Однажды я вернусь! (СИ) - Донская Татьяна

Чужие наглость и самодовольство поразили до глубины души:

— Так почему же ты ничего не сказал мне тогда?

— Зачем? Тебе не хотелось сохранить инкогнито, а я всего лишь подыграл. Узнать, кто ты, не составило большого труда. Ты ведь знаешь уже, что все женщины у нас наперечёт, и новые не падают с неба каждый день. Может пройти не один месяц, и даже год, прежде чем появится следующая.

— Вот как? Ания как-то сказала, что на Кейтар приходит не так много женщин, но я и не подозревала, что так мало.

— Слёзы Мириты ищут женщин из своего рода во многих мирах. Это долго и хлопотно. Ну и добровольность… Иногда она задерживает ожидание на очень долгий срок. Почти никто не попадает сюда на следующий же день после получения слезы, но считается, чем короче этот срок, тем сильнее кровное родство с богиней. Выходит, ты её прямая наследница. Почти богиня! — Трей вымученно улыбнулся, видимо разговор и открытия, сделанные во время него, не особо его порадовали.

Я поёжилась и непроизвольно передёрнула плечами: несмотря на все чудеса, которыми меня удивил Кейтар, в мою собственную божественность верилось с трудом. Боги — это же что-то великое и далёкое! Мне захотелось перевести разговор на что-то другое: родственные узы с богиней я пока не готова обсуждать, поэтому спросила первое, что пришло в голову:

— А что ты делал в Пристанище, когда мы с тобой встретились впервые?

— Если честно, я и сам не понял: получил приглашение от главного смотрителя Пристанища с просьбой прибыть срочно. В записке говорилось, что он будет ждать меня в такое-то время в таком-то месте. Записку доставили поздно, я еле-еле успевал на встречу. Каково же было моё удивление, когда вместо него я застал на кетаниевой аллее тебя. Потом случилось то, что случилось. А когда ты, ломая кусты, ринулась бежать, мне не осталось ничего другого, как отправиться на поиски смотрителя.

Трей устало потёр виски руками и продолжил:

— Смотритель, когда я его нашёл, от удивления даже начал заикаться. Оказывается, он ничего не посылал ни мне, ни кому-то другому. От него же я узнал, кто ты и что у тебя очень посредственные магические показатели. С этого момента я начал подозревать тебя в интригах и закулисных играх. А уж когда меня тобою «наградили», ещё больше утвердился в своём мнении.

— Я полагаю, что был момент, когда ты разуверился в нём, иначе бы мы сейчас здесь не разговаривали. Я хочу знать, что и когда тебя убедило в обратном.

— Это пришло не сразу, не в один момент. Во-первых, твой фамильяр: каяни не являются на зов магов с чёрной душой и не ластятся к ним, как кошки. Они выбирают сильных светлых магов, которые смогут их подчинить и подпитывать своими чистыми эмоциями. Ты знаешь, что каяни поглощают негатив, но он ведь тоже бывает разным: можно брызгать ядом от зависти, от ненависти к кому-то, а можно испытывать грусть из-за сострадания к тому, кому сейчас плохо, печалиться о любимых. И там, и там негатив, но он качественно разный. Каяни — гурманы, они питаются только чистой и светлой пищей, награждая своего хозяина в обмен мощной магической подпиткой.

Во-вторых, императрица: её реакция на тебя, полные ненависти взгляды. Так не смотрят на своего союзника или протеже. Кроме неё никто не стал бы тебе помогать плести интриги. Значит, что-то тут не то!

Глава 51

Откровения, от которых кошки скребут на душе

Светлейший замолчал, явно над чем-то размышляя, а я продолжила:

— Я и на Земле могла безошибочно определить, стоит ли иметь дело с каким-то конкретным человеком.

Запнулась, вспомнив, как не разглядела червоточину в Никитушке Вересаеве, и, покраснев, тяжко вздохнула:

— Ну… За о-очень редким исключением, которое даже в расчёт можно не принимать. А тут, на Кейтаре, эта моя способность усилилась в разы. И императрица, ещё даже не сказав ни слова, сразу вызвала у меня неприятие. Ты верно сказал: маги с чёрным нутром. Так вот, у неё оно именно такое!

