Красная дорама 3 (СИ) - Кащеев Денис

Интересно, кстати, где она так научилась — если жила за границей с родителями-дипломатами? Видимо, это были какие надо дипломаты…

Что же касается Хи Рен, то, в какой-то мере, она отыгралась на «домашнем задании». Вместе с еще одной девочкой — кажется, по фамилии Ли — и мальчиком — его звали О — они показали небольшой спектакль. Четвертым участником шоу выступило соломенное чучелко, для ясности так и подписанное спереди и сзади: «злобный японский оккупант». Управляемый при помощи длинных жердей, коварный самурай преследовал партизанку Хи Рен, почти ее настиг — на самом краю лагеря (до начала представления это место ограждала веревка с пришпиленным к той бумажкой, на которой было выведено: «Не ходить!») — и тут угодил в приготовленную для него ловушку. Та сработала безотказно — подхваченное за соломенную ногу искусно спрятанной в траве петлей, чучелко стремительно взлетело вверх тормашками и потешно повисло в паре метров над землей.

Зрители аж взвыли от удивления и восторга — даже те, кто был в курсе, что именно должно было произойти (как успела пожаловаться мне ученица, двое мальчишек, формально входивших на «домашнем задании» в ее пятерку, вероломно разболтали «дважды лауреатке» все секреты).

В итоге Пак- сонсэнним оценила работу команды Хи Рен высшим баллом, и Ким Ю Джин с ее ножами оказалась не единственной героиней дня.

Когда сгустились сумерки, в лагерь пришли Ан с Гвоном — и сообщили, что закончить сегодня все же не успели. Доделать, по их словам, осталось совсем немного, часа на полтора работы, но из-за подкравшейся темноты этот финишный рывок им пришлось отложить на утро. Но там, типа, уже точно никаких проблем возникнуть было не должно — чисто дело техники!

Меня это, в принципе, устраивало. Мой водитель тоже выглядел довольным, а вот туринструктор, кажется, был неподдельно огорчен. Видимо, переживал, что наобещал — и не сделал… Ну а какие еще у него могли быть резоны так сильно жалеть, что мы с Аном не уехали до ночи?

20. От заката до рассвета

Ночевать Ан вернулся в машину, а мне обещали выделить местечко в одной из палаток лагеря, в компании шести мальчишек. Отказываться я не стал: может, в кабине грузовика было бы даже комфортнее, да вот только точно не вдвоем — то есть либо водителя из-под крыши выселять, либо самому отправляться спать в открытый кузов. Ан бы мне, конечно, уступил — но пользоваться этим я не стал: кроме всего прочего, ему еще ремонт утром «добивать» и потом машину по буеракам вести — пусть нормально отдохнет…

Однако в палатку я все же заглянул заранее: убедиться, что детей не стесню. Пересчитал внутри аккуратно свернутые спальные мешки, мысленно их расстелил, прикинул пространство, убедился: сюда, кроме меня, еще и того же Ана можно было бы при желании уложить! Годится, в общем.

Я уже собирался было вылезать наружу, как вдруг услышал за стенкой палатки голоса. Спорили две девочки — и одной из них определенно была Хи Рен. А другой, похоже — «дважды лауреатка» из «Дома летающих кинжалов» Ким Ю Джин.

Подслушивать я, понятно, не собирался, но замешкался, нечаянно сдвинув спальные мешки и начав раскладывать те по местам. А разговор шел на достаточно повышенных тонах, и особого выбора мне попросту не предоставили.

— Ерунда ваша ловушка! — с апломбом заявила Ким моей ученице. — Только для соломенного чучелка и годится! А человека вам так не подцепить!

— Еще как подцепить! — взвилась Хи Рен.

— Да ни за что!

— Да запросто!

— Докажи! — потребовала Ким.

— Как доказать?

— Испытай! На ком-нибудь!

— С ума сошла? На ком⁈

— Ну… Изобретатели и ученые часто на себе свои идет проверяли! Например, средневековый врач Хо Чжун так с придуманными им лекарствами делал — помнишь, нам на уроке рассказывали? А, ты ж у нас тогда болела… Короче: научный факт! И другие так же поступали!

— Да ну тебя!

— Струсила? Или просто сама прекрасно знаешь, что твоя бутафорская ловушка никуда не годится? Понятно! Так всем и расскажу!

