Кодекс Суперзлодея (СИ) - Шилов Сергей Евгеньевич

— Ты, кстати, не знаешь, почему сегодня все наши, — киваю на десять заполненных столиков вдоль стены столовой, негласно закреплённых за нашим классом, — какие-то нервные?

В самом деле, с утра ко мне ещё никто не подошёл и не попытался узнать, не возьму ли я его на первую зачистку выделенной мне аномалии. Я должен был пойти в неё ещё вчера, но что-то где-то случилось, и меня попросили подождать.

— Помнишь тех парней, что ты побил на арене? Они потом ещё стали старостами не самых последних классов.

— Зачем мне их помнить? Это они должны помнить меня.

— О, не сомневайся, они помнят. Вернее, помнили до вчерашнего вечера, а теперь очень стараются забыть.

Марк замолчал и начал есть свой мисо суп. То ли сильно проголодался, то ли ждёт, когда я начну его спрашивать, и тогда мой вопрос перейдёт из разряда поддержания культурной беседы в передачу важной информации, за которую я буду что-нибудь должен. Например, рассказать, когда и как планирую отправиться в аномалию. Поэтому тоже промолчу и просто поем своё пюре с куриным филе.

Марк сверкнул очками, как стандартный герой аниме в первой фазе создания гарема, и решил продолжить безвозмездно распространять сплетни.

— В каждой группе есть ядро, обычно это лидер и несколько подручных. Но у нас тут целая банда мажоров из разных кланов, не больших, но специализирующихся на зачистках диких подземелий на станциях старого метро в центральном районе. И вот их руководство поверило в себя и решило выйти на профессиональный уровень, отправив своих наследников в Академию. Понятное дело, они скорешились задолго до поступления и решили, что легко захватят тут власть, сначала над первым курсом, а потом, как пойдёт… И тут ты такой на пафосе мгновенно уничтожаешь их пиар-стратегию, а потом ещё вытираешь ими пол арены. Вот они скинулись и наняли охотника за головами.

Ну, понятно. Студенческие сплетни, если чем и отличаются от школьных, так только некоторой долей реализма.

— Дай угадаю. У них что-то пошло не так?

— Абсолютно не так! Не знаю, где они нашли того наёмника... Как мне тут шепнули, он был настолько жестоким, что его выгнали из ассоциации наёмных убийц! У него крыша и до этого текла, а когда его наняли наши мажоры, он окончательно слетел с катушек. Почему это произошло, есть разные версии, но, мне кажется, наиболее убедительной та, что они, ну, те из них, кто его нанимал, его просто выбесили. Ты же представляешь, какими невыносимыми бывают эти аристократы во втором поколении?

— Представляю.

— Вот, этот псих пошёл… куда бы ты думал? Ни за что не догадаешься! В адвокатскую контору одного известного в среде наёмников адвоката. Там находились какие-то итальянцы, которых администрация нашего нерезинового города пыталась экстрадировать на родину. И вот когда адвокат находился в комнате со своими подзащитными, к ним вошёл этот наёмник, вытащил катану и отрубил адвокату голову. Его, видимо, попытались остановить, так что он зарубил и его клиентов. В результате в конторе открылся портал, оттуда полезла всякая нечисть… и попала под горячую руку этого психа. Короче, он зарубил серьёзного монстра и тут же прошёл инициацию второго уровня. Там его и повязали нагрянувшие охотники.

— Почему не убили?

— Решили, что перед ними новоявленный злодей, и передали героям. Хотя, по слухам, люди, которых он зарубил, были не очень хорошими, а в таких случаях… ну, когда убийца не выглядит хуже жертв, охотники не нарушают своих правил. Они же не должны убивать людей. Только монстров.

— Да, — киваю, — это логично.

— К делу, как ты понимаешь, подключилась имперская служба безопасности… ну, этот придурок совершил злодейский акт на территории центрального района, а мы тут вроде как живём по имперским законам… большей частью. Я, правда, так и не разобрался, какие из них у нас действуют де-юре, а какие де-факто… впрочем, я отвлёкся. Это служба быстро выяснила, кто его нанял, и стали трясти всех мажоров вместе с их семьями.

— И они сказали, что целью был я?

— Не знаю, что они сказали, но днём в наш дисциплинарный комитет приезжали имперские агенты.

