Что-то мутное началось с этим Иоганном… как-то он, притих как-то начал подозрительно глазами водить, будто что-то выискивать, к чему-то прослушиваться. И с учётом, что он постоянно носит странный клинок в ножнах, к которому говорит не прикасаться, как и его самоуверенность — я решил, что психику дитятке лучше бы не травмировать. Ну не просто так он был уверен в победе, верно? А дети они такие… впечатлительные после первых пиздюлей. Поверьте — драку с Морозовым всё ещё помню, как и первый ремень от бабушки.
Иоганн уже начинал мычать и просыпаться, так что я просто усадил контуженного на лавочку и поспешил удалиться — а то знаю я этих, сейчас пойдут расспросы.
И перед тем, как скрыться, я бросил взгляд на его меч. Не знаю что с ним. Если у Теодора третьим глазом сразу видно, что его Миазма — тёмная дрянь, которые медленно сжирает носителя, то здесь ничего. Из-за ножен? Они явно необычные.
Но меч молчит, а глазом Шеня ничего не видно.
«Тёмная дрянь… плохая…», — хмурюсь, — «А может и нет. У Теодора всё очевидно, но тут…»
— М-м… — мычал просыпающийся Иоганн.
Так, ладно, валим. Я ускоряю шаг и скрываюсь в коридоре. Даже не переодевшись, беру вещи и через десять минут уже закрываюсь в моей комнате! И только после этого уже начинаю переодева… так, стоп! За мной же подглядывают!
— Не смотреть, я голенький!
Я прикрыл всё самое ценное, спрятался в ванной, и там уже переоделся. И только после этого вернулся к главной теме.
— Призраки, вы видели⁈ Я круто победил крутого ребёнка! Драка, победа! Как вы и хотели! Видели⁈
— «Нет»
— Вы угараете⁈ — завизжал я.
Я услышал загробный смех, будто скрипучий ветер донёсся со склепа. Стало неловко и сердито, так что я насупился как злой котёнок.
— «Поверил»
— «Доверчивый»
— «Забавный»
— «Но правда победил»
— «Даже Наследие не использовал»
Я тут же перестаю парадировать мать и хмурюсь, задумываясь об услышанном. И нет, не про «забавный» — это меня давно не смущает, я правда приколдесный чувак.
— Наследие? Что за… наследие?
— «Потомок Анафемы. Его сосуд. Сосуд для Бога»
— «Мы сказали, как убить Анафему»
— «Ты — нереализованный потенциал»
— «Ты — случайно выживший»
— Но… но отец сказал, что и правда убил его! И поэтому моё тело не заняла его душа! — сказал я.
— Анафемы нет. Его тело есть. Сосуд. Ты.
Я замолчал, пытаясь осознать услышанное.
Папа… ничего такого не упоминал. Да, про убитого Анафему и его попытку во мне переродиться, как и то что я потомок бога — конечно знал. Но то, что я ВСЁ ЕЩЁ сосуд для кровавого тёмного бога? И этот потенциал просто не раскрыт⁈
Я сжимаю-разжимаю кулак, хмуро глядя на мышцы и вены под ними.
— Да вроде обычный… — бормочу.
— «Потенциал заблокирован. Анафема знал, что делать»
— «Его сын тоже знал»
— «Сын тоже сосуд — мёртвый. Среди нас»
Я вскидываю голову. Не знаю зачем, наверное, в надежде увидеть моих древних родственников. А может одного конкретного. Наверное, я глупец и рассчитывал на чудо — раньше ведь они не показывались.
Но чудо случилось.
Вижу. Я их… теперь вижу.
Очертания, силуэты. Белые, словно обычные призраки. Их множество. Десятки! Я вижу очертания детей, стариков, женщин. Лишь тени, силуэты! Но вижу.
Они мне показались.
И среди них был один, который выделялся сразу. Самый яркий, багрово-алый призрак в балахоне. Он был в самом углу, будто обособленный ото всех.
— И… что это значит? — хмурюсь я.
— «Кровавого бога нет»
— «Его телом управляет другой»
— «Наивный сильный ребёнок»
— «Каким был и его сын»
Я внимательно смотрел на кровавый силуэт. Это явно не силуэт ребёнка — взрослый парень или мужчина. И из всех — он же и самый… материальный, что ли. Плотнее, живее. Будто не совсем дух, а скорее… сущность в такой форме?
