Das ist Grey (всё началось с иго-го) (СИ) - "Qrasik"

Оружие на основе пороха — это нехорошо. Совсем нехорошо. Но почему же он такой… стрёмный и невзрачный? У деда, помню, была банка с дымарём. И там были симпатичные такие гранулы. А этот — словно размолотая грязь. Может, до чёрного пороха существовал какой-то другой, про который я ничего не знаю? В детстве мы часто имели дело с разными составами. И с порохами, как черным, так и бездымным тоже. С «копным толом» судьба не свела, к счастью, но вот гранулы карьерной взрывчатки в пацанячей среде случались. Но даже составы из спичечной серы не выглядели так убого.

=* Псовия, княжество Ломбервальд, поместье барона Гафрида Брауэра *=

Кабинет в откровенно мрачном замке. Каменные стены, массивная мебель, запах вина и запечённого мяса в специях. За тяжёлым дубовым столом сидит упитанный пёс. Перед ним — блюдо с наполовину съеденным молодым барашком и початая бутылка. Вино густое, ароматное и красное как кровь.

Пёс читает письмо, лениво пробегая глазами по строчкам, и благодушно лыбится.

— Я всегда знал, что столь благородные существа как мы, обязательно найдут общий язык… — бормочет он, пьяно ухмыляясь. — Но почему же ты, моя милая колбаска, вдруг заинтересовалась колоколами? Хм… Что ж, я не против легких денег.

Не дождавшись ответа (да и от кого?), он подносит письмо к свече и бросает его на останки барашка. Бумага неспешно скручивается в огне, чернеет, рассыпается пеплом.

Рядом, терпеливо замерев у стола, стоит слуга. Тоже баран. Его, похоже, совершенно не смущает тот факт, что хозяин только что отужинал его сородичем.

— Вот что, Варав, подбери мне овечку на сегодняшнюю ночь.

— Слушаюсь, господин, — покорно кланяется баран. — Госпожу мучают головные боли? Мне отнести ей лекарства?

Пёс раздражённо фыркает, облизывая клыки.

— Пиз*юлей бы ей отнести… да род у неё слишком знатный, — вздыхает он и, почувствовав изменение в настроении, добавляет: — К дьяволу с*чек. Тащи мальчонку. Посимпатичнее и моложе.

— Слушаюсь, — вновь кланяется слуга. — Утром как всегда?

— Если он сможет доставить мне удовольствие этой ночью… — пёс довольно скалится. — Дозволяю умертвить его безболезненно.

Глава 20 (рыбак рыбака)

=*=

Фрейя, уловив удобный момент и пользуясь тем, что университет был буквально под боком, а её практику зачли автоматом, с наглой мордой занялась углублением своего образования. Профессора-лекари не были против — наоборот, охотно втянули её в учебный процесс. Подкидывали пациентов, засыпали знаниями, иногда даже поручали что-то посложнее. В общем, кобылка попала в личный филиал лекарского рая и откровенно кайфовала, взахлеб рассказывая о планах на день во время наших совместных завтраков.

А я? Я снова поражался тому, насколько улучшилась моя память после избавления от ПТСР. Информация усваивалась если и не с первого, так со второго раза точно. Детали когда-то прочтенного или просмотренного всплывали сами собой, а и из головы пропала эта постоянная мутная каша. Словом, можно было вплотную заняться обещанием, данным принцессе, так как было и время, и возможность.

В сарае, среди дерева, железа и чертежей, рождались первые макеты. Один концепт — три варианта: для сноса стен, для борьбы с пехотой и против воздушных целей. По сути, я строгал демонстраторы технологии — и уже прикидывал, какой из них выстрелит первым. В прямом и переносном смысле.

Вот только связываться с порохом не было ни малейшего желания. Да и технологической возможности не было. Классический чёрный или же дымный порох только кажется примитивной смесью из трёх компонентов, но на самом деле это целая наука со своими тонкостями. Будучи ещё детьми, мы экспериментировали с этим составом и прекрасно знали, что дедов дымарь и наше поделие хоть и воняли при горении одинаково, но вот в остальном сходства было мало.

