Аркаим (СИ) - Лопатин Георгий

Как только стало ясно, что одна из пленниц сбежала, да еще прихватив буер, Махавир развил бурную деятельность. Рагху сказал правду о том, что старых животных забили и заложили в ледники кои в срочном порядке пришлось оборудовать на крышах домов, обкладывая туши снегом и льдом. Не очень удобно, но другого места не нашлось.

Смысл гнать старых животных если они не выдержат темп и околеют в дороге? Тем более за зиму они изрядно ослабли и далеко перегнать их не получилось бы. Враг вполне мог их найти и употребить, а то и вовсе пройти по следу из павших туш. По-хорошему их сразу следовало забить дабы не переводили пропитание и сохранили массу…

Не все были согласны с его видением ситуации. Опять же работы много, нужно забить животных пригнав их предварительно к городу, потом поднять наверх, потом собрать снег и тоже поднять на крыши города. А людей для этого не так уж много. Благо хоть Махавир придумал для этого дела обычный кран-балку.

— О том, что племена нападут тебе сказал бог? — с тревогой спросила Бханумати.

— Нет… — поморщился Махавир.

То, что хроноаборигены слишком уж полагаются на божественную волю его несколько раздражало. Да, удобно через этот инструмент проводить какие-то свои решения, неоднозначные и откровенно непонятные для местных, но вот в такие критические моменты, это било рикошетом. Ведь племена и впрямь могли не напасть и если он скажет, что да бог повелел, а племена так и не нападут, то его авторитет, как верховного жреца сильно упадет.

— Тогда, раз великий Ахарамузда молчит, то и угрозы нет, — напирал, с другой стороны, Рагху.

Местных можно было понять. Племена живут слишком далеко, а зимний путь труден, так что по снегу никто не воюет. Вот только обстоятельства несколько изменились о чем Махавир пытался донести до Военного совета.

— Они могут скопировать буер… конструкция проще некуда, а пленница знает, что защищать город фактически некому. Жрать там в предгорьях нечего, а тут полно еды. Они обязаны напасть на нас!

— Но Ахарамузда… — снова начала было говорить о божественной воле Бханумати.

— Это его испытание, мама! Нельзя постоянно полагаться на бога и ждать от него милостей там, где мы сами можем справиться! Ибо если он нам постоянно будет подсказывать, то мы как творения его никогда не возвысимся, так и останемся в статусе неразумных детей. Видя, что мы ничего не можем без него, он может в нас разочароваться и оставить, а то и прямо уничтожить, чтобы на освободившихся пространствах поселить другие свои творения, что будут более разумны и самостоятельны в своих действиях, смогут понять его замысел…

Эта своеобразная проповедь несколько выбила их из колеи, а Махавир продолжил:

— Так что да, враги могут не напасть, но подготовиться к нашествию мы обязаны. Мы можем ошибаться, но не бездействовать. Ибо бездействие в надежде, что плохого не случится, один из самых страшных грехов.

В общем ему удалось убедить всех принять его точку зрения.

В Аркаиме осталось совсем мало защитников, ведь большую часть пришлось разогнать в качестве пастухов, а с каждым станом приходилось отряжать довольно много людей, чтобы защитить их от волков, что к весне стали заходить земли арья пронюхав, что людей тут практически не стало.

— Сын мой… если ты так уверен, что на нас могут скоро напасть, так может стоит возвернуть Мани и его воинов? Сотня мужчин нам в этом случае будут очень нужны…

Махавир и сам об этом подумывал, но в итоге от идеи отозвать Мани, отказался и причин тут было несколько.

— Не думаю, что это хорошая идея, мама.

— Почему?

— Нападения может и не случиться, и отзыв всех воинов наши новые союзники расценят, как разрыв соглашения… это приведет к остановке поставок меди.

