Спасите меня, Кацураги-сан! Том 18 (СИ) - Аржанов Алексей

Четвёртая позиция: «Кардиологическая клиника 'Камада». Главный врач: Камада Кеничи — 69 баллов.

Проклятье… На этот раз картина совершенно иная. Хирата Аой перескочил сразу два места. Он сдвинул Камаду в самый низ. Теперь он отстаёт от нас на целых восемь баллов. И такой разрыв может стать для него критическим. Лидер пока что не изменился. Клиника района Тиёда до сих пор стоит на первом месте, но на этот раз нас с Хиратой отделяет от неё всего лишь один балл.

Стоило мне изучить сайт, как мой телефон сразу же зазвонил.

«Камада Кеничи».

— Да, Камада-сан, — ответил я. — Судя по всему, вы тоже только что изучили результаты второго этапа?

— Именно, Кацураги-сан. Это какой-то кошмар. Как я понял, второй этап целиком состоял из опросов пациентов. Поверить не могу, что меня так низко оценили. Обычно все мои пациенты уходят довольными. Все мои сотрудники — первоклассные специалисты. Я совершенно не понимаю, что могло пойти не так.

— Достаточно взглянуть на второе место, и сразу же всё встанет на свои места, — сказал ему я. — Это проделки Хираты. Из всей четвёрки лидеров только он получил максимальный балл по опросам пациентов. Думаю, мы оба прекрасно понимаем, как ему это удалось.

— Неужели этот подонок продолжает подкупать людей? — прорычал Камада. — Сколько же ему пришлось потратить денег, чтобы убедить своих знакомых дать столько отзывов?

— Не паникуйте, Камада-сан. У нас всё под контролем, — уверил его я. — У меня есть идея, как переломить ход соревнования. Скоро вы сами всё поймёте. Вы ведь уже прочли условия третьего этапа?

— Нет, — ответил он. — А их уже выложили?

— Да, прямо под рейтинговой таблицей, — ответил я.

— Стойте… А что происходит? — прошептал Камада Кеничи. — Почему рейтинг постоянно меняется?

Числа в строках то увеличивались, то уменьшались. И это происходило со всеми участниками. Лишь у самых нижних клиник они оставались неизменными.

— Это и есть суть финального этапа, Камада-сан, — объяснил я. — Помните, нам ещё в самом начале говорили, что соревнование сразу же закончится, когда одна из клиник наберёт сотню баллов?

— Да, помню это условие. Но это не объясняет, почему баллы начали меняться.

— Теперь за нашей работой следят напрямую через медицинскую информационную систему, — сказал я. — Правильно оформленная документация, закрытые случаи пациентов и высокий процент вылечившихся людей даёт нам дополнительные очки.

— Значит, мы на финишной прямой… — заключил Камада. — И какой же у вас план, Кацураги-сан? Вы так и не решились сдать Хирату Аоя министерству?

— Нет, мы одолеем его другими методами, — ответил я. — Подождите до завтра. И будьте готовы. Ситуация в вашей клинике изменится в лучшую сторону. Помните наш договор? Я направляю к вам кардиологических больных, а вы ко мне — всех, у кого имеются сопутствующие патологии.

— Думаете, нам это поможет? — засомневался Камада.

— Я в этом уверен на все сто процентов, — заявил я, затем попрощался с Камадой и положил трубку.

Я намеренно не стал рассказывать свой план. Будет лучше, если о нём никто не узнает. Он довольно рискованный, но только так мы можем достичь своей цели.

Ранее я лишь хотел занять первое место. Но теперь плюс ко всему я должен убедиться, что клиника Хираты Аоя выпадет из лидирующей тройки. Нельзя позволить этому человеку завладеть даже минимальным денежным призом. Только так мы сможем его проучить.

Ближе к концу рабочего дня ко мне зашёл Дзараки Коджи. Выглядел он гораздо бодрее, чем в последние несколько недель. Прежде чем осмотреть его организм и дать онкобольному следующую таблетку, я решил его опросить.

— Я заметил, что вы стали гораздо реже пользоваться своей тростью, Дзараки-сан, — произнёс я. — Есть какие-то изменения в самочувствии?