Мир тогда был другим — вместо залипания в телефоны дети играли на улице. Некоторые баловались такими вещами, от которых у современных обывателей пригорело бы так, что массовые пожары стали бы реальной угрозой. Шутка, конечно. Хотя, как знать. Раньше было очень трудно удивить ребёнка самодельным взрывпакетом. Да что там, даже слово «террорист» тогда означало военного из блока НАТО, а не какого-то зачуханного козопаса в чалме. Ну а факты выплавки тола из старых снарядов это не яркая хроника отряда по борьбе с организованной преступностью, а опостылевшая обыденность для участковых и прочих детских комнат милиции.

А потом меня как дёрнуло — макет.

Зачем нам галопировать из лаборатории в лабораторию, пытаясь наскрести крохи серы и селитры? В любом случае серы в этом королевстве нет — нет вулканов, нет месторождений. Добывать её химическим путём? Ага, только сначала надо организовать геологоразведку, потом промышленность, потом ещё молиться, чтобы сырьё нашлось без примесей которые похерят всю твою работу.

А селитра? Её же в классическом виде добывали из траншей с преющими какашками… И ведь это не просто «свалил в яму и жди». Надо знать технологию, соблюдать слои, следить за влажностью, ворошить в нужное время. А потом ждать. Месяцы. А возможно и годы.

С нитропорохами ситуация выглядела и лучше, и хуже одновременно. С одной стороны, не требовалась ни сера, ни селитра. С другой — нужны были кислоты, причём не просто крепкие, а максимально концентрированные. А их тут взять негде. А если делать, то опять же надо искать серу и селитру. Ну, или иное сырье из которых можно будет получить необходимое. Да и, если честно, рецептуры у меня нет, так что пришлось бы подбирать на ощупь. А это… месяцы, если не годы экспериментов. Это ведь набодяжить чтобы самоподорваться много ума и времени не надо, а вот для промышленного применения метательный заряд должен иметь очень стабильные характеристики, причем после хранения, а не сразу после выделки.

Так что порох сейчас — не вариант. Ну, да и фиг бы с ним.

А что же выбрал я? Так электролиз же.

Никаких вулканов, никаких гниющих отходов, никаких кислот, добытых на коленке. Чистая, предсказуемая химия, которую можно контролировать. Да что там, я даже шиканул и использовал пластины, покрытые благородным металлом.

Принцесса на мой запрос ответила просто:

— Сколько?

А когда услышала требуемый объём, нахмурилась и уточнила, не собираюсь ли я теперь за каждой монеткой и прочей мелочёвкой к ней бегать. В общем, разговор получился короткий, но показательный. Так что вскоре я выходил из хранилища, неся увесистый мешочек с золотой проволокой. И это было… странное ощущение. По привычке я считал золото ценным, почти священным металлом, но местные к нему относились равнодушно. Символ достатка? Наверное, да. Но вот спрос — околонулевой. В основном золотишко использовалось в виде тончайшей фольги.

А платина? Её здесь, в этом мире, вообще считали металлом для подделки псових монет и дежурный инквизитор провел со мной разъяснительную работу (под подпись) на тему о неразглашении того факта, что у нас этого добра тонн сорок «на антресолях завалялось» и таки да, принцесса у нас ещё и фальшивомонетчица. В общем, как я убеждаюсь, нет такого преступления, на которое бы не пошла черная, лишь бы пониедам подгадить.

Осознав особенности местной экономики, я даже улыбнулся и напел себе под нос строку из школьной классики:

«Бранил Гомера, Феокрита;

Зато читал Адама Смита

И был глубокий эконом,

То есть умел судить о том,

Как государство богатеет,

И чем живет, и почему

Не нужно золота ему,

Когда простой продукт имеет.»

— Выходит, здешний налог — десятина — это не седая архаика, а хитрый финт? — спросил я сам у себя. И тут же обалдел от понимания, что да. Кто-то преднамеренно похерил возможность прямого накопления в виде монет и завел все виды кредитования под максимально болезненную казнь.

Выходит, тут у них, не ожидаемая мною классическая античность, а куда более хитрая система. Смесь сетевого государства и абсолютного монарха в морде принцессы Патины. Централизованная система торговли с другими государствами, опять-таки. Вбит очень хитрый экономический стержень, который невозможно выдрать и который делает невыгодным разбиение на анклавы. Да, по факту все города могут прожить самостоятельно, но житие наособицу не даёт никаких преимуществ. Наоборот даже.