Придворный Медик (СИ) - Аржанов Алексей

— Всё, — отключив свою магию, произнёс я. — Пока что вы в безопасности. А сейчас вас сопроводят в стационар.

Судя по звуку приближающихся шагов, сотрудники службы безопасности уже в коридоре.

В стационаре им выполнят промывание желудка, напичкают сорбентами, а затем будут восстанавливать все пострадавшие органы и системы. Возможно, даже придётся на гемодиализ их отправить, чтобы почистить кровь.

Только не факт, что эти манипуляции будут проводиться в нашей клинике. Как только стражники докажут факт попытки убийства Громовых, эту парочку сразу же переведут в другую клинику. Преступников на территории императорского двора лечить никто не станет.

Дверь в мой кабинет распахнулась, и внутрь влетел Владимир Коршунов — командир, под контролем которого находится западный квадрант двора. Точно, а ведь клиника тоже является его зоной ответственности. Кто бы сомневался, что он упустит шанс заскочить ко мне «на огонёк».

— Булгаков, что тут у вас происходит⁈ — прокричал он. — Ни минуты покоя! Мне доложили, что ваших пациентов нужно сопроводить в стационар.

— Всё верно, — закончив заполнять протокол, произнёс я. Затем сразу передал ему на руки распечатку, в которой описывался весь проведённый приём. — Всё задокументировано. Отравление мышьяком. Как действовать дальше — решать вам. Но я рекомендую приставить охрану к пациентам до тех пор, пока не появится возможность их допросить.

В покушении на императора их не подозревают, поэтому в пыточную камеры Биркина их вряд ли кто-то потащит. Если признаются в своём преступлении, возможно, отделаются только сроком. Тем более сама попытка покушения на Громовых так и не состоялась.

Но доложить об этом я был обязан. Умолчать о произошедшем и отпустить Денисовых домой — равносильно соучастию.

Коршунов повернулся к своим стражникам и приказал отвезти пациентов в приёмное отделение. Однако покидать мой кабинет не стал.

— Что-то ещё, командир? — спросил его я, когда мы остались наедине.

— Я знаю, что вы выступите в роли дежурного лекаря на завтрашнем турнире, — произнёс он.

— Вы очень хорошо осведомлены, — кивнул я. — Так и есть. А вас что-то не устраивает?

— Я предупрежу вас только один раз, Павел Андреевич, — нахмурился он. — Если в ходе турнира я замечу хотя бы одно нарушение правил с вашей стороны — молчать не стану. Заявлю об этом прямо при императоре и всех его гостях.

Вот оно как? Похоже, сам Коршунов сильно заинтересован в том, чтобы кто-то из его стражников в итоге победил в турнире. Взаимной симпатии с командиром мы не испытываем, но я не вижу смысла как-либо гадить ему на турнире.

— Я тоже сделаю заявление, командир Коршунов. И тоже лишь один раз, — произнёс я. — Мне совершенно плевать, кто победит на турнире. Я заинтересован только в здоровье участников. Лечить их — моя единственная задача на турнире.

— Хотите сказать, вас никто не пытался переманить на свою сторону? — с недоверием спросил он.

— Хочу сказать, что по этому поводу вам стоит беспокоиться за другого лекаря.

— Благодарю, Виктор Петрович! — склонил голову Эдуард Дубков и забрал протянутый пациентом конверт. — Вы не пожалеете о своём… вложении.

— Разумеется не пожалею, — улыбнулся полный седовласый мужчина. — У меня нет поводов беспокоиться. Вы меня никогда не подводили. Значит, и в этот раз не подведёте.

Пациентом Дубкова, лично явившимся на приём, был Виктор Шолохов. В каком-то смысле Эдуард Дмитриевич выступал в качестве личного лекаря его семьи. А за щедрую оплату никогда не отказывался оказать дополнительные услуги Виктору, даже несмотря на то, что частенько приходилось нарушать внутренний распорядок императорской больницы и даже закон.

— Фамилия нашего претендента — Григорьев, — произнёс Виктор Шолохов. — Я поставил крупную сумму денег на этого стражника. Кроме того, мы с ним находимся в тесных взаимоотношениях. Я помогаю ему, а он помогает мне. И если он станет гвардейцем, такая связь может очень пригодиться нашей семье.

