Наследник пепла. Книга IX (СИ) - Дубов Дмитрий

Приказ о начале военных действий мог отдать только глава клана. Да и вообще, принимать решения о каких-либо действиях по факту смерти представительницы клана они должны были уже на месте.

Сначала они всей скорбной процессией добрались через телепорты в Тверскую губернию. Им позволялся безлимитный проход, учитывая обстоятельства. Обычно сверхсрочные проходы оплачивались втрое дороже. Траурные процессии же и возврат высокопоставленных сановников на родные земли освобождались от платы. Более того, фигур, по статусу подобных Ликоморе, провожали в последний путь с почестями.

Из Тверской губернией траурный кортеж выдвинулся в родовые земли Болотовых. Магам льда приходилось поддерживать температуру глыбы, дабы сохранить тело покойной. Главу клана телеграфом предупредили о прибытии ещё из столицы. Их встречала соответствующая процессия на границе земель Болотовых. Встречали не менее помпезным траурным кортежем. Кортежи слились, и дальше они со скорбными лицами двинулись через древний лес.

Лес тоже прощался с одной из сильнейших ведьм. Её ученицы выли и тянули руки к повозке, на которой возлежала Ликамора с почерневшим телом. Болотные гады выползали на дорогу, склоняли головы, отдавая ей последние почести. В небе вились целые тучи комаров. И всё это создавало картину вселенского прощания.

В какой-то момент Ярославу показалось, что не только все шествующие кланяются и скорбят по его бабке, но и деревья вдоль дороги тоже склоняются к повозке, чтобы отдать последние почести ведьме.

Что ни говори, но бабка его была довольно сильной ведьмой. Другая бы не решилась на всё то, что устроила Ликамора. И всё это она делала ради своего клана.

Затем по процессии стал ходить слух, что вечером устроят официальное сожжение. Ожидать положенного срока не станут.

Не успели они приехать в расположение клана, как Водомир подошёл к Ярославу с искривлённой от ярости физиономией, схватил внука чуть ли не за шиворот и прошипел:

— Пойдём, поговорим.

Он притащил его в свой кабинет, швырнул на стул и сдвинул брови.

— Какого чёрта⁈ — спросил Водомир. — Что происходит? Они убили твою бабку, а ты так спокойно привозишь её домой⁈ Мне уже доложили, что тебя вызывал Светозаров в Тайный сыск. И вообще, мы должны объявить войну Рароговым и фон Аденам! — воскликнул Водомир. — Судя по тому, что там фон Аден отирался рядом…

— Дед, хватит! — перебил Ярослав. — Ты не перед тем ломаешь комедию. Хватит!

— В смысле, хватит? — натурально взревел тот и даже посохом замахнулся.

Ярослав глядел прямо в глаза деду, никак не реагируя на ярость, словно у него выработался к этому иммунитет.

— Во-первых, я был в Очагово, когда на него совершилось нападение. Это были наши силы. И я точно знаю, кто совершил нападение на Рароговых и на моего, троюродного кузена.

— Ты-то там какого чёрта забыл? — спросил Водомир, но голос его всё равно хрипел от едва сдерживаемой ярости.

— Потому что, в отличие от вас, я не готов идти и занимать трон по головам и через смерть младенцев.

— Трон стоит того, чтобы сдвинуть с шахматной доски всего лишь одну маленькую, недоразвитую фигурку! Мы шли к этому десятилетиями!

— Может быть, для вас — да. Для меня — нет.

Ярослав был совершенно спокоен, поэтому Водомир шагнул ближе.

— Ты — Болотов, — он ткнул ему кривым пальцем с позеленевшим ногтем прямо в грудь. — Ты должен был впитать нашу хитрость, ядовитость с молоком матери! Какого хрена ты устраиваешь?

— Я — Болотов, — ответил Ярослав. — Но я предпочитаю выигрывать в честной, конкурентной борьбе. И мы могли бы эту честную борьбу вести. Если бы бабушка в своё время отпустила меня на Ольхон, где я сражался бы бок о бок со всеми остальными. Где зарабатывал бы репутацию, поддерживал людей, боролся за целостность империи… Но меня там не было. Моё отсутствие стало гвоздём в крышку гроба ваших устремлений. Мы проиграли совет кланов ещё до его начала.

