Бриллиантовый холостяк. Трилогия (СИ) - Гаврилова Анна Сергеевна

В следующий миг лист поднялся в воздух и замерцал. Вспыхнул так, словно на нём установлена не только печать, но ещё защита.

«Хм, а ты соображаешь, – влез с очередным комментарием ключевой артефакт. – В самом деле защита. Теперь этот документ ни порвать, ни сжечь. Даже магией уничтожить не выйдет. Пурпурный факультет ценит свои печати».

Приятно. Кстати, я лишь сейчас поняла, что перестала видеть висящие в воздухе магические «нити». Значит ли это, что мой магический рост завершён?

Но!

«Что это было?» – выдохнула я.

«Как что? – верно пронял вопрос Арти. – Кинжальчик сработал. Уж не знаю чем ты очаровала дедушку, но ведь помог».

«Почему секретарь его послушал!»

«А как иначе? – изумился Арти. – Это же лорд Эрон».

Поразительное заявление. Интонация ещё лучше – я аж взбесилась.

«Я ведь говорил, что Эрон был выдающимся деятелем магической науки, – чуть смутился Арти. – А ещё много лет занимал должность ректора столичной академии. Кажется, этот секретарь был с ним знаком».

Не в силах переварить эмоции я прикрыла глаза.

А секретарь дрожал! Он обратился с вопросом:

– Леди Алексия, вы тоже слышали?

– Что слышала? – Я поняла, что не готова подтвердить чужие «глюки». – Вы о чём?

– Голос, – попробовал объяснить пожилой мужчина.

Я отморозилась, и секретарь замолчал, а в следующую секунду стало не до Эрона. В распахнутую дверь кабинета ворвался Корифий. Следом въехал лорд Бертран на своей каталке – как одолел лестницу, не знаю. Впрочем, он же маг.

Последним вбежал взъерошенный, раскрасневшийся Нэйлз.

– Алексия, не сметь! – рявкнул «жених». – Я запрещаю! Я…

Тут его взгляд споткнулся о парящий над столом документ, и губы сжались в тонкую неприятную линию.

А Корифий выпалил:

– Что‑о‑о? Да как… Да как вы…

– Кхе‑кхе, – тут же взял себя в руки секретарь.

Шума, который предшествовал появлению визитёров он словно не замечал, к вторжению тоже отнёсся ровно.

Ну да. То ли дело явление Эрона. Вот там было по‑настоящему важное, а тут – ерунда.

– Рад сообщить, что леди Алексия зачислена в столичную академию, – сказал секретарь. – На магический факультет.

– Я протестую! – рявкнул Бертран. – Я требую аннулировать документ! Леди недееспособна!

Такого я не ждала. Сердце похолодело, потому что статус недееспособной – это серьёзно и, признаться, жутко.

– Прошу прощения, но про подобное в инструкциях не сказано, – развёл руками секретарь. Он вернулся в прежнее, флегматично‑дружелюбное состояние. – Мы зачисляем на основе предоставленных документов, по достижению возраста. В случае аристократов из старой ветви достаточно свидетельства об измерении уровня магии.

Жених не выдержал и зарычал.

А потом повернулся к Нэйлзу и повторил уже слышанное:

– Дядя тебя убьёт!

Рыжий насмешливо вздёрнул бровь. Он выкатил грудь, и клянусь, будь у сообщника хвост, тот бы распушился так, что занял весь объём кабинета.

– Не просто убьёт, – злобно подхватил Корифий. – Он сделает из тебя маленькую рыжую котлету. Порвёт на сотню мерзких, самодовольных наглецов!

Момент был серьёзным, я не выдержала и фыркнула. От такого‑то наезда.

Нэйлз тоже улыбнулся, и тут в строй вернулась тяжёлая артиллерия. Лорд Бертран.

– Мало того, что ты, сын правящего рода, помогаешь неугодной Рэйдс, так ещё… – старик словно задохнулся возмущением, – … ты хоть понял, на какой факультет её зачислили?

Сообщник бодро оскалился и, кажется, впервые за всё время, пригляделся к парящему над столом документу.

Улыбка на его губах осталась, но словно заледенела, и Бертран это прекрасно видел. Старый коршун поспешил добить:

– Пурпурный факультет – вотчина лорда Дрэйка. Туда нельзя поступить без собеседования и личной резолюции. Твой многоуважаемый дядя будет в таком восторге, что вся столица содрогнётся, а мы, всем высшим светом, понесём цветы на твою могилку. Всё, Нэйлз, допрыгался.