— Понял вас, Виктор Петрович. В случае травмы Григорьеву будет оказана первоклассная помощь, — закивал Дубков.

— И не только, — поправил его Шолохов. — Я уже проинформировал его. В какой-то момент он, независимо от ранения, потребует помощи лекаря. И тогда вам нужно усилить его физические возможности. Вы как-то обмолвились о том, что могли бы это сделать.

— Разумеется! — улыбнулся Дубков. — Улучшить кровообращение, спровоцировать выброс гормонов. После моего лечения он будет биться, как настоящий зверь.

— Использовать эту тактику лучше в двух случаях. Ближе к финалу, либо же если Григорьеву предстоит столкнуться с сильными оппонентами. Кстати, о них вам тоже стоить позаботиться. Только действовать придётся в точности до наоборот.

— Фамилии? — сразу перешёл к делу Эдуард Дмитриевич.

— Севастьянов и Нестеров, — ответил Шолохов. — Оба бойца чрезвычайно сильны. Первый происходит из семьи, в которой должность гвардейца передавалась из поколения в поколение несколько сотен лет. Он хочет вернуть его. И ради этого будет биться охотнее других стражников. Нестерова же дрессирует командир Коршунов. Он превратил своего бойца в цепного пса. И Коршунов собирается отпустить поводок на турнире. Эта груда мяса представляет опасность для моего претендента.

— Я вас понял, Виктор Петрович, — ответил Дубков. — Григорьеву помочь, а Нестерову и Севастьянову вставить палки в колёса.

— Всё верно, — кивнул Шолохов. — А что насчёт второго лекаря? Вы уверены, что он не попытается помешать вам? Его я подкупать не решился. Всё-таки новичок может сдать судьям наш договор.

— Булгаков? — усмехнулся Эдуард Дмитриевич. — На его счёт не беспокойтесь. Я уже придумал, как избавиться от него в самом начале турнира.

Долго меня допытывать Коршунов не стал. Уверен, он всё равно не поверил моим словам. Скорее всего, от него на турнире стоит ждать неприятных сюрпризов. Если к нам с Дубковым попадёт его боец, командир из штанов выпрыгнет, но проследит, чтобы стражник получил должную помощь.

Ещё бы этот болван понимал, что я желаю участникам того же… Настоящей проблемой может стать Дубков. Если верить полученному мной сообщению от «друга», он уже заключил сделку с другой дворянской семьей.

Получается, что биться на турнире будут не только участники соревнования. На деле же это станет столкновением дворян, которые уже сделали свои ставки.

И важнейшую роль будет играть палатка дежурных лекарей. Там между мной и Дубковым может произойти противостояние, от исхода которого будет зависеть результат всего турнира.

Размышляя о предстоящем событии, я прошёл в ординаторскую и уселся обедать. Евгений Кириллович меня уже сменил, и я как раз успел пройти в комнату отдыха ровно в тот момент, когда санитары приносят врачам обед.

Терпеть не мог раньше больничную еду! Комок в горло не лез, когда я видел все эти жидкие каши и разбавленные непонятно чем супы. Но в императорской клинике кормили отлично. Практически как в ресторане.

Ко мне присоединился Леонид Беленков. Помощник нейролекаря уселся напротив меня и приступил к трапезе.

— Приятного аппетита, Павел Андреевич, — произнёс он, пряча от меня свой взгляд.

— И вам того же, Леонид Петрович, — улыбнулся я. — А что такое? Откуда между нами взялось напряжение?

— Да я, если честно… Мне стыдно из-за вашего пациента. Из-за того деда, который проверяющим оказался, — признался Беленков. — Мне от Сергеева так досталось! Я уж было подумал, что придётся с работой попрощаться. Вам ведь из-за меня пришлось его лично на приём к Алексею Георгиевичу тащить.

— Да расслабьтесь вы, — попросил Беленкова я. — Согласен, изначально я тоже хотел высказать вам пару ласковых. Но, думаю, нейролекарь с наказанием справился куда лучше меня. Что было — то было. Забудем.

— Спасибо большое, — выдохнул Леонид. — Не представляете, какое это облегчение. Я ведь к вам не просто так подсел. У меня есть одно дело. Алексей Георгиевич впервые доверил мне ведение пациента.