Системный Алхимик IV (СИ) - Шимуро Павел

— О чём вы говорите? — Я решил пойти на попятную и не выкладывать сразу все карты на стол. Нужно побольше узнать о том, как он увидел это и способен ли он воздействовать на меня силой. — Я самый обычный слабый практик, которому по счастливой случайности повезло проникнуть в древние руины.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся старец. — Малыш, мне понятна твоя насторожённость, но этот старик — лишь обрывок души, который вот уже пять тысяч лет гниёт в этой тюрьме, которую сам же и создал… У меня нет сил, я могу лишь наблюдать, медленно угасая.

— Пять тысяч лет? — Я в шоке округлил глаза. — Какие пять тысяч лет? — На памяти свежи слова одного из практиков, которого я встретил в Великом лесу. Тот ненароком обронил пару фраз о том, что небесная энергия появилась только несколько сотен лет назад. Именно тогда начался рассвет всего мира: люди смогли овладеть столь загадочной энергией и пустить её в обиход, сооружая разнообразные постройки и мастеря таинственные изобретения. Плюсом ко всему появилась одна из самых значимых профессий всего мира — алхимия.

— Что тебя так смутило в моих словах, юный практик? — мягко спросил старик.

Я прищурил глаза и решил рассказать ему о том, как давно появилась небесная энергия на нашей земле, отчего старец погрузился в думы. Он довольно долго молчал, прежде чем дал довольно странный ответ:

— Значит, алая ци — это условный фильтр, через который проходят практики, подобные тебе, ведь она никак не повлияла на твоё сознание и не обратила тебя в подобие человека, лишённого души и рассудка… — Он встал из-за стола и пошёл в сторону выхода из кабинета, что-то бормоча себе под нос: — Значит, это фильтр… Как я мог не подумать об этом? Сами небеса пытаются смыть грязь с земли и оставить только лучших из лучших практиков, которые лишены недостатков… А может, это и не небеса вовсе?

— Стой, что всё это значит? — Я на этапе его вопросов уже поплыл и не понимал, о чём он говорит. А манера вести диалог в подобном формате, где старик буквально утопает в рассуждениях… Чёрт, это всё жутко интересно, но я ничего не понимаю. Какой такой фильтр? Небеса? Подобие человека без души?

— У тебя есть возможность, юный практик, своими глазами увидеть истинную мощь алой ци и как пала эта башня, которую старик строил всю свою жизнь… Падение, смерть, муки и вечная память… — Старик выскочил наружу и оставил дверь слегка приоткрытой. Осторожным шагом я направился вслед за ним и, когда дошёл до самого выхода, услышал яркие голоса учеников, которые мельтешили туда-сюда по узким лестницам и пёстрым коридорам. Их голоса наполнены жизнью, радостью и тягой к знаниям, ведь то и дело они так или иначе касаются алхимического пути, обсуждают своё развитие и планы на будущее.

Это жутко контрастирует с тем, что я увидел после того, как вошёл в саму башню из каменного тоннеля.

Отворил дверь и чуть не ослеп от яркого света, который идёт буквально отовсюду. Огромная люстра под потолком, состоящая полностью из камня духа, настенные лампы — и всё так красиво, пёстро и ярко! Каждый элемент новый, словно башню построили не пять тысяч лет назад, а только вчера или даже сегодня!

Я застыл на месте и повернул голову в сторону старика, который с болью смотрел на студентов, которые с улыбкой проходили мимо него.

— Это лишь обрывки моих воспоминаний. Я отчётливо запечатлел начало катастрофы, чтобы веками наблюдать за падением моего творения, — произнёс старец.

— Зачем? — Это несколько удивило меня. Неужто это подобие пытки? Зачем ему всё это? Разве не лучше просто уйти и оставить это место в покое?

Вместо ответа старик просто покачал головой и резко напрягся, воскликнув:

— Оно идёт!

После истошного крика старца наступило кратковременное затишье, которое внезапно нарушила ошеломительная вибрация.

— Что происходит⁈ — закричал я во всё горло, но старик оказался глух к моему вопросу. Он уставился на потолок и, заложив руки за спину, продолжил наблюдать. Казалось, что он ждёт чего-то, что должно прийти с минуты на минуту. — Твою ж мать! — Я понял, что от него правды не дождаться и решил встать подле него.

