Прозвучало ехидно – кажется мы бедолагу задели.
Пришлось исправиться:
– Вы такой хороший, – перешла к неприкрытой лести я.
И опять – ни капли скромности. Видимо в словаре Дрэйка Тордваса такое понятие вообще отсутствует.
– Я действительно хороший. Очень хороший, – с нажимом сказал он.
Эрон в этот момент перешёл в невидимую форму, и мы остались как будто вдвоём. Я первой покинула подвал и, дождавшись, когда Дрэйк окажется рядом, полезла за ключами.
Тот факт, что ключи от наших стратегических помещений хранились у Майрисов, лишний раз доказывал степень низости Бертрана. Отвратительный старикашка. Я просто обязана утереть ему нос.
С этими мыслями я заперла подвал и повернулась к Дрэйку. Я была готова проводить важного гостя, но у того, совершенно внезапно, обнаружились другие планы. Вокруг нас появился этакий огромный радужный пузырь, а Дрэйк сделал хищный шаг вперёд.
Пришлось попятиться. Я оказалась прижата спиной к двери, а Дрэйк только того и ждал. Он навис сверху – не прикасаясь, но всё‑таки фиксируя. Я очутилась в ловушке, и только сейчас осознала, насколько этот мужчина огромен. Огромен и силён!
Пожелай Дрэйк сделать что‑то плохое, я бы не справилась. Но второй человек в империи ограничился весёлым взглядом. Сначала смотрел в глаза, а потом, очень долго и очень пристально, на губы.
Итогом этих гляделок стало хриплое:
– Смотри, Алексия, доиграешься.
Вероятно следовало что‑то ответить, а я не смогла.
Меня охватил пусть лёгкий, но пожар. Дрэйк был хорош! Невзирая на всю свою непробиваемую наглость.
И коварен! Потому что в следующую секунду мужчина отступил и, сняв заклинание, улыбнулся ещё шире.
– Ну что, где тут выход?
Я указала направление.
– Проводишь?
Если так пойдёт и дальше, то я и пол за тобой помою, – едва не сказала я.
Я была возмущена. С одной стороны, подобный заход взбудоражил, а с другой… со мной играли как с неразумной мышью. Я ему что, девочка? Да я… Я сделала очень глубокий вдох, чтобы не высказать всё.
И действительно проводила.
Затем был душ и короткая битва с Эроном – заклинание, применённое Дрэйком, отсекло дедушку, и теперь тот изнывал от любопытства. Желал знать, что за этим непрозрачным, непробиваемым барьером произошло.
Я не сказала.
Мне отчаянно хотелось спать!
А Дрэйк… К счастью или нет, но рыжеволосый лорд из тех, кто поулыбается и забудет. Не надо преувеличивать проблему, которой нет. Мне сейчас вообще не до этого.
И да, спасибо Арти, который, будучи прямым свидетелем, воздержался от комментариев.
– Всем спасибо, всё свободны, – как итог сказала я.
Ну а дальше – то самое, вожделенное. Я упала головой в подушку, и всё. Темнота.
Чуть позже, старый район столицы
Дрэйк стоял посреди улицы, смотрел в светлеющее перед рассветом небо. Чувствовал себя странно – буквально вчера ему казалось, что разгадал головоломку, а сегодня она рассыпалась прямо в руках.
– Ничего не должна, – повторил тихо, но вслух.
Позиция, как ни смешно, правильная. Но слишком здравая для столь юной особы.
Ничего не должна – это к тем, кто уже видел жизнь и приобрёл долю здорового цинизма. Откуда подобный цинизм у Алексии? Будь эта девушка изначально разумной, никакая опекунша и никакой Бертран не смогли бы её обобрать.
Нэйлз утверждал, что Алексия изменилась, и Дрэйк был согласен.
Он ненадолго зациклился на этой мысли. Следом вспомнил всё, что случилось в особняке. Дрэйк не то чтоб приставал, но почти. Ведь вчера Алексия сама флиртовала с ним, причём весьма вольно.
Вчера она вела себя так, словно Дрэйк интересен, а что случилось сегодня?
Одумалась и решила не рисковать?
Или всё проще? Для восстановления величия рода Рэйдс необходимы ресурсы, предоставить которые может и другой мужчина.
– Другой мужчина, – произнёс нехорошим шёпотом. – Например Эпикур.
При мысли о роде Гавальдо настроение пусть на каплю, но ухудшилось. Однако тратить время на ревность высокий лорд не стал.
Вместо этого достал коммуникатор и, вызвав начальника Управления внешней и внутренней разведки, спросил:
– Вы собираете досье на Алексию Рэйдс?
Дрэйк такого распоряжения не давал и сейчас надеялся, что шпионы догадались сами.
– Разумеется. Уже есть кое‑какие данные, мы продолжаем аккуратно допрашивать свидетелей.
– Отлично. И как? Каков изначальный портрет?
Собеседник начал перечислять, и вывод получался далёким от текущей реальности. Алексия всегда была очень скромной и даже забитой. Этакий одуванчик, на которого только подуй.
– Скромная, как же, – хмыкнул Дрэйк.
Впрочем, может проблема в пилюлях? Они не влияли на магию, но может повредили мозги? Как там экспертиза? Какие результаты дала?
И что насчёт второй экспертизы, лекарской?
Только обсуждать эти вопросы, особенно второй из них, вне кабинета было нельзя.
– Ты у себя? – бросил Дрэйк.
– Конечно. Куда я отсюда денусь? Особенно сегодня… – Начальник намекал на пропажу вверенного объекта. На сокрушительный провал.
Он знал, что Дрэйк занялся поиском Алексии лично и, учитывая более‑менее нормальное настроение лорда, наконец решился уточнить:
– Кстати, леди нашлась?
– Разумеется.
– А‑а…
– Про все «а‑а‑а» расскажу при встрече.
– Но в целом? – начальник разведки не выдержал. – Как оно?
– В целом ты будешь грызть стол.
Дрэйк, с одной стороны, смеялся, а с другой мстил. Смерть от любопытства – хоть какая‑то расплата за сегодняшний залёт спецов из управления.
– В общем, жди. Я еду, – сказал Дрэйк, отбивая вызов.
И снова замер, глядя в светлеющее небо.
Алексия Рэйдс. Ситуация интересная, но как же она некстати. Дрэйку нужно заниматься поиском ключевого артефакта, а не присматривать за какой‑то девицей.
Впрочем, если Алексия исцелит императора…
Тряхнув головой, тот, кого называли Бриллиантовым холостяком, зашагал к поджидавшей в отдалении карете. Он в любом случае справится. Укротит и уговорит любую! У Алекси Рэйдс нет шансов в этом противостоянии – какой бы продуманной она ни была.
Конец третьей книги
