Однажды я вернусь! (СИ) - Донская Татьяна

Мне очень хотелось спросить его: «А какой ты сейчас?», но я не рискнула перебить из страха, что он прервёт свои откровения. А Трей тем временем продолжал:

— Она появилась на Кейтаре утром, прекрасная, как сама заря, гибкая и грациозная, страстная и манящая. Я никогда не видел такой женщины!

История перестала мне нравиться, едва начавшись. И зачем, спрашивается, я так настаивала? Жила себе спокойно, так нет, надо было сунуть нос в прошлое навязанного мне мужа, чтобы мучится теперь всё оставшееся время комплексом неполноценности.

Поздравляю, Даша, ты венец гениальности! Мало тебе проблем, решила спешно увеличить их количество? Настроение резко испортилось, слушать дальше уже не хотелось. Как теперь заставить его замолчать?

Стоп! Сама же сказала, что для дела важно всё, вот и слушай теперь: отстранись и анализируй, как будто речь идёт о совершенно постороннем для тебя человеке.

Я тихонько вздохнула и заставила себя сконцентрироваться на рассказе ан Алоя. Что это я в самом деле? Светлейший тут сердечные тайны мегатоннами выдаёт, а я хандрить вздумала? Мы так не договаривались! Стиснула зубы и продолжила слушать о прекрасной незнакомке, некогда покорившей сердце будущего верховного мага Кейтара и по совместительству моего мужа.

Глава 52

С такими нервами я скоро стану крепче стали

Не замечая моего кислого лица, Трей продолжал рассказывать, как будто заново переживая события тех дней:

— Я был в полном восторге, когда она обратила всё своё внимание на меня, не на императора или более именитых магов, а на зелёного юнца с ещё только раскрывающимся потенциалом. Я боялся, что император захочет её для себя, но он словно не видел её, не обращал внимания. Мы поженились, и две недели я был на вершине блаженства.

Зачем? Ну зачем мне потребовались его откровения? Слушать это было выше моих сил. Всё больше расстраиваясь, я истоптала порядочный кусок земли: десять шагов туда — десять обратно. Как маятник, монотонно и равномерно, двигалась вдоль внешней стены купальни, то немного удаляясь от Трея, то возвращаясь обратно, и никакие силы в мире не могли бы остановить меня и заставить спокойно слушать.

Светлейший же, пустыми глазами уставившись куда-то вдаль, абсолютно не замечал моих метаний, глухим безжизненным голосом продолжая свой рассказ:

— А потом начались странности. Сначала я заметил, что она роется в моих вещах, как будто что-то ищет: в кабинете, в спальне, в гардеробной — везде. Я пытался поговорить, выяснить, что происходит, но она увиливала от моих прямых вопросов, делая вид, что ничего не понимает. Отношения стремительно начали портиться: что ни день, то ссоры и скандалы. Мы даже спать стали в разных комнатах.

Ах, как я разозлилась! Нельзя было только суть передать, обязательно щекотать мне нервы, посвящая во все подробности? Так я точно канаву протопчу прямо тут, у стен купальни. Или опять песочком начну швыряться. Только эмоции свои приструнила, так нет же — надо придать дополнительной работы моим фамильярам.

Кстати, совсем забыла о Вельке. Где он? Словно услышав мои мысли, Велигоний закопошился в складках юбки. Уцепившись коготками и завернувшись в мягкую ткань, фамильяр мирно дремал, раскачиваясь от моего хождения туда-сюда. Пусть спит, нечего ему тут разное слушать!

А светлейший и не думал прекращать откровения: словно, вынимая их на свет из самых дальних уголков памяти, из глубин души, очищался и освобождался от тяжёлого груза, гнетущего его. Он старался говорить корректно, по существу, не оскорбляя женщину, о которой рассказывал. Меня же это злило и радовало одновременно. Злило, потому что я не желала знать, что и когда у него было с другими женщинами. Радовало, так как я терпеть не могу мужчин, поливающих грязью своих бывших. Такая вот дилемма: никак мне не угодить!

Трей стал говорить тише, и мне пришлось прекратить свои метания и подойти к нему поближе.