— Ем… — тыкаю я пальчики, — А вы мне расскажите?.. Я же ваш потомок как бы… и эм… во-о-о-от… как мне… ам… я хочу потенциал кровавого бога… вооооть…
— «Мало сделал. Не доказал»
— «Анафема мертва. Второй не нужно»
— «Раскроешь потенциал Бога — повторишь его путь»
— «Не сейчас»
— «Не доказал»
Я вздыхаю.
Честно, думал что история с Анафемой уже забыта. Ну сдох и сдох дед, чё бубнить. Туда и дорога — нефиг было во мне перерождаться!
Но вот я говорю с душами своих мёртвых родственников, и передо мной те, кто прямо сказал отцу как убить, по факту, бессмертное кровавое божество. И здесь же — человек моей судьбы. Вот он. Его прямой сын! Второй в роду!
Такой же сосуд Бога, как и я.
Стоит вот. Стоит-молчит. Чё стоит? Чё молчит? А фиг его знает. Загадочный видать…
— Ладно, это оказался не единый квест, а цепочка, — вздыхаю, — А по предателям что? Вы обещали! И что мне делать дальше? Дайте квесты, надо качаться!
Они недоумённо друг на друга повернулись. Видать я первый в роду, кто такую чушь несёт. Квесты, цепочки? Чего? Но часть про предателей они понять должны!
— «Главных предателя два»
— «Оба не здесь. Не укажем. Не скажем»
— Да вы издеваетесь⁈
— «Покажем на сподручных. Они здесь»
— «Пешки»
— «Враги нашего рода»
— «ПРЕДАТЕЛИ!»
— «НАКАЗАТЬ ПРЕДАТЕЛЕЙ!»
И часть призраков полетела сквозь стену.
— Эй, эй, погодите! — я начал натягивать обувь, едва не падая лицом в дверь, — Да погодите, дайте одеться!
Вылетаю, и со всех ног бегу до опережающих полупрозрачных предков. Они вообще ждать не собираются!
— Да погодите вы, у меня же пока маленькие ножки!
Чем дальше они летели, тем прозрачнее становились, но я всё равно понимал куда они направляются, и потому не отставал. И беспокоясь, что за мной снова следует служанка, я то и дело оборачивался — мало ли? Один раз меня уже подставили!
Но за спиной видел только… того самого сына Анафемы. Он летел за мной, будто грозно глядя из-под балахона. У него явно на меня глаз… или зуб… или всё вместе. Короче, не простой я для него ребёнок.
Призраки залетают в одну из дверей, я врываюсь следом, и… это оказалась столовая для персонала, совмещённая с кухней!
Тут были люди, и они сразу же на меня повернулись. Ещё бы — резкий как понос наследник Германии ворвался!
— Господин? Чего-то изволите⁈ — тут же подскочил персонал.
Я хмурюсь, оглядывая каждого. Помещение большое, плюс войти в него можно из противоположного параллельного коридора — со стороны как раз кухни.
«Предатель? Здесь?..», — хмурюсь, шагая вглубь.
Люди поняли, что я явно не заблудился — слишком хмурый и сфокусированный. И с учётом, что персонал заорал на весь дворец, то и на кухне за стеной меня прекрасно слышали.
— Mon cher Михаэль⁈ — выглянула Эскофье, очаровательно мурлыкая на французском.
Она была в милом колпачке, фартуке, и стояла с поварёшкой. Однако завидев меня, тут же отложила прибор и едва не пролетела всё расстояние, чтобы оказаться рядом.
Девушка подошла и присела, глядя на меня яркими голубыми глазами.
— Надеюсь, вы ко мне? — с акцентом спросила она на немецком, — Соскучились? Или спец заказ?
Она улыбалась, радуясь просто моему присутствию.
Эскофье и правда была очень красивой. Милая такая, глазастенькая. И фигура у неё стройная!
Несмотря на запреты Вильгельма, она не оставила попыток меня как-то к себе привязать. Пару раз она лично заносила блюда, и каждый раз она выглядела… ну очень красиво! Была в белых чулочках, вкусно пахла, будто только из душа, фартук обтягивал стройную небольшую фигурку…
Глядя на неё я понимал — я испытываю совсем не детские чувства. Я расту, и, наверное, по мне это видно — я очень засматривался буквально на всё, что отличало женщину от мужчины. Наверное, поэтому она попыток и не прекращала — правда ведь работало! Она ведь и правда с успехом… меня соблазняла.
