Придворный Медик (СИ) - Аржанов Алексей

Упускать его нельзя.

Я прошёл до своего кабинета, около которого уже столпились пациенты, затем предупредил, что начну приём через десять минут, и вошёл внутрь.

Сразу же меня что-то смутило. На память я никогда не жаловался, поэтому заметил, что в кабинете Евгения Кирилловича Гаврилова произошли изменения. Рабочий стол я оставлял не в таком виде. Стопки бумаг немного сдвинуты. Клавиатуру кто-то сместил. И что самое примечательное — под компьютерную мышь кто-то подложил записку.

Я сразу догадался, кто передал мне это сообщение. Вернее, имени отправителя я не знал, но сотрудничать с этим человеком мне уже приходилось.

Развернув записку, я прочёл первое предложение.

«В первую очередь мне хотелось бы поблагодарить вас, господин Булгаков. Благодаря вам мой знакомый получил допуск к турниру. В долгу перед вами я не останусь, как и обещал».

Речь идёт о стражнике Севастьянове. Я вылечил его недуг, проверил анализы и выдал медицинскую справку о состоянии здоровья. Значит, мой знакомый всё же получил возможность побороться за статус гвардейца Его Императорского Величества.

Однако на одних благодарностях письмо не заканчивалось.

'Но у меня есть к вам ещё одна просьба, Павел Андреевич. А точнее — рекомендация. К вам могут обратиться за помощью другие люди. Это произойдёт сегодня или завтра — прямо во время турнира. Будут предлагать большие деньги, чтобы вы не оказывали помощь некоторым участникам. Дворяне часто делают ставки. И им выгоднее заплатить дежурным лекарям, чем проигрывать крупные суммы своим оппонентам. Советую вам не соглашаться на их предложения. Хотелось бы, чтобы турнир прошёл честно. Тем более, если вас поймают на взятке, отделаться увольнением не выйдет. Будет применена более строгая мера наказания. Рассчитываю на вашу честность.

Друг'.

Опять этот «друг». Меня бы смутило, что какой-то аноним подкидывает мне небольшие задания. Но его мотивы чисты, и только поэтому я оказываю ему поддержку. Помочь стражнику вылечить ногу — это благое дело. Я не жалею, что позволил Севастьянову приблизиться к своей мечте — вернуть в свою семью чин гвардейца.

Да и последняя просьба тоже звучит адекватно. Не брать взяток и помогать участникам, независимо оттого, чего желают дворяне.

Я ведь понимаю, какую схему они собираются использовать. Допустим, два человека схлестнутся в дуэли. Один проиграет, а второй победит, но получит ранение, с которым продолжать турнир уже невозможно. Лекарь может принять взятку и составить заключение, что участнику требуется госпитализация. Тогда сильный игрок выйдет из турнира, и лекарь тем самым освободит дорогу своим нанимателям.

Нет уж. Я с самого начала не собирался жульничать и моё мнение не изменится.

Главная проблема — это Эдуард Дубков. Вот он запросто может пойти на такую подлость. И если это произойдёт, я буду вынужден его остановить.

— Слушай меня внимательно, Нестеров, — произнёс командир охраны Коршунов. — Завтра тебе придётся выложиться на полную. Если ты действительно не хочешь посрамить честь западного корпуса охраны и честь своего командира, ты должен добраться до финала турнира. И победить.

— Есть, командир, — кивнул стражник, с трудом согнув шею. Мышцы торса и плечевого пояса у него настолько раздулись от бесконечных тренировок, что Нестеров даже не мог полноценно опустить голову и посмотреть себе под ноги.

Но Коршунова такой расклад устраивал. Он специально заставлял бойца оттачивать мощные удары, рассчитывая, что Нестерову удастся валить противников с одного удара.

— Только учти, парень, помощи на турнире можешь не ждать, — заявил Коршунов. — Если получишь ранение, к лекарям даже не обращайся. Терпи и продолжай биться.

— Не обращаться к лекарям? — удивился Нестеров. — Почему, командир?

