Я хмыкнул.
Сам я до вина был холоден, нам, магам, нельзя пить, особенно не в меру. Пьяный огненный маг опасен вдвойне, но рассказ поучительный, моя жена – сильная магиня и принципы у неё устоявшиеся, значит, душа зрелая пришла. Может даже со мной ровесница, её глупыми серенадами под окном не привяжешь. Я задумался.
Мальчишка нашёл меня тут же, и сказал, что учеба у заморыша закончилась, пора уже за тренировки браться. Вот ещё учитель этот, с мордой смазливой, такой всем нравится.
Я скривился, ничего, он мне не соперник. Дракон, дремавший внутри меня, открыл один глаз и согласно рыкнул. Я осмотрел мальчишку, рука в странном каркасе из глины, какие тренировки, пока не вылечит конечность. Но горящие упрямством глаза, так похожие на глаза Альрины, меня переубедили.
Я сказал ему бегать круги двадцать раз, как закончит — найти меня. А пока нужно площадку подготовить. Раз назвался наставником, нужно подойти ко всему серьёзно. Пусть Альрина видит, что я не просто так языком болтаю.
Мальчишка припустил так, что ветер просвистел, а Ранир покачал головой:
— Бедовый растёт. Вот увидишь, попортит он тебе ещё крови-то. Недавно…
— Ранир! — раздался крик со стороны дома, и конюх, буркнув что-то себе под нос, понёсся сам не хуже мальчишки.
Я обошёл двор, ничего похожего на площадку для тренировок не нашёл, небольшой пятачок возле дома не подойдёт, тут только медитацией заниматься.
Значит… Я довольно усмехнулся: ищем хозяйку и спрашиваем. От желания увидеть Альрину уже давно всё тело горит. Мне всё время хочется её видеть и не только видеть…
В доме сказали, что хозяйка в мастерской, я по указкам пошёл к хозяйственным постройкам.
Смотреть на Альрину, что-то месившую в длинном корыте, можно бесконечно. Особенно когда такой красивый, завораживающий вид, от которого тесно в штанах. Её аппетитную задницу обтягивают штаны, будоража воображение.
Когда она будет моей, запрещу ходить в штанах, хотя нет, пусть ходит только возле меня.
Разум перестал работать, чтобы дать энергию другому органу. Нет, совсем не вовремя, спасает длинная рубаха, что скрывает мои оттопыренные штаны. Чувствую себя подростком, который не может держать себя в руках, давно у меня такого не было…
Она почувствовала, обернулась, грозно сведя брови, увидев меня, тут же подскочила, одёрнула тунику, прикрывая от меня радость очей моих.
Нужно было постараться говорить спокойно, не выдать себя взглядом, который норовил спуститься к груди, еле видимой за кожаным передником. Наступит время, когда в такой же ситуации я подойду к тебе, Альрина, и прижму к себе, чтобы услышать стон желания. Когда-нибудь вместо блестевшего подозрительностью взгляда я буду смотреть в любящие глаза… Или я не герцог Массийский.
Я мог слушать её бесконечно долго, даже когда она злиться, её голос кажется музыкой. Слушаю, улыбаюсь, надеюсь, не посчитает меня дурачком.
Она сильна, очень сильна. Её сила как родниковая вода в жаркую пору, хочется купаться в ней вечность. Но сразу видно, что работать она ею не может, там, где хватило бы капли, она льёт рекой, да что там рекой, целым морем силы.
Поразился уже в который раз необъяснимой насыщенности её магии. Постарался не думать о павших, ведь если она одна из них… Я должен доложить императору. Но я не буду. Она – моя жена, и пока я не подтвержу свои права на неё, пока она не будет носить под сердцем моего ребёнка, никуда я докладывать ничего не буду. Обойдутся столичные хлыщи. Пусть ищут своих дракониц. Альрина моя!
Сделала комплимент её работе, она покраснела и убежала, неужели нащупал её слабое место? Она любит, когда её хвалят? Нужно хвалить её чаще…
День пролетел быстро. Тренировки с мальчишкой, научился звать его по имени. Нужно найти плотника и сделать боккэны: как только заживет рука, будем тренироваться по-настоящему.