Парень с ответом не нашёлся, а гнев Бертрана, как яростный пожар, перекинулся на меня.

– А ты? – Жених резко развернул кресло‑каталку и, глядя снизу вверх, окатил презрением. – Что о себе возомнила, девчонка? Какая магия? Да и уровень. Пятый? У тебя? Откуда⁈

Прозвучало резко. Меня не просто втаптывали в грязь, а размазывали по ней тонким слоем.

Только вот незадача, я не совсем Алексия, и ненавижу, когда на меня давят. За свою жизнь я провела много жёстких переговоров. На чудаков с амбициями тоже насмотрелась. Я не собиралась поддаваться на манипуляцию. Пусть бесится сколько угодно, но прямо сейчас Бертран не может ни‑че‑го.

– Аннулируй заявление! – рявкнул лорд. – Откажись от поступления, и я, так и быть…

Тут он всё‑таки запнулся.

Я знала… Отлично понимала, что лучше прикинуться глупой овечкой, изобразить какую‑нибудь дурость, но не смогла. Этот бой я выиграла, и смотрела на «жениха» с весёлым превосходством. Остатки выдержки уходили на то, чтобы не показать мерзавцу неприличный жест.

Жену он захотел. Имущество. Подложить меня под собственного внука.

Ага, щас. Утрётся.

– Откуда. У тебя. Магия. – Бертран напрягся, но отступить не пожелал.

Глубокий вдох, и я сказала:

– Хороший вопрос. Она проявилась сразу после того, как я отказалась от пилюль, которыми вы меня пичкали. Странное совпадение, не находите?

Я лгала, но неожиданно попала в цель. Старик дрогнул, а мой сообщник отчего‑то расслабился.

Ещё одна точка, в которой можно тормознуть и изобразить дурочку, но я непроизвольно вошла в образ Ледяной королевы. Видимо пережитое напряжение сказалось.

Окатив Бертрана и Корифия холодом, я уведомила:

– За лорда Дрэйка не волнуйтесь. Он человек разумный и обязательно во всём разберётся. Цветы тоже поберегите, возможно, вам самим пригодятся. А ещё у меня есть сомнения насчёт заключённых с Офелией сделок, и я собираюсь подробнее изучить этот вопрос.

Старый лорд застыл, а потом наградил жабьей улыбкой.

– Уж не знаю кто прополоскал тебе мозги, девочка, но ты не понимаешь, что я сильней. Сделки законны! А ты… – И опять: – Немедленно откажись от поступления! В противном случае я буду вынужден пустить тебя по миру!

Я даже наклонилась, чтобы ответить:

– А может по миру пойдёте вы, лорд Бертран?

Корифий не выдержал, грозовой тучей двинулся вперёд. Секретарь встрепенулся, а Нэйлз наоборот замешкался, словно не понимая, как противостоять этой силе.

– Уверен? – рявкнула я, обращаясь к несостоявшемуся биологическому отцу моих детей.

Я ударила вслепую:

– Кстати, а что бывает с теми, кто нападает на адептов пурпурного факультета?

Удивительно, но я угадала. Корифий резко замер, и тут же сделал шаг назад.

Повисла очень напряжённая, максимально неприятная пауза. Мы уничтожали друг друга взглядами, и я не собиралась отступать.

Бедный секретарь пребывал в абсолютном шоке. Кажется теперь мои слова о единственной возможности не казались сотруднику филиала бредом. Жалел ли он о поставленной печати? Надеюсь, что нет.

– Ты ещё передумаешь, – как итог, выдохнул Бертран. – Этот мальчишка… Детская любовь быстротечна, Алексия. Он обязательно тебя подведёт. Вот увидишь.

Я очень медленно, с широкой усмешкой, кивнула. А вместе с этим подумала – ну да, после такого выступления, после побегов и разбитых окон, вся столица непременно решит, что у нас с Нэйлзом роман.

И как с этим быть?

В мой неожиданный пессимизм вклинился Арти:

«Как? Очень легко. Я приму материальную форму, и ты продемонстрируешь роман со мной. Я, конечно, останусь для всех анонимом, каким‑нибудь незначительным аристократом из очень далёкой провинции или соседнего государства. Но мы с тобой запросто затмим эту историю. Такие слухи организуем, что на три десятилетия хватит».

Кажется он шутил.

«Не смешно,» – резюмировала я.

Арти хохотнул, но как‑то ненатурально.

«Отвянь,» – моя строгая реплика.

«Эх, девочка… Знала бы ты от чего отказываешься,» – тоном профессионального искусителя произнёс он.