— Ничего я не струсила! И сработает ловушка!

— Говорю же: докажи!

— Хорошо… — помедлив, выговорила Хи Рен. — Мы подготовим противовес — и сама убедишься!

— Вот это другое дело! Давай прямо сейчас!

Твою ж наперекосяк! По ходу, мелкую технично взяли «на слабо»!

Надо было, конечно, срочно вмешаться и идиотскую затею с испытанием пресечь — но как это сделать, чтобы не подставить девочку? А то ведь метательница ножей запросто подаст дело в том разрезе, что Хи Рен банально спряталась за спиной у знакомого взрослого, друга семьи — и тут ученица мне «спасибо» точно не скажет!

Нет, понятно, лучше уж так, чем ей оторвет петлей ногу, но как бы все же, согласно корейской поговорке, и тутовника нарвать, и милую повидать?

Еще не найдя ответа на этот вопрос, я все же двинулся к выходу из палатки, как вдруг услышал еще один голос, на этот раз взрослый.

— Стоп-стоп-стоп, девочки! Не так быстро!

Я узнал Гвона.

— Что это вы еще такое задумали? — строго проговорил он.

— Мы — ничего… — пробормотала Хи Рен.

— Мы — ничего! — не многим увереннее вторила ей Ким.

— На слух пока не жалуюсь! — хмыкнул туринструктор. — Да не больно-то вы и таились, голубушки! В общем, так: и думать о чем-то подобном забудьте! Увижу возле ловушки — уши обеим откручу и к дереву прибью! Или лучше — все товарищу Пак расскажу!

— Не надо, товарищ Гвон! Только не говорите Пак- сонсэнним! — наперебой взмолились обе девочки.

— Так не дайте мне повода! — отрезал их собеседник.

— Хорошо, товарищ Гвон! Мы не будем, товарищ Гвон!

— Ну, смотрите у меня!

Как видно, с этими словами туринструктор удалился. Отошли от палатки и девочки: высунувшись наружу, я уже увидел лишь их удалявшиеся спины — направлялись соперницы в противоположные стороны.

Рассудив, что предупреждение Гвона прозвучало для Хи Рен достаточно серьезно, приставать к ней еще и с собственными нотациями я не поспешил, но до самого отбоя аккуратно за ученицей приглядывал: прокрасться к разряженной ловушке — одна ли, с товарищами ли — та не пыталась, даже не смотрела на нее. Вот и ладненько!

* * *

Проснулся я на рассвете. Какое-то время еще тихонечко полежал, надеясь снова провалиться в сон, но тут, как видно, дали о себе знать неосторожно выпитые накануне вечером три кружки ячменного чая — и решил, скажем так, проветриться. Аккуратно пробрался мимо сладко посапывавших школьников и выскользнул из палатки. Отошел в сторонку, за деревья, постоял у одного из них — и направился уже было назад, досыпать, но передумал.

Сходил к ручью, умылся. Вернувшись в лагерь, мельком глянул в сторону ловушки: нет, Хи Рен там подвешенной за ногу не болталась. Ну да и не то чтобы я ожидал узреть подобную картину.

Усмехнувшись про себя, я зашагал к нашей оставленной на просеке машине — без какой-то особой цели, просто решил пройтись, размяться. Так почему бы не в те края?

Грузовик наш за ночь, понятно, никуда не делся, но, едва выйдя из леса, я заметил, что дверца кабины приоткрыта. Заглянул внутрь: Ана внутри не оказалось.

Логичным было предположить, что водителя вытащила из машины приблизительно та же нужда, что и меня из палатки — но тогда бы, наверное, уходить слишком далеко он не стал. Хотя, конечно, мало ли…

На всякий случай я заглянул еще и в кузов. Не найдя там Ана — на что, впрочем, особо и не рассчитывал — неспешно обошел грузовик вокруг. Еще постоял, подождал. Затем позвал — правда, не в полный голос, совсем уж кричать в утренней тиши мне показалось как-то неуместным:

— Товарищ Ан!

Ответа не получил.

Ощутив, как разгорается где-то внутри черный огонек нехорошего предчувствия, я снова огляделся по сторонам. Не узрел ничего нового — и, все же еще помедлив, инициировал вознесение сознания. И для начала незримо поднялся как можно выше, воспарив над верхушками деревьев — чтобы хорошенько осмотреться уже оттуда…