— Мне только что доложили, что на турнире будут дежурить Булгаков и Дубков. Первому, как мне кажется, проплатил командир северного квадранта. Уверен, если ты обратишься к Булгакову, он не только отправит тебя в стационар, но ещё и изувечит перед этим, — объяснил Коршунов. — С Дубковым всё ещё сложнее. Он дежурит на турнире не первый раз. Готов поклясться, что семья Шолоховых заплатила ему огромную сумму, чтобы он лечил только их претендента. Другими словами, на лекарей надеяться не стоит. Они — твои главные враги.

— А что, если я… Потеряю сознание? — спросил солдат. — Такое ведь бывает иногда. Помню, как вы заехали мне тренировочным мечом по голове. Я только через полчаса пришёл в себя.

— Постарайся не пропускать удары! Ради чего я тебя столько обучал, чёрт тебя подери⁈ — разозлился Коршунов, но довольно быстро остыл, поскольку осознал, что такая ситуация и вправду может случиться. — Но если вдруг ты придёшь в себя и увидишь перед собой Булгакова — беги. Не давай ему к себе прикоснуться.

Коршунов не имел возможности заплатить лекарям. Связей у него было совсем немного. Но он не боялся рисковать здоровьем бойца. Когда-то командир сам участвовал в турнире и проиграл. Ему страстно хотелось отыграться.

На этот раз его претендент точно должен победить!

— Господин лекарь, ну как же вы не понимаете? У меня рак! Это совершенно точно, — упирался пациент, пытаясь доказать мне свою правоту. — Экология сейчас страдает. Говорят, над Санкт-Петербургом растёт огромная озоновая дыра. А я постоянно работаю на улице. Разгружаю продовольствие, таскаю его под солнцем на склад. Уверяю вас, у меня — онкология!

— Захар Семёнович, — вздохнул я. — Начнём с того, что ультрафиолетовое облучение повышает вероятность развития злокачественных новообразований кожи. А вы жалуетесь на боли в желудке. Хотите сказать, что вы каким-то образом желудок смогли просветить?

— Озоновая дыра, говорят, ОЧЕНЬ большая, — закивал пациент.

Поражаюсь мышлению некоторых пациентов. Порой встречаются люди настолько мнительные, что им даже в перхоти чудятся раковые клетки.

И ведь пациент действительно болен. Только диагноз у него скорее психиатрический. Такая одержимость называется онкофобией. Человек искренне боится, что любая боль может быть признаком опухоли.

Иногда среди больных встречается ещё и кардиофобия. То же самое по своей сути, только пациент боится не онкологии, а инфаркта. Причём часто доводит себя до такой степени, что напряжённая нервная система и вправду начинает вызывать признаки нарушений работы сердца.

— Я вас подробно осмотрел. Поверьте, у вас из заболеваний — только гастрит, — объяснил я. — Таблетки от него я уже выписал. Но в добавок к ним я ещё посоветую пропить успокоительное. Вы удивитесь, когда начнёте его принимать. Готов поспорить, что все симптомы сразу же исчезнут. Я вас не обманываю.

— Ох, ладно, Павел Андреевич, — вздохнул пациент. — Надеюсь, вы правы.

— Но от желудка таблетки всё равно пейте регулярно, — посоветовал я. — Если будете следовать моей схеме, то никаких опухолей желудка у вас точно не возникнет.

— Спасибо, хоть немного меня успокоили, — произнёс мужчина, покидая мой кабинет. — Мне звать следующего пациента?

— Нет, скажите, чтобы подождали. Я сам позову через пару минут, — произнёс я.

Мне нужно было заполнить накопившиеся протоколы, поэтому я решил ненадолго задержать очередь. Внося данные в систему, я усилил свой слух, чтобы хотя бы примерно определить, сколько ещё человек осталось в коридоре.

И тогда я услышал два голоса. Разговор двух пациентов заставил меня насторожиться.

— Это была твоя идея, — простонала женщина. — Теперь мы с тобой подохнем!

— Сама виновата, — шикнул на неё мужской голос. — Отравиться должен был он, а не мы!

Глава 14

Предательство! Да ещё и в пределах императорского дворца. Рискованный ход. Если я правильно расслышал, о чём переговаривались мои пациенты, ситуация выходит паршивая. Получается, что эти люди собирались кого-то отравить, но вместо этого каким-то образом сами умудрились принять яд.