Вдова на выданье (СИ) - Шах Ольга

Едва подсохли дороги, госпожа засобиралась в гости к соседке. Так сказать, нанести ничего не обязывающий дружеский визит даме в трауре. Задача же Аллана была несложной – просто произвести хорошее, но лучше, конечно, неизгладимое впечатление на скорбящую даму. В таких условиях молодой человек ещё не работал. И поэтому решил послушать, вдруг его маменька вещает сейчас что-то важное?

- Наши крестьяне говорили, будто эта блаженная дурочка пригревает всех сирых и убогих! Плотникам нашим за работу хорошие деньги заплатила, да так, что они возвращаться домой-то не спешат. Того гляди, и вовсе свои семьи перевезут в Телфорд. Земли у этой глупой курицы ещё более, чем предостаточно для того, чтобы построить новые дома для переселенцев.

Тут госпожа Марджори скривилась, и её лицо в обрамлении мелких кудряшек ещё больше стало напоминать пожилую сердитую болонку.

А, нет! Не вещает. Впрочем, госпожа Марджори не была смущена молчанием своего сына. Вообще, нельзя было сказать, будто она нуждалась в собеседнике. Вовсе нет. Пожалуй, только лишь в слушателе. А он с этой функцией справлялся просто отлично.

Хозяйка поместья Дурбан покосилась на сына, который явно боролся с дурнотой, но ничего не сказала, только лишь рассерженно откинулась назад. Всё дело в том, что в своё время она провела большую работу по тому, чтобы заполучить соседнее поместье в свою собственность. Если честно, при жизни бывших владельцев Марджори о таком и не мечтала, хотя и завидовала каждый раз, когда приезжала с дружеским визитом в Телфорд. Потом, когда хозяйкой стала их дочь Катерина, жившая в столице, на горизонте забрезжила надежда.

Тем более, после того, как хозяйка стала тянуть непомерное количество денег из поместья, разоряя его, Марджори понимала, что недолог тот день, когда мальчишка-управляющий начнёт распродавать активы. А на тот момент у них уже, кроме земли-то и ничего не оставалось. Сделать так, чтобы земли были проданы именно ей, не составило никакого труда. Госпожа Блури растянула свой рот в улыбке, которая должна была означать радость. Два плодовых сада были проданы за сущие гроши. Пожалуй, это была лучшая её сделка.

А теперь она была намерена её «переплюнуть» - женить своего сыночка на этой глупышке Катерине. К сожалению, она не была знакома с ней ранее, но по заверению своего человека в Телфорде, та страдала неистребимым желанием обогреть всех сирых и убогих. По мнению госпожи Блури, это не говорило об уме самой Катерины, но было на руку планам самой Марджори.

Пожалуй, единственное, что немного настораживало саму госпожу Блури – это то, что вернувшись домой и застав там полный разгром, та, которую сама Марджори определила для себя, как ласковую дурочку, не вернулась на следующий день в столицу с жуткими криками, а мужественно что-то пыталась предпринять для того, чтобы вытащить своё поместье из кризиса.

Тут коляску подкинуло на очередном ухабе, и мысли потекли в другом направлении. Дело в том, что был один нюанс, который заботливая мать решила не доводить до сведения своего сына. А именно то, что она была тем самым организатором, благодаря которому произошло разграбление поместья Телфорд, сами крестьяне бы на такое не сразу и решились…

- Почти приехали! Аллан, я на тебя очень рассчитываю… - со значением смотря на сына, сказала Марджори.

Тот ничего не ответил, только лишь кивнул головой. Тошнота подкатила с новой силой.

В то утро я, как обычно, носилась по делам. Дело в том, что управляющий Лукас позавчера уехал, наконец-то, за недавно купленным скотом, обещаясь прибыть вместе со своим блеюще-мычаще-хрюкающим сопровождением не раньше, чем завтра, и теперь я разрывалась между сезонными посадками и своими обязанностями по отношению к уважаемому Томасу Гальфу, который был владельцем галантерейной лавки в Бортмунде. А всё потому, что галантерейщик продал то, что я ему предлагала, и теперь с нетерпением ожидал новой партии изящной вышивки «из столицы».

- Госпожа Катерина! – меня догнал садовник Мик со своим верным хвостиком – Дереком – Куда лучше посадить те странные столичные деревца?