На удивление мне понравилось с ним возится. Мальчишка вызывал уважение своим стремлением и своей тягой к работе над собой. Когда звали ужинать, разговаривал с другими жильцами поместья. И учителишка приходил, смотрел на меня с испугом, убедился, что он мне не соперник, даже жаль его, нельзя мужчине всего бояться.
Дети крутились рядом, воровали пирожки, повариха делала вид, что не смотрит, хихикали. Горничные, тоже совсем девочки, поглядывали на меня со страхом и уважением.
После ужина Ранир заболтал меня, я сам не понял, как стал рассказывать о битвах с тьмой.
Как я со своим отрядом уничтожал тварей, когда мстил за своих родных, приходилось следить за словами, чтобы ненароком не рассказать слишком много.
Взрослые многозначительно поглядывали на молчавшего и красневшего мальчишку, а его сестра как-то оказалась у меня коленях и затаив дыхание смотрела мне в рот.
И мне понравилось, и теплая атмосфера кухни, и люди, которые относились друг к другу по-доброму, без вечных козней, чем сильно отличались от слуг в моем замке. Это вызывало вопросы.
Альрине что-то не понравилось, когда она вошла в кухню, но ей всё время что-то не нравится, думаю, главная причина — это я.
Чужая душа не понимала, что такое истинные пары, ей это в диковинку. Она вообще понимала, что теперь самая настоящая драконица? И ей, конечно, даже в голову не приходило, что мы, двое, отличались от остальных драконов. Наши не спали, вернее, почти не спали, так как мой дракон всё время дремал. Он готов скинуть проклятие, которое оставили нам павшие…
Я чувствовал её недовольство и просил драконицу повлиять на свою хозяйку, чуть притушить тревогу, показать, что её чувства ко мне нормальны. Я же не слепой, видел её взгляды.
Ящерка демонстративно фыркнула, значит, помогать не будет.
Ну что же, герцог Массийский ещё никогда не пасовал перед трудностями. Я уже знаю, что она любит, когда её хвалят, и ей нравится моё тело. Улыбка тронула губы, сегодня её ждёт нечто интересное.
Я искал Альрину везде, понимаю, что она в библиотеке.
Первым делом я сразу осмотрел дом, чтобы знать расположение комнат. А рядом как раз тот самый пятачок для медитаций.
Дракон замер, не понимая, что я хочу сделать, а я вышел на площадку и принимаюсь за «круги силы». Когда-то в юности эти тренировки казались мне глупыми, слишком медленными, слишком непонятными, пока я чуть не сошёл с ума от потери родных.
Тогда круги силы дали мне понимание, как держать себя в руках. Но кроме полного погружения в свою силу есть ещё эстетическая составляющая этой тренировки.
Все фигуры были словно специально рассчитаны на то, чтобы показать тело во всей красе. Без ложной скромности мне было что показать. Я дышал и мысленно звал свою жену.
Она пришла, спряталась за вьющимся растением, но от мага скрыться так не получится.
Я слышал её быстрое дыхание, чувствовал её возбуждение, еле сдерживался, чтобы не кинуться в эти бездны кусты, чтобы поймать свою добычу.
С одной стороны, это было смешно, я был похож на тех птиц, что потряхивают перед самкой своим ярким оперением, желая привлечь её к себе, свою пару, с другой стороны, это действовало, и неважно, как я выгляжу со стороны…
Надеюсь, в далёком будущем мы вместе будем со смехом вспоминать наши первые шаги к друг другу… Ну ладно, мои первые шаги к ней.
Оказывается, я устал. Сдерживать свои инстинкты намного тяжелее, чем бороться с тварями тьмы. Но на удивление давно не спал так крепко и спокойно, словно я дома…
Утром повторилось всё, что было в предыдущий день. Завтрак, болтовня Ранира, помощь уже садовнику, тот в отличие от конюха был молчалив и спокоен, только когда ковырялся в клумбах, что-то бормотал и улыбался.
— Тётенька! — раздался громкий крик Мирии. Девочка была вместо привратника, слушала, если кто-то позвонит в ворота. Ранир говорил, что Альрина поедет после обеда в деревню и на завод. Я собирался напроситься с ней, повод — бокэнны для тренировок, нужен плотник. — Тётенька!
— Иду. Иду, — голос Альрины со стороны мастерских. Я решил тоже выйти посмотреть.