— Кацураги-сан, — голос Дзараки дрожал, — изменения точно есть. Головные боли и напряжение в позвоночнике практически исчезли. Правый бок продолжает болеть, но мне почему-то кажется, что ситуация нормализуется. Препарат и вправду работает!

— Не спешите, Дзараки-сан, — попросил его я. — Это называется положительной динамикой. Но делать какие-либо выводы ещё рано. Сохраняйте позитивный настрой — это ваша главная задача. Всё остальное — уже мои обязанности.

Я пробежался «анализом» по его организму и обнаружил, что метастазы и вправду уменьшились. Но из-за этого могут возникнуть новые проблемы.

Во-первых, из-за исчезновения опухолевых тканей вокруг головного мозга может измениться внутричерепное давление. Такой резкий перепад может нарушить систему кровообращения. Кроме того, исчезновение метастаз в позвоночнике тоже может привести к пагубным последствиям.

Ироничная ситуация — излечение от онкологии создаёт новые заболевания. Дело в том, что в данный момент метастазы фактически являются частью позвонка. Но если их не станет — там образуется полость. Это может привести к нетравматическому перелому позвоночника.

— Думаю, самое время вам госпитализироваться, Дзараки-сан, — заключил я.

— Что⁈ — удивился пациент. — Почему? Мне ведь правда стало лучше!

— Потому что теперь я могу с уверенностью сказать, что «Онкокура-2» работает, — заявил я. — И нам придётся следить за вами круглосуточно. Если опухолевые клетки будут исчезать слишком быстро, мне и моим коллегам надо будет восстанавливать повреждённые органы. Мы ведь не хотим, чтобы вы излечились от онкологии, но погибли от других осложнений, верно?

— Д-да, вы правы, — закивал он. — А могу я госпитализироваться в вашу клинику? Не хочу ехать в «Ямамото-Фарм». Это слишком далеко от дома. Моя жена будет беспокоиться.

— Я смогу это устроить, — пошёл ему навстречу я. — Начнём с моего стационара. Но если в вашем состоянии произойдут резкие изменения, вас обязательно перенаправят в «Ямамото-Фарм».

Хирано Юрика начала готовить пациента к госпитализации, а я задержался в кабинете, чтобы изучить результаты его анализов. Стоит отметить, что желтуха тоже начала сходить на «нет». Его кожа побледнела, билирубин сильно упал — и это очень хороший прорыв.

Но кое-что меня всё-таки смущает. Есть одна недоработка, которая со временем может стать серьёзной проблемой. А ведь я с самого начала подозревал, что этот препарат может вызвать подобное осложнение.

Речь идёт об уровне белка и состоянии почек. В биохимическом анализе крови есть такой показатель, как «общий белок». Он указывает на концентрацию белковых веществ в крови. Лучше всегда держать его в пределах нормы. Много — плохо, мало — тоже плохо.

Но куда опаснее повышение его концентрации, ведь большое количество белка может повредить почечный фильтр. Не все белки способны через него проходить. Если объяснять простыми словами, эти вещества собираются около почки, образуют затор, а затем и вовсе ломают фильтр. Тогда через выделительную систему человек начинает терять жизненно необходимые вещества.

Нет смысла писать об этом в отчёте для Эитиро Кагами. Лучше сразу переговорить с человеком, который ответственен за разработку «Онкокура-2».

Я нашёл номер профессора Ритики Банзаль. Во время клинических испытаний она должна быть в Японии. Думаю, она не обидится, если я побеспокою её в столь поздний час.

— Добрый вечер, Кацураги-сан, у вас всё в порядке? — тут же насторожилась она. — Что-то с препаратом?

— Читаете мысли, профессор Банзаль, — ответил я. — Да, я обнаружил крайне нежелательный побочный эффект. Препарат работает отлично, но мы рискуем «сломать» пациенту почки. Догадываетесь, о чём я говорю?

Она убрала трубку, и я услышал, как женщина выругалась на индийском языке.

— Подскочил общий белок? — спросила Ритика.

— Да, в два раза. Поскольку «Онкокура-2» сам по себе является белком, организм не справляется с его утилизацией, — объяснил я. — У нас есть только два варианта. Первый — снизить дозировку. Второй — менять структуру препарата.

— Но вы ведь понимаете, что в обоих случаях это может привести к ряду проблем? — уточнила она.