— И когда мы стали меньше времени проводить вместе, с глаз моих будто спала пелена: я стал многое замечать, чего не видел раньше, ослеплённый чувствами. И то, что я видел, мне абсолютно не нравилось: ни лицо, ни душа женщины, с которой я хотел разделить свою жизнь, мне не казались больше прекрасными.

Он, наконец-то, перестал сверлить глазами пространство перед собой и перевёл взгляд на меня:

— Нет, я не жалуюсь! Это был мой выбор, даже если я подошёл к нему несколько поверхностно и необдуманно, я был готов нести за него ответственность до конца. Но однажды ночью я проснулся обездвиженный с кинжалом у горла. Моя жена тряслась, как в лихорадке, и шипела, как разъярённая кошка, требуя отдать ей ключи от Зала Порталов. Она сказала, что кинжал сделан из циренита — материала, против которого бессильны любые магические способности. Он убивает даже самых сильных магов, но она может оставить меня в живых, если я отдам ключи.

Я вздрогнула и слишком громко вздохнула, потому что воздух в моих лёгких по ощущениям вдруг сделался гуще киселя — ни вдохнуть, ни выдохнуть. А в душе что-то противно заныло.

— Я не испугался смерти. Нет ничего постыдного, если встречаешь её достойно. Я просто хотел узнать границы, до которых она готова дойти. Оказалось, что их нет!

Она действительно готова была меня убить, остановило её только то, что ключа в реальности не существует. Я и есть этот ключ. Не знаю, на что она надеялась, связывая меня перед тем как обсыпать неким порошком, возвращающим подвижность, но она это сделала. Может, понимала всю безвыходность ситуации и действовала в агонии, а может, верила в силу зачарованного клинка? Не знаю!

Но случилось непредвиденное: моё эмоциональное потрясение было настолько велико, что, как только тело ощутило подвижность, включилась защита и его чуть не разорвало от пробудившегося во всю мощь дара. Шарахнуло так, что тело моей жены испепелило дотла, а меня отбросило в дальний конец комнаты. В этот момент я дал себе слово никогда больше не жениться…

Меня тоже распирало от эмоций, причём от самых противоречивых — от любви до ненависти, от нежности до желания сделать кому-то больно. Сама не понимая, что творю, я подошла к Трею близко-близко и осторожно дотронулась до шрама, тянущегося через всю щёку:

— Это её отметина? — прошептала одними губами.

— Да, — так же тихо ответил Трей.

Нежно-нежно, как будто желая стереть этот ужасный рубец с красивого лица, погладила сначала подушечками пальцев, а потом, осмелев, и всей ладонью.

Мужчина замер от нежданной ласки, закрыл глаза, а потом потёрся щекой о мою ладонь, словно большой голодный кот. Кожа его замерцала переливами света, как в тот первый раз, когда я сама к нему прикоснулась. Мгновение, и сияние перекинулось на меня. Мы снова засверкали ярче новогодней ёлки. Не знаю, что почувствовал светлейший, а по моему телу, с ног до головы осыпая мурашками, прокатилась волна удовольствия, как будто я соприкоснулась с чем-то родным, но давно утраченным, и теперь обретённым вновь.

Всё, как всегда, испортил Велька, вынырнув из складок моей юбки с воплем:

— Ну, вы тут и эмоции раздаёте! А я сплю и ничего не слышу, чуть пиршество не пропустил. Наконец-то, дождался! А ты молодец, Дашка!

Я быстро отдёрнула руку и отскочила в сторону от мужчины. Очарование момента было безвозвратно разрушено. Ну, Велька, погоди!

Глава 53

Обладательница суперфамильяра, или За что меня так мощно наградили?

Я отпрянула от светлейшего и от волнения спрятала руки за спину. Он же уставился на меня долгим нечитаемым взглядом. Ой, мамочки, дожилась: среди бела дня к малознакомому мужчине пристаю! И не важно, что с этим мужчиной мы сочетались браком, муж-то он мне только номинальный.

Мы ещё некоторое время посверлили друг друга взглядами и отвернулись, как будто и не было ничего, и не мы буквально пять минут назад озарялись всполохами, просто соприкасаясь кожей.