Выпалила последнюю фразу и зажмурилась. Да кто я такая, с точки зрения верховного мага Кейтара, чтобы обвинять правительницу в столь серьёзных вещах! Но ан Алой не перебил, не вступился за Энью, лишь качнул головой, то ли соглашаясь, то ли подтверждая, а у меня невольно вырвался вздох облегчения, как будто внутри разжалась тугая пружина.

— Откровенность за откровенность, — Трей поднял на меня глаза и долго всматривался в моё лицо. Я уже стала привыкать к этой его привычке: он триста раз подумает и только потом скажет. А ещё ему очень важно видеть мои глаза. Я когда-нибудь наберусь храбрости и спрошу, что он в них пытается прочесть. Когда-нибудь, но не сегодня…

Тем временем светлейший продолжил:

— Я давно её подозреваю в неискренности, она манипулирует императором. С тех пор, как они поженились, Аррон стал другим. И ещё… До того, как стать его женой, она проявляла сильнейший интерес ко мне, всячески показывала, что заинтересована в нашем союзе и готова выбрать меня.

— Как это «выбрать тебя»?

— Обычно! Как все. У нас женщина имеет последнее слово при выборе кандидатуры будущего мужа. Она выбирает.

— Что? — возмутилась я. — Так почему мне такой возможности не дали?

— Не может быть! — изумился Трей.

— Я до этой минуты даже понятия не имела о том, что вправе выбрать для себя мужа. Ты сейчас мне глаза открыл.

— Я думал… ты знаешь и… сама выбрала… меня. Был уверен, что заручилась поддержкой монаршей четы, чтобы они не оставили мне выбора, заставив нас сочетаться браком.

— Очень мне нужно было! — сердито засопела я. — Любят же некоторые цену себе набивать!

Трей виновато опустил глаза, а я от досады закусила губу, стараясь не разреветься. Ну обидно же, честное слово! Что я, косая или рябая, что он так упорно от меня отказывается! Ведь, кажется, выяснили, что не злодейская злодейка, а совершенно обычная девчонка, волей случая или по собственной глупости попавшая в чужой мир. Но разве это преступление? Нет, вот обязательно нужно подчеркнуть, насколько я нежеланна и как он не хотел, а меня ему навязали.

Я и сама не заметила, что, разозлившись, начала обиженно сопеть. Светлейший же снова уставился на меня своим тяжёлым взглядом и вдруг огорошил неожиданным вопросом:

— А ты сама кого захотела бы в мужья, если бы вовремя узнала, что у тебя есть право выбора?

— Не знаю, я об этом не думала, — сказала как отрезала в надежде, что тема закрыта.

Но ан Алой и не думал отступаться:

— Так подумай сейчас.

Я сердито зыркнула на него из-под полуопущенных ресниц и зашипела:

— По-моему, мы отвлекаемся от важного разговора на всякую чепуху. Продолжай, ты рассказывал, как императрица активно проявляла к тебе интерес. И что произошло?

— Да ничего особенного: она была настойчива, а я непреклонен.

— Почему? Она видная женщина, да и магический потенциал её очень большой. Чем не достойная пара верховному магу Кейтара?

— У меня были на то свои причины.

— Озвучь их, — упрямо настаивала я, как будто от этого зависела моя дальнейшая жизнь. Мне почему-то казалось очень важным узнать эти причины.

— Это давняя история, и она не имеет отношения к происходящему, — устало потирая виски, проворчал Трей.

— Извини, но в свете этого самого происходящего выясняются такие детали, что ни в чём нельзя быть абсолютно уверенным. Я хочу услышать эту историю, чтобы объективно оценить её и убедиться, что ты прав.

В меня как будто вселился десяток вредных Велигониев, подстёгивающих упорствовать и дальше. Я пошла ва-банк, поставив на карту наши только зарождающиеся доброжелательные отношения, и с замиранием сердца следила за реакцией супруга.

Трей надолго замолчал, и я уже готова была признать своё поражение, как он в который уже раз за сегодня обречённо вздохнул и, устремив взгляд в только ему видную точку за моим левым плечом, начал свой рассказ:

— Я тогда был молод, горяч и тщеславен: юный маг с предположительно высоким, но ещё не раскрытым потенциалом, единственный потомок центральной ветви рода ан Алоев, хранителей ключей от межмировых порталов.