Наследник пепла. Книга VI (СИ) - Дубов Дмитрий

— А как я могу на это повлиять? — развёл руками Буран.

— Будь героем, я тебе сказал, — ответил на это Ветран. — И если уж на то пошло, если выбирать между Зоричем и нами, то мы явно предпочтительнее. А это, дорогой мой, большая политика. Иностранца ей объявлять отцом ребёнка не выгодно, а вот тебя — очень даже. Мы — родовичи, и за нами весь воздушный флот.

— Да всё-всё, — ответил Буран. — Понял тебя, брат, сделаю, как ты говоришь.

Он встал и вышел, отправившись готовиться к операции.

Ветран же снова уткнулся в финансовые документы, но теперь он больше не видел цифр на бумагах. В его голове крутились совсем другие формулы. Он сидел и просчитывал, какие перспективы могут открыться перед их родом, если Бурана действительно назовут отцом наследника императрицы.

«Это ж он станет консортом, консорт-императором. Так-так-так», — подумал Ветран и вызвал своего доверенного помощника.

— Сходи в сокровищницу рода, — сказал он худому, высокому человеку с вытянутым лицом по имени Аксалай, — выбери что-нибудь из защитных родовых артефактов, завязанных на здоровье, чтобы подарить императрице. Ибо в её возрасте беременность — это не такая уж и лёгкая вещь.

Глаза помощника расширились, но тут же он сделал вид, что для него беременность императрицы не новость.

— Как ты понимаешь, — проговорил Ветран, посмотрев помощнику в глаза. — Нам нужно поддержать государыню и помочь ей справиться с этим испытанием достойно. Ну, естественно, ты ничего не слышал.

— Конечно, — кивнул помощник и удалился в родовую сокровищницу.

В очередной раз придя к племяннице, Светозаров застал её уже не в кресле, а на специальной кровати, где регулировалась спинка, позволяя императрице при необходимости находиться в полусидячем положении. При этом на коленях у неё был небольшой столик, на котором лежали текущие документы.

Сама Екатерина Алексеевна была злая, уставшая, какая-то едва ли не сине-зелёная и при этом сама на себя не похожая. Возле кровати стояло ведро, в которое при необходимости её должно было рвать, и при всём том она всё равно продолжала работать, пила какой-то непонятный чай, распространявший аромат на всю комнату. Лекари практически не отступали от неё ни на шаг, постоянно принося какие-то артефакты и унося разряженные.

На этом фоне она ещё достаточно сильно похудела и выглядела сейчас совсем измождённым скелетом.

— Да что с тобой такое происходит-то, Катенька? — проговорил Светозаров с переживанием в глазах, глядя на неё. — Такое ощущение, что из тебя этот будущий ребёнок все соки вытягивает.

— Ну, а как ты хотел-то, дядя? — ответила ему Екатерина Алексеевна. — А в моём-то возрасте ребёнка выносить — вот такая вот канитель. В общем-то, только на травках, на артефактах держусь.

— Да ты ещё как-то и работаешь! — Иосиф Дмитриевич покачал головой. — Я даже ошеломлён данным фактом.

— Ну, а как без этого-то? — императрица посмотрела на него. — Как же государство-то будет без меня? Ничего не случится. Работала, работаю и буду работать. Ничего страшного. Лучше ты мне скажи, что с какими-нибудь хорошими новостями пришёл?

— Ну, это как сказать… — Светозаров склонил голову, понимая, что откладывать разговор всё-таки не стоит.

— Ну, ладно, прежде чем новости говорить, — сказала она, — убери от меня Вихрева к чёртовой матери, иначе убью его, спалю нахрен. И вся наша большая комбинация, которую мы столько времени проворачивали, пойдёт прахом.

— Что такое? Бесит? — участливо поинтересовался Иосиф Дмитриевич.

— Да ещё как! Он у меня тут каждый день под дверью ошивается, пытается ко мне пробиться. Я его видеть не могу. Он меня бесит. Он юный, дерзкий, слов вообще не понимает. Я даже не знаю, как он до такого возраста дожил. Он мне сейчас вообще не нужен. Даже Зорич, Зорич, собирающийся к чёрту на куличики, и тот понял, что на глаза мне сейчас лучше не попадаться, а этот нет.

— Да, твой Зорич сейчас готовится к экспедиции, — кивнул Светозаров. — Молодец, всем ответственно занимается, формирует команду, взял под козырёк и не лезет под горячую руку.