— А почему меня не вызвали на допрос?

— По неопровержимым слухам, трое патрульных засвидетельствовали, что наёмник с тобой не встретился. Они, оказывается, знали о том, что киллер пытался вызвать тебя на поединок, но ты просто на него не явился.

— Мне одному кажется, что в этой истории чего-то не хватает?

— Да, понятно чего. Наёмник явно хотел продвинуться в эволюции путём кровавого жертвоприношения. Ему было всё равно, кого убивать! Если бы встретился с тобой, убил бы и тебя, и патрульных, и ещё кого, пока не открыл бы портал. А так ты плюнул на его вызов, вот он и пошёл убивать следующего в списке.

— В списке?

— Такие люди обычно ведут списки всех своих обидчиков. Вот тот адвокат явно был у него на первом месте. А может, и итальянцы чем-то ему досадили. И, судя по тому, что имперские ищейки тут не задержались, они не связывают нашу Академию с этим делом.

— Или наш директор попросил не связывать, когда есть более продуктивная версия

— Да, разумеется. И это тоже. Так или иначе, но наши мажоры вышли почти сухими из воды. Их кланы заплатили, конечно, сколько надо, кому надо, но своим излишне активным наследникам все наказали сидеть ниже травы, тише воды. И забыть о существовании некоего выскочки, с которого всё началось.

— Ну, ладно они, а наши-то, что на меня так смотрят?

— Я рассказал тебе практически официальную версию. А неофициально у нас мало кто верит, что ты отказался бы от вызова. Да и ту троицу патрульных, что обеспечила тебе алиби, видели за чисткой сортиров. За исполнение приказов у нас так никого ещё не поощряли.

— И что они думают?

— Кто что думает, старается вслух не говорить. Никто не хочет задеть интересы сразу нескольких кланов, дисциплинарного комитета и администрации академии, которых более чем устраивает официальная версия. Поэтому никто ничего не думает. А то, так что смотрят, так это потому, что одним своим спокойным видом ты навеваешь лишние для спокойной учёбы тут, мысли.

— Тогда ладно. Пусть смотрят.

— Ты же в курсе насчёт ставок?

— Что-то слышал.

— Сейчас твои шансы котируются как четыре к десяти.

— Я думал, будет меньше.

— Ну, хотя против тебя работает статистика, по которой аномалии класса «не влезай, убьёт» не закрываются так просто, но уверенность в твоих силах директора и нашего сэнсэя даёт такое соотношение.

— Директор просто проявил уважение к моей семье. Это не значит, что он так в меня верит.

— Ну да, а в расследование, которое по закону положено за третью неудачную попытку закрыть аномалию со смертельным исходом, он тоже не верит? Ну, ладно, я к тебе подошёл по другому поводу. Предлагаю сделку. Ты возьмёшь меня на закрытие аномалии, а я прямо сейчас скажу, что погубило первые две группы.

— Мне все говорили, что информации по этой аномалии ни у кого нет.

— Правильно говорили. Но информация по тем, кто там пропал в открытом доступе. Как и информация по статистике особо опасных аномалий. После недолгого анализа, для любого человека с трёхзначным интеллектом, всё довольно однозначно. Я бы оценил достоверность своих выводов в девяносто восемь процентов.

— Мой интеллект ты к трёхзначным, значит, не относишь?

— Разумеется, ты достаточно умён, чтобы не показывать способностей, которыми человек без ядра и серьёзного кланового обучения, обладать не должен. Но ты будешь тратить время на аналитику, когда рядом есть готовый к сотрудничеству эксперт?

— Я договорился с директором, а потом с сэнсэем, что пойду один.

— А если я сам добьюсь их согласия и ещё подпишу документ, в котором приму всю ответственность за свою смерть на себя? Ты, кстати, тоже должен будешь его подписать. Кроме того, два человека, это не группа. Они меньше трёх человек не бывают. А двое, наоборот, безопаснее, чем одному. Ну, с точки зрения нашего законодательства, отправлять одного человека в аномалию повышенной опасности, это плохая карма для Академии. Хуже только отправить и потерять целый отряд. А вот двое — это ни то, ни сё. Я уверен на девяносто один процент, что смогу договориться. Если ты не против.