При этом сам садовник потрясал передо мною иргой. Я призадумалась, и сообщила то, что знала сама:

- Насколько я припоминаю, ирга лучше себя чувствует на лёгких дерновых почвах, кроме того, она с лёгкостью переживает засуху, да и ухаживать за ней довольно просто.

- Вот и отлично! Коли так, значит, посадим возле ограды – решил Мик.

Я просто пожала плечами – пусть будет возле ограды. Тем более, что она у нас теперь целая. За это сказать спасибо нужно Дагфинну. Он у нас оказался не только хорошим охранником, но и мастером на все руки. А с приходом Мика наш сад, который находился возле дома, принял вполне пристойный вид. Конечно, мы сами тоже пытались что-то сделать, но времени и знаний на многое не хватало. А по виду Мика было заметно, как он соскучился по работе садовника.

Одним словом, его можно было увидеть в саду и рано утром, и поздно вечером, хромающего по своим надобностям. И везде его сопровождал внук. Мальчишка оказался хоть и маленьким, и худым до невозможности, но старался помочь деду по мере сил.

Что же касается тех садов, которые находились за усадьбой, то я усилием воли постановила: нанимаем ещё трёх садовников, которые и будут за ними ухаживать, и это невзирая на слабое сопротивление Мика: «Госпожа Катерина, это ж какие деньги! Я сам всё успею, не стоит вам так тратиться! А мы с Дереком уже деревья все почистили, обиходили, он мне помощник…»

На что я резонно возражала: «А есть и спать вам когда»? Садовник только вздыхал, и сообщал, что так-то оно, конечно, решение здравое, тем более, что в хорошие времена в Телфорда работало не менее пяти садовников, которые следили за состоянием сада. Это не считая крестьян, которые следили за общественными садами, и нам отдавали только часть урожая.

К слову сказать, когда я приехала с инспекционным визитом после того, как сошёл снег с полей, то обратила внимание на то, что все плодовые деревья и кустарники были досмотрены, ненужные и старые ветки обстрижены… одним словом, за общими садами чувствовался уход и забота.

Это к чему я сейчас… есть надежда на то, что этой осенью мы будем с урожаем! Откуда-то с заднего двора послышался лязг и звон оружия, перемежающиеся криками, а то и крепкими словцами. Когда я впервые это услышала на рассвете, то решила, что на нас напали пираты. Почему именно они – не могу сказать. Ведь в тот момент в мою голову даже не пришло, что до ближайшего порта несколько дней пути, да и то, что мимо моего поместья не проходит большой тракт, делая изрядный крюк, да и вообще… «Пятнадцать человек на сундук мертвеца» я не слышала в тот момент тоже…

Как бы то ни было, я изрядно запаниковала. Как потом выяснилось, это были всего лишь тренировочные занятия с желающими из Телфорда и Дурбана. Агнарр, подняв голову к моим окнам и, вытирая пот с лица, признался, что обученная охрана всегда пригодится.

Я только кивнула. Что ж, всё по справедливости, иного было и невозможно ожидать… но я всё равно втайне мечтала, что мои охранники предпочтут спокойствие оседлой жизни романтике больших дорог…

Вдалеке замаячила Эмма. Бедняжка никак не могла привыкнуть к тому, что ко мне можно обращаться, не дожидаясь, когда я с ней заговорю. Она стояла на крыльце, и глазами намекала, чтобы я обратила на неё внимание.

- Да, Эмма? – спросила я, подходя ближе.

- Ваше платье, госпожа. Я его перешила вам по фигуре, но требуется последняя примерка, вдруг что-то придётся переделать в последний момент – смущённо бормотала Эмма, тревожась оттого, что отвлекает меня от важных и чрезвычайно нужных дел по пустякам.

- Ну, что ты! Я убеждена, что ты сшила его великолепно! – заверила я портниху.

Та просияла, не привыкшая к таким словам. Но примерке нового платья не было суждено случиться…

- Госпожа Катерина! Вам письмо из столицы! С нарочным прислали! – Агата уважительно выпучила глаза, как бы намекая на то, что письмо было очень важным, иначе бы никто не стал тратиться на нарочного, дожидаясь, когда письмо будет доставлено регулярной почтой.