Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей

Пришлось успокаивать жену, просить потерпеть, в надежде узнать что-нибудь действительно важное. Вот так с разговором, незаметно для самих себя и дошли до дворца старого паши. Не то чтобы совсем случайно, но и не задаваясь какой-то конкретной целью.

Сколько ж времени прошло? Больше года с прошлой поездки, точно. Тогда тот дворец был интересен, а сейчас?

Стоп! Что это? Д,Оффуа замер, крепко сжав руку жены.

— Что со мной?

Делал и не подумала останавливаться, потянула, заставила идти вперед.

— Шагай, давай. Что, плохо стало?

— Не то, чтобы плохо. — Муж на ходу старался разобраться с новым ощущением. — Но… странно как-то, грудь… не сдавило, а наоборот, расширило.

— Взлететь не захотелось? — улыбнулась жена.

— Хм… знаешь… пожалуй, да, именно что взлететь. Это как это?

— Потом расскажу. А ты пока шагай, шагай. И на дворец посматривай, не стесняйся. Заодно может что-то интересное увидишь.

Посматривай. В прошлый приезд ничего особо интересного он не увидел. Ну дворец как дворец. Обнесенный стеной в два человеческих роста, со следами ядер и магических ударов. Кое-где разрушенной, у провалов стоят стражники, вооруженные до зубов. Зачем и что охранять в этих развалинах, если за столько лет никто даже не пытался их восстановить? Наверняка ведь еще и мобильная группа где-то рядом сидит, да не одна, на случай нежелательных гостей, да сторожевые заклятья по периметру установлены. Только непонятно какие — сигнальные или убивающие. Что еще?

Когда проходишь мимо провалов, виден сам дворец, тоже крепко побитый, с дырами в стенах, обвалившимися колоннами, где-то даже крыша просела.

Короче, ничего нового, все уже видел раньше. Если только… да-да-да, действительно! Есть новое, такое пропустить невозможно.

Дуга? Скорее радуга, но не привычная. Из всех цветов остался лишь бледно-красный, переходящий в розовый. Магия? Пожалуй. И радуга не над самим дворцом, а над пристройкой. Немаленькой, укрытой ослепительно ярким позолоченным куполом, но битым, по которому тоже когда-то то ли ядро, то ли боевое заклятье прилетело.

Интересно.

Разговор начался, когда супруги уже подходили к гостинице уважаемого Амина.

— Так что сегодня со мною было? В прошлом году я спокойно ходил рядом с тем дворцом и ничего не чувствовал.

— В груди? Когда кажется, что готов взлететь над городом, подобно птице?

Делал снизу вверх взглянула на мужа. Сильный, умный, солидный. Есть все, что ценится в мужчинах, не то что его европейские друзья — все как один тощие, словно ни разу в жизни не ели по-настоящему. Даже король с епископом, первые люди Галлии, и те худы как скаковые кони.

Да, он прекрасно бы смотрелся на тунисском троне, если бы решился за него побороться. Если бы… Делал вдруг, именно вдруг поняла, что мысль, к которой их подталкивали и купцы, и Старец Горы, и сам султан, уже не кажется такой глупой. В самом деле, почему бы и нет? Как? Ну у нее же такой умный муж! Он обязательно что-нибудь придумает. Если, конечно, пожелает.

— Дорогой, а больше ты ничего нового не почувствовал? Или может быть заметил?

— Ну да, было. Там в проломе была видна дворцовая пристройка, красивая такая… была когда-то, под золотым куполом.

— Да? — Она даже остановилась, крепко сжав его локоть.

— Над ней было магическое сияние, как над сильным заклятьем. В прошлом году я его не видел. Может быть, внимания не обратил? Но вряд ли, такое сложно не заметить. Там что-то случилось за это время.

Делал рассмеялась тихим смехом. Очаровательным, как все, что она делала.

— Конечно, случилось. Ты женился на мне. Помнишь, я рассказывала, как после свадьбы могу передавать тебе магическую силу? Так вот не только. Теперь ты муж законной наследницы этой страны, поэтому чувствуешь действие Великого заклятья Туниса. И, оказывается, можешь его видеть. Скажи, какое оно? Красивое?

— Скорее, странное. Будто кто-то создал радугу, а потом забрал у нее все цвета, оставил только красный и розовый.