— Пусть так…

— Но не это главное, а то, что они могут задаться вопросом, с чего это мы вдруг отозвали все силы? И могут прийти к верному ответу, как результат напасть на нас. Будет совсем паршиво если к этим лесовикам с горцам добавятся степняки…

Имелась еще одна причина — политическая, а именно то, что Аркатим должен выстоять именно под руководством самого Махавира, а не Мани, на ого спишут успешное отражение нападения, если он вернется, что не просто укрепит его позиции в глазах горожан, а сделает их железобетонными. Что в итоге сделает его более чем легитимным правителем. Допускать этого Махавир не собирался, потому как могло для него кончиться весьма печально.

— Думаешь степняки не узнают? — все же спросила Бханумати.

— Все тайное, рано или поздно становится явным, — пожал он плечами. — Главное, чтобы не узнали сейчас, и враги не объединились. Врагов надо бить поодиночке.

— И как ты думаешь, когда они смогут об этом узнать?

— Либо сразу после того, как мы разделаемся с лесовиками, либо… значительно позже, уже летом. Собственно, летом это станет неизбежно…

Бханумати понятливо кивнула. Ну да, родственники поедут навестить отданную в качестве жены царю дочь вождя. Тут-то все и вскроется.

— Но к этому визиту мы будем готовы гораздо лучше, — добавил он. — Но в идеале бы конечно чтобы по весне их задавили абха…

«Как бы этих дальних родственников по протоиндоиранскости натравить на наших союзничков?» — невольно призадумался Махавир.

Но идей на эту тему в его голове так и не появилась, может быть из-за того, что все ресурсы мозга были заняты разработкой планов по возможному противостоянию с лесовиками.

— Почему ты думаешь, что лесовики сразу не обратятся за помощью к степнякам? Все-таки их мало и им нужна поддержка.

— Это очевидно, — криво усмехнулся Махавир. — Вчерашний союзник завтра может стать врагом. А учитывая силы степняков… нет, лесовикам этого не нужно, слишком для них опасно. Так что степняки узнают о нашем бедственном положении только после разгрома лесовиков в качестве их мести. Но гонца от них мы постараемся перехватить.

Махавир, сразу после объявления своеобразного военного положения, позаботился о том, чтобы график движения грузовых буеров не изменился и степняки ничего не заподозрили. Просто руду будут складывать где-нибудь на полпути, выжидать определенное время и ехать обратно, как ни в чем ни бывало.

Правда оставался вопрос с обрывом поставок мышьяка, но тут он предложил соврать союзникам, что дескать обрушилась шахта где добывают руду и как только ее восстановят, так сразу же продолжатся поставки.

Женщины начали рожать. Иногда случалось по десятку родов за день. Дакша буквально валилась с ног, хотя принять роды могли и простые женщины.

Махавира роды радовали, не только и не столько потому, что появлялись дети и это увеличивало население Аркаима и давало городу новых жителей, что станут его развивать, сколько потому, что родившая женщина, через несколько дней могла встать в строй, а некоторые и вовсе через несколько часов восстанавливали свою боеспособность.

Это обстоятельство в какой-то момент натолкнуло Махавира на одну интересную мысль, кою он обсудил с жрицей-лекаркой.

— Амала… а нет ли среди твоих средств таких снадобий, употребив кои женщина родит чуть раньше срока?

Дакша с удивлением посмотрела на Махавира.

— К чему этот интерес, аниш?

— Скоро, как ты знаешь, амала, под стенами нашего города могут появиться враги и нам нужно, чтобы его встретило, как можно больше защитников… и если они родят в ближайшие дня, то уже через два-три дня после этого смогут встать на стены…

Жрица на это только понятливо кивнула, хоть и с несколько обескураженным видом.

— Такое средство есть, аниш… но я не стану его давать женщинам. Дитя должно появиться на свет ровно тогда, когда это запланировано Ахарамуздой… не стоит вмешиваться в его планы. К тому же преждевременные роды могут плохо сказаться на здоровье детей…

На это кивнул уже Махавир, хоть и не видел особой угрозы если ребенок родится на неделю раньше положенного… но настаивать не стал. Могло ударить по нему рикошетом в случае смерти ребенка. Младенческая смертность и так очень высока в эти времена, особенно среди тех, кто родился в эти зимне-весенние месяцы, когда организмы матерей истощены и страдают от недостатка витаминов, и все эти смерти могут повесть на него.