— Вот, — проговорила императрица. — Мужик с пониманием, а Вихрев-то куда лезет?

— Ладно, ладно, Катенька, не переживай, — сказал дядя. — Вихрев твой тоже хочет зайти попрощаться.

— Ну, судя по тому, что я слышала, — ответила на это императрица, — он не просто хотел попрощаться.

— Ну да, он ещё хотел тебе подарок передать, — кивнул Светозаров.

— Да ладно, — вскинулась Екатерина Алексеевна. — Что за подарок?

— Ну, каким-то образом они прознали, что тебе не очень хорошо, и Вихрев принёс родовой артефакт.

Светозаров достал небольшую шкатулку и положил перед императрицей. Она открыла её, и внутри, на бархатной подложке, мягко сиял невероятно красивый браслет. Его черты были похожи на лёгкие облака, бегущие по небу.

— Мы всё проверили, — кивнул на него Светозаров. — Это действительно родовой артефакт. Только не смейся: в помощь беременным.

— Нет, нормально⁈ — посмотрела на него императрица. — Это что, о моём состоянии уже каждая собака, что ли, в империи знает?

— Ну, не каждая собака, — возразил на это Светозаров. — Просто Вихревы сделали правильные выводы после посещения одного из их представителей твоих покоев. Поэтому заботятся уже не только о тебе, но и предположительно о своём наследнике.

— Кто у нас там глава Вихревых? Ветран? Молодец. Молодой, а разумный. Хорошо, артефакт приму, но папашу видеть не хочу.

— Не переживай, — сказал Иосиф Дмитриевич. — Артефакт я забрал, а Бурана самого отправил куда подальше.

— Куда отправил? — нахмурилась императрица.

— В Альпы, — развёл руками Светозаров. — Наших героев поедет забирать. У нас же операция, всё как ты хотела. Полетят эвакуировать наших людей с нового отрезка стены. Ситуация у них там очень сложная. Помогут, заберут двумя дирижаблями. А потом замечательный Буран не вернётся, но при этом будет героем.

— М-м-м, изящно, — проговорила императрица. — Хорошо, красиво, мне нравится, я одобряю, — сказала она. — Но всё должно быть так, чтобы людей, которые рядом с ним, ничего не зацепило, понятно? Мне и не нужно, чтобы вместе с ним Кемизов или кто-то из тех, кто сейчас жизнью своей рисковал на постройке Стены, попал под раздачу. У меня самой Стена не достроена.

— Это предусмотрим, — пообещал Иосиф Дмитриевич. — Не переживай.

— Так, ну я подозреваю, что просто этими новостями и одним артефактом дело не обошлось. Так?

С тех пор как Екатерина Алексеевна надела браслет, ей стало значительно легче. Даже цвет лица немного улучшился.

— Есть кое-что ещё, — кивнул Светозаров, — но это уже новости не самые хорошие.

— Ну давай уже говори, что там стряслось, — сказала Екатерина Алексеевна. — Не хорошее, так не хорошее.

— Ну, на самом деле это как посмотреть, — Иосиф Дмитриевич хмыкнул. — В целом сейчас уже всё и не так плохо.

— Давай, дядя, рассказывай, не тяни, что я должна знать? Что происходит в нашем гадюшнике?

— Ну, если начинать с позитива, то у нас отличились Рароговы и фон Адены.

— Опять? — с некоторой иронией спросила императрица. — И чем на этот раз? Сожгли врага? Опять посла какого-нибудь украли? Или что-нибудь этакое сделали? Атаку отбили непонятно где?

— Ну, как тебе сказать, — ответил на это Светозаров, — ситуация несколько сложнее, и касается она твоего подшефного института благородных девиц.

— А там-то что уже случилось?

Светозарову показалось, что племяннице сейчас снова станет хуже.

— Там, дорогая моя, случилась Леонтьева.

И следом за этим он рассказал племяннице всё то, что видел своими глазами. Императрица вскипела буквально на глазах. Иосиф Дмитриевич даже подумал, что если бы она не была сейчас в таком состоянии, то к вечеру на Дворцовой площади уже была бы расположена плаха, и его племянница собственноручно рубила бы голову этой самой Марии Павловне. Более того, на пальцах у императрицы то и дело полыхали зарницы.