— Всего лишь? Как жаль, — Делал вздохнула, — а ведь я и этого никогда не увижу.

— Но что это?

— Что? Ах, да, я же не сказала — в той пристройке хранится Камень Величия, в который заключено Великое заклятье Туниса. Оно доступно только законному паше, а после его смерти — наследнику, то есть мне. И теперь, как выяснилось, и тебе, моему мужу. Никто не знает, что это такое, но, когда паша принимает власть, он принимает и его. Здесь, в Тунисе, оно дает силу, подавляет волю каждого, кого правитель желает подчинить. С его помощью отец держал в повиновении пиратов, он мог позволить жертвующим жить на его землях, не боясь их страшных умений. Без него нынешний, называющий себя пашой, превращается, или уже превратился в жалкую марионетку.

— Но оно не спасло твоего отца.

— Да. Османские маги, объединившись с магами кочевников, при поддержке османских пушек смогли победить его. Но Великое Заклятье, как видишь, никуда не делось, и если мы сможем…

— Стой! — Д,Оффуа может быть впервые в жизни повысил на жену голос. — Я не желаю идти на поводу ни у этого чернобородого старика, ни у купцов, ни у самого султана! Я не слишком ценю собственную жизнь, но не желаю рисковать твоей!

— Как скажешь, мой господин. — Делал, как истинная правоверная жена, потупила взор. И очень тихо, чтобы не услышал грозный муж, добавила:

— Если только нам не оставят другого пути.

Глава 19

— Господин, могу я войти?

Джамиль знал, что в комнате находится еще и госпожа, но обращался только к мужчине.

— Пока нет, подожди!

Вот ведь не вовремя! В тот самый момент, когда… в общем, когда мужу и жене нет дела до всего белого света. Ну что б ему через пять минут прийти. Или через десять, а лучше — через час, так нет же. Придется встать, одеться. Всем Джамиль хорош — и услужлив, и исполнителен, и предан. Или все же придан? Если вспомнить, кто, как и зачем подослал его с женой к галлийскому дипломату.

А если не вспоминать, то идеальный слуга получается. Только очень уж настырный: если вбил себе в голову, что дело срочное, не отстанет, пока не доложит.

Пришлось вставать, хоть как-то одеться. Жена? С ней проще, закрыть кровать ширмой и пусть себе лежит, отдыхает. Умаялась, бедная, за ночь.

— Ну что случилось? — Дверь д,Оффуа открыл, но в комнату слугу не пустил, оставил говорить из коридора. И не беда, что гостиничного, пусть все знают, что начинающему купцу аль-Малуфу скрывать нечего.

— Приходил мальчишка от ювелира. Сказал, что ваш заказ готов, но ювелир просил поторопиться — на него есть и другие покупатели. Да, просил прийти с супругой, чтобы сразу по размеру подогнать. Если не секрет, а что вы заказали?

Ох ты, орел хромоногий, откуда вдруг любопытство выросло? Раньше как-то его не наблюдалось. Пришлось сделать знак, чтоб замолчал, мол, жена все слышит, а заказ — это сюрприз. А что делать, если к такому повороту готов не был, не ожидал, что ювелир сразу обоих позовет.

Пришлось собираться двоим, одеться, как обычно для городских прогулок, но с одним отличием — д,Оффуа помимо традиционного кинжала, с какими тут ходят все мужчины, кроме рабов и нищих, естественно, взял саблю. Хотя именно этим оружием владел чуть лучше, чем никак. Но пусть все видят, что к нападению аль-Малуф готов, значит, не беден и ему есть чего защищать.

Что нападут и впрямь, это вряд ли, все же почти центр города, народу вокруг полно. Но не зря же все две недели в Тунисе чешется спина, и вовсе не от клопов или вшей — этой гадости в приличной гостинице отродясь не бывало.

Кто-то контролирует перемещения? Не следит след в след, такое наблюдение он бы увидел, но и из виду не выпускает. Или это заскок, называющийся красивым словом паранойя? Неважно. Даже если и свихнулся, это не значит, что слежки нет. И вот пусть этот кто-то узнает, что ходил аль-Малуф именно к ювелиру и именно за украшением для жены. Кстати, не забыть кошель с деньгами!