько быстро, чтобы его уже успели приладить в оружие и доспехи, причём повсеместно.

Я понял, что мне нужен Азарет.

Я попытался обратиться к одному из проходящих демонов, но тот лишь покачал головой. Через минуту я понял, что демон-то этот ощутимо меньше, чем те, к каким я привык. Да и все демоны, находящиеся внутри замка, как-то сильно измельчали.

Они же были здоровые, высокие, смотрели на меня сверху вниз, как на низшего, практически. А теперь они на меня смотрели с опаской.

Затем, кажется, кто-то из них понял, что мне нужно, и молча указал в сторону замка. Я пошёл туда, совершенно не понимая, что вообще происходит. Какого хрена, простите?

Когда я подходил к замку, мне встретился ещё один демон. Увидев меня, тот вдруг развернулся и опрометью ринулся прочь, будто призрака увидел. Как оказалось, он отправился за Азаретом. Тот спикировал с парапета одной из башен прямо и встретил меня на пороге.

И вот тут я вообще перестал понимать что-либо. Просто потому что передо мной, совершенно точно, стоял Азарет. Только вот он тоже стал меньше.

Раньше он был чуть ли не на метр выше меня. Или чуть меньше. А сейчас он был совсем немного повыше, и мы смотрели друг другу в глаза нормально. Мне даже особо поднимать голову не требовалось.

Всё это время Агнос, судя по всему, нагло хихикал в крыло. Ну что ж — он, конечно, бог. Ему можно. Но я ему это ещё припомню.

Я поздоровался с Азаретом. И первый вопрос, который я ему задал, был самым животрепещущим:

— Сколько меня не было? Сколько времени я провёл в храме?

— Чуть больше месяца, — ответил Азарет.

«Больше месяца? — подумал я про себя. — Ничего себе».

Теперь понятно, почему Агнос говорит, что время поджимает. Ещё бы оно не поджимало.

— А то я и смотрю, — сказал я вслух, — что уже и муас пошёл в ход.

— Так и есть, — кивнул Азарет. — За это огромное спасибо. Усиливаем, как можем, свою армию. И вашим, естественно, помогаем по мере сил.

— В смысле, помогаем? — переспросил я.

Я вообще перестал что-либо понимать.

— Это разговор долгий, — ответил Азарет, — но сейчас на него времени нет абсолютно. Тебе срочно нужно к своим.

— А что случилось?

— У вас Стена пала, — ответил Азарет. — Низшие с селекционерами внутри империи.

Глава 11

Сбор в военном штабе Стены Горного.

Всех магов ранга Ярого и выше собрал Паскевич. К нему все в последнее время относились с огромным уважением, особенно после обороны Горного. Он великолепно проявил себя как краевой командир. Можно сказать, вышел за грань своих возможностей. И едва магический пупок себе не развязал, чтобы всё сделать.

Ещё одним поводом для уважения было то, что он всегда честно раздавал награды, звания и так далее, ничего никогда не утаивал. Никого не обходил. Всё, что было заслужено, честно выдал.

И когда Паскевич сказал, что собирают людей на Байкал и нужно набрать три тысячи магов рангом не ниже Ярого, чтобы дать решительный отпор прорвавшимся в империю, все сразу поняли: всё очень серьёзно.

— Также могу сказать, — Паскевич был собран и крайне серьёзен, — что противник набрал очень немалые силы. Нам будут противостоять пять тысяч наших человеческих магов, оказавшихся подвержены ментальному воздействию демонов. И самих демонов ещё, хер знает сколько. Наших плюсов, на самом деле, не так уж и много, но они есть. Во-первых, нам на руку то, что там холодно. В минус — то, что под защиту менталистов берут только самых сильных. Как вы понимаете, бой будет невероятно кровавым. Для многих, возможно, последним.

Паскевич развёл руками, показывая, мол, но мы военные, и нам это не должно быть в новинку.

— Если удастся выдавить и перебить вражеских менталистов, то можно будет рассчитывать на выдавливание всех остальных демонов с территории империи. Плюс те маги, которые сейчас подчинены демонам, вернутся на нашу сторону. Пока же всё, что делается, — это работа летучих отрядов, которые срывают расползающуюся дрянь: накопитель энергии со стел телепортов, чтобы не было бесконтрольного и беспрерывного пополнения демонических ресурсов. У них сейчас есть только одна опорная база. Расположена она в Усть-Баргузине — практически напротив Ольхона.

Борис фон Аден и его сын Дмитрий сидели и слушали Паскевича, понимая, что бой у Горного, возможно, был всего лишь разминкой. Теперь им предстояла настоящая битва с превосходящими силами противника.

— Ну и самое главное, — Паскевич хлопнул ладонью по крышке стола перед собой. — Поскольку я — краевой командир, а значит, фактически ни к одной заставе не приписан, я уже пошёл добровольцем. После собрания я ухожу сразу на Ольхон. У всех остальных — разнарядка: двадцать процентов от личного состава на каждой заставе. То есть — два человека из десяти. Оголять Стену никто не собирается. Все прекрасно понимают, чем это может закончиться: пока в одном месте бьют, в других проломят оставшихся. Поэтому восемьдесят процентов всей боевой силы остаются на Стене. Естественно, все отпуска отменены. Все, кто может драться, вызваны на свои боевые места.

Тут командир окинул всех присутствующих взглядом.

— Вы должны сами решить, кто пойдёт. Хотите, вызывайтесь добровольцами, хотите — тяните жребий. Мы будем воевать плечом к плечу. На этом наше собрание закончено. Я отбываю на Ольхон. Буду рад видеть там кого-то из вас.

С этими словами он ушёл. В зале остался десяток Ярых. И все понимали, они, конечно, серьёзная сила. Но нужно отдать пятую часть на защиту Байкала.

И тут на деле резервы были. Дело в том, что у некоторых из присутствующих ранг повысился до Ярого как раз после обороны в Горном. Из-за перенапряжения некоторые совершили прорыв до следующего уровня. До этого у них было семь Ярых, теперь стало десять.

Одним из тех, кто достиг этого ранга, стал сын Бориса фон Адена — Дмитрий.

— Ну что, господа, — проговорил Борис фон Аден, — жребий?

По сути, никакого другого выхода у них и не было. И дело не в отсутствии добровольцев, напротив, каждый был готов ехать на Байкал. Но при всём том они понимали: кто-то должен остаться на Стене.

И жребий решили тянуть лишь для того, чтобы решение было принято беспристрастно.

Борис фон Аден взял десять спичек и две из них обломал. Затем пошёл раздавать. Первую обломанную спичку вытащил Кемизов. Борис и Артур переглянулись, после чего фон Аден пошёл дальше.