Самое страшное то, что ученики бегают по башне и кричат, не понимая, что происходит. Большая часть из них бьётся в бронзовую дверь, но она словно монолит — незыблема и неподвижна. Никто не открывает…

— Декан! Декан! Что происходит⁈ Откройте! — Куча людей столпилась перед бронзовой дверью в попытках вызвать самого декана, заправляющего этой башней. Началась давка, и неважно, практик ты или обычный человек, — смерть обеспечена. Паникующие алхимики давили друг друга, вскоре кровь окрасила идеально вылизанные полы самого верхнего этажа. Что творилось внизу — и представить сложно.

— Оно уже здесь, — еле слышно произнёс старец. Он не смотрел на паникующих учеников — для него это будничная картина, которую он наблюдал на протяжении тысяч лет. Кровь, крики и хаос, заполонивший всю башню, внезапно прервало нечто, что разорвало крышу на мелкие кусочки. Поток алого тумана, плотного, как сама кровь, хлынул через брешь и мгновенно затопил всю башню. — Начальная плотность высока… Никто не смог выжить… С течением времени, после того как я запечатал алую ци, она потеряла большую часть своей активности и оскудела. Вот почему ты мог видеть сквозь неё, мог разорвать и переварить. Твоя стихия… нет, то, что внутри тебя, может переварить любой тип энергии. Это очень странно, я никогда не видел ничего подобного… — Старец обратил на меня внимание и, не обращая внимания на окружающий его ужас, подошёл поближе.

— Алая ци заполняет духовные вены, которые напрямую связаны с кожным покровом. Они забивают их и не дают обновляться ци, потом происходит серия мутаций, если организм подходит. Если нет — то смерть, — бормотал старик. — Как ты стал практиком? Почему ци не просачивается?

— Что это такое — ци? — прямо спросил я, ведь не понимал значения новой для меня формулировки.

— Это и есть небесная энергия, только уже прошедшая первичную фильтрацию через духовные вены, — краем глаза я заметил, как собравшиеся на верхнем этаже ученики застыли, глядя на разрушенный потолок, над которым уже сформировался привычный мне вихрь. Только вот этот куда страшнее: внутри него плавают мёртвые, обезображенные тела, алая ци, которая закручивается в новые вихри, и очень много крови с каменными обломками.

— Куда они смотрят? — спросил я у старика. За столь продолжительное время у него явно должна была появиться какая-то теория относительно этого.

— Они смотрят на владельца алой ци, — ответил декан. — Он не здесь, не в этой мирской плоскости… Но они чувствуют его, жаждут упасть перед ним на колени и готовы вечность ждать в ожидании его прибытия.

— Как ты до этого додумался? — Стоило мне спросить это, как старик понемногу начал распадаться прямо на моих глазах.

— Чтобы запустить эту симуляцию ещё раз, я потратил огромное количество небесной энергии, содержащееся в осколке моей души, — он попытался коснуться своей груди, но рука предательски прошла мимо. — Ты — первый и последний практик, который побывал здесь. Ты — аномалия и знак, что алая ци не всемогуща…

— К чему ты это? — Я прищурил глаза и прошёлся взглядом по распадающемуся телу декана этой башни.

— Помоги… практикам… простым людям… — Его речь стала обрывистой. — Аномалия… Нарушение закона… Нет духовных вен… Обрати это в… — Не успел он договорить, как лопнул, подобно мыльному пузырю, рассеявшись по округе яркой вспышкой.

Мир вокруг меня тоже претерпел изменения. Здесь больше нет криков и счастливого смеха студентов, которые яро обсуждали свой путь алхимии. Наступила удушающая тишина, и только перекатывающийся алый туман даёт понять, что я здесь не один.

Постепенно иллюзия, созданная стариком, начала распадаться на осколки. Издалека это напоминает треснувшее стекло: по нему медленно расползаются трещины. Охваченный треском и мелькающими вокруг меня фрагментами давно утраченной эпохи, я застыл в немом ожидании того, когда это всё закончится.