— Всё можно изменить, — Водомир явно не собирался сдаваться.

— Да? Как? Как бабушка «изменяла»? Ты в курсе, что она уничтожала капища?

— Она не могла! — возмутился Водомир, буквально задохнувшись от подобного предположения. — Никто не знает подобной технологии! Это невозможно! Что ты рассказываешь? Наши капища — незыблемая основа нашего могущества, незыблемая основа стояния нашего мира!

— А я видел, — тихо сказал Ярослав. — Мне показали воспоминания, где моя бабушка, твоя сестра, перерезает глотки, запитывает конструкты неизвестного содержания… и выпивает капище. Только однажды, вместо обычного человеческого капища, ей досталось очень древнее, которое охраняла реликтовая тварь. И эта тварь превратила бабушку в то, чем она стала. Если начнёте топить лёд, увидите, что она внутри вся раздута от ядов. Можете проверить, кстати. Имейте в виду это яд скорпииды, ценится очень дорого. Даже после смерти из бабушки можно выкачать его для всевозможных зелий.

Водомир долго молчал. Потом медленно сказал:

— Вот теперь узнаю в тебе Болотова…

— Узнаю — не узнаю. Это сейчас вообще не важно. Но, во-первых, никаких обвинений никому предъявлять мы не станем, потому что у нас самих рыльце в пуху. Я в курсе, что это она организовала нападение на Очагово. И, по сути, сейчас между нами и Рароговыми топор войны закопан. Рароговы не причастны к её смерти, она сама нарвалась.

Ярослав встал со стула, по-курсантски заложил руки за спину и начал прохаживаться взад-вперёд, выдавая вполне командным голосом свои соображения.

— Во-вторых, нам даже виру выплачивать не придётся. Потому что в требованиях, предъявленных вам Виктором фон Аденом, нет ни слова о возмещении финансового ущерба, они требовали тело того, кто это всё совершил. Тело бабки у нас есть. Она умерла. Денег с нас никто не возьмёт.

И тут он обернулся к родственнику и сощурился.

— Но если мы сейчас начнём рыпаться, против нас могут ополчиться все кланы. Я видел тот самый конструкт и все документы, благодаря которым бабушка выжимала и уничтожала капища. И тот же Светозаров, которого вы выставляете передо мной как главного врага, тоже часть моей семьи. И он дал мне возможность спасти тебя и весь клан от уничтожения. Нас попросту разорвали бы.

— Никто бы нас не тронул, — с презрением сплюнул Водомир.

— Шутишь, дед? У них есть менталисты. Им достаточно было на совете кланов продемонстрировать то, что показали мне, и нас смели бы вместе с нашими болотами. Нас уничтожат. Мы перестанем существовать. На месте наших болот будет выжженная пустыня, как в той же Тохарской империи. Ты этого хочешь?

Дед замялся. Он смотрел на внука долго и тяжело. Внутри его головы ворочались разные пути развития событий, но вот отступления он не мог допустить.

— Всё-таки… — наконец пробормотал он. — В тебе от Болотова — мизер. Нет в тебе нашей крови. Нет в тебе той ядовитости, которую мы пытались воспитать с твоей бабушкой.

Ярослав резко поднял взгляд.

— Зато во мне чести больше, чем в тебе и в бабке вместе взятых.

Он развернулся и вышел.

Водомир Болотов понял, что просто так он всё это оставить не может.

Он подошёл к сейфу, открыл его и достал оттуда накопитель энергии. Тот самый, что когда-то дала ему Ликомора. Он хотел отомстить. Сделать так же, как когда-то мстила Ликомора обидчикам.

Но тогда у них был Ярослав, который собственной рукой и остановил её. А сейчас? Сейчас Водомир мог создать то же самое. Он прекрасно знал, каким конструктом пользовалась Ликомора в попытке уничтожить того молокососа. Он мог повторить его, и снова запитать на этот великолепный накопитель. И в этот раз, без Ярослава, им никто не поможет. Они просто все сдохнут. И плевать ему на последствия. Его внук всё равно станет императором. К тому же, Водомир уже знал, на кого спишет нападение.

Глава клана взял накопитель и отправился к своему капищу. Там он вызвал гадов — тех самых, что сползлись почтить память Ликоморы. Они собрались вокруг — готовые услужить ему в любом ритуале.