Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11 (СИ) - Аржанов Алексей

Психосоматика. Это одно из её проявлений.

Мы прошли в небольшой дом. Комнат в хлипкой постройке было совсем немного. Хозяин уселся за стол и жестом попросил присесть своих гостей.

— Меня зовут Нортон Денверс, — представился мужчина.

Речь его была медленной, заторможенной. Со стороны могло показаться, что передо мной наркоман или психически больной человек. Вялое, нездоровое движение глаз. Скомканная речь. Да — всё это странно.

Но всё это может служить следствием хронического недосыпа.

— Расскажите с самого начала, — попросил я. — Когда у вас началась бессонница.

— Я не спал уже четыре месяца, — заявил он. — Иногда… Крайне редко впадаю в состояние короткого сна. Минут на пять-десять — не больше. Я не чувствую себя отдохнувшим. Никогда не чувствую, правда. Поэтому и работаю обычным грузчиком по ночам. Так платят больше. А мне без разницы, в какое время суток работать! Я ведь всё равно не сплю…

— Мистер Денверс, а у ваших родственников были похожие проблемы со сном? — поинтересовался я.

— Я понятия не имею, какие были у них проблема, — признался мужчина. — Как вы уже могли понять, я — сын местных коренных жителей. Вот только они погибли, когда мне было шесть лет. И тогда меня приняли в Сиднейский детский дом.

— И в молодости проблем с этим не возникало, я правильно понимаю? — уточнил Макисима Сакуя.

— В молодости? — усмехнулся Нортон Денверс. — Да мне и сейчас всего лишь двадцать восемь лет. А что, господа врачи, я выгляжу старше?

И ведь не поспоришь. Всё его лицо покрылось морщинами, кожа обвисла, глаза казались жутко старыми. Так на нём отразилось полное отсутствие сна.

И что самое ужасное — если Сидхарт Рам Рави прав, и Денверс действительно страдает бессонницей прионного происхождения… Он умрёт. И уже очень скоро. Наш мозг не способен обходиться без сна. Вскоре он переживёт настолько тяжёлую перегрузку, что в нём начнутся множественные нарушения обмена веществ. Сложно даже сказать, от чего именно погибнет наш пациент.

И ведь самое ужасное — помочь ему не может ни одно снотворное. Если больному прионной бессонницей дать успокоительные или снотворные препараты — он впадёт в кому. И не факт, что сможет из неё выбраться.

А всё дело в передаче нервных импульсов между клетками головного мозга. Патологические прионы уничтожают клетки, которые влияют на функцию сна.

И я не могу исправить эти белки даже с помощью лекарской магии. Ведь белки — это молекулы. А «молекулярного анализа» у меня пока что нет.

Но и оставлять на верную смерть я его не хочу.

До меня уже дошло, что идея Сидхарта Рам Рави на счёт новой статьи, скорее всего, не осуществится. Ведь Нортон Денверс, судя по показаниям «анализа», уже начинает медленно умирать.

— Мистер Денверс, но ведь должна быть хоть какая-то зацепка? — настоял я. — Да, вы ничего не знаете о своих родителях. Вы лишь приблизительно помните, как началась ваша болезнь. Но что послужило триггером? Может быть, вы употребляли какое-то плохо обработанное мясо? Овец или…

— Мясо? — перебил меня мужчина. — Да вы прямо-таки в корень зрите, доктор…

— Кацураги, — представился я.

— Доктор Кацураги, когда мне исполнилось шестнадцать, мои пожилые приёмные родители рассказали мне правду. Поделились тем, чем занимались мои предки, — склонившись над столом, произнёс Нортон Денверс. — Мои настоящие родители занимались каннибализмом. Одному богу известно, чем ещё они питались!

Я заметил, как Денверс схватился за крестик, что висел на его груди.

— Но самое ужасное — я помню, как они и меня кормили чем-то… Чем-то, что не должен употреблять в пищу ни один человек, — поморщился он.

Вот и всплыли сразу все факторы риска. Прионы могут попасть в организм с пищей, как самая обыкновенная инфекция. Но также они могут передаться по наследству. Мы не можем знать, чем питались генетические родители Нортона Денверса. И чем болели люди, которых они употребляли в пищу.

Так что теория Сидхарта Рам Рави становится всё более реалистичной.

Я включил «клеточный анализ» и внимательно рассмотрел головной мозг пациента. Всё оказалось даже плачевнее, чем я думал…

Астроглиоз! Изменение нервного волокна, которое наблюдается на месте массовой гибели нейронов — нервных клеток. И такие области уже образовались в таламусе и других важнейших центрах, которые отвечают, как за сон, так и за работу органов чувств.

Да чего уж мелочиться… Неподалёку от этих нейронных ядер находятся центры, которые регулируют всю жизнедеятельность организма.

Прион поразил самое важное в мозге Нортона Денверса.

Придётся мне слегка нарушить своё обещание. Ведь в противном случае этот мужчина уже очень скоро погибнет. Никакая статья такого не стоит. Я резко поднялся из-за стола и произнёс:

— Мистер Денверс, если вам дорога ваша жизнь, я настоятельно рекомендую госпитализироваться в центральную больницу Сиднея.

— Что⁈ — удивлённо воскликнул он. — Доктор Кацураги, доктор Рави… Вы ведь поклялись, что никто меня не заставит!

Сидхарт удивлённо взглянул на меня, явно не зная, что произнести, чтобы разрядить ситуацию.

— Мистер Денверс… — вновь начал уговаривать его я.

Но тогда абориген выскочил из-за стола и схватился за нож.

Вот — о чём я и говорил. В таком состоянии он может представлять опасность для людей вокруг себя.

И теперь мы тоже в опасности.

Глава 17

При фатальной семейной бессоннице, которую вызывает патологический прион, часто возникают галлюцинации, панические атаки, а человека охватывает паранойя.

Именно это сейчас и произошло с Нортоном Денверсом. Его расшатанная из-за хронического недосыпа психика довела его до такого состояния, в котором он начал подозревать всех окружающих в том, чего никто даже не собирался совершать. Возможно, что прямо сейчас мы кажемся ему злейшими врагами.

— Мистер Денверс, — строго сказал я, активировав «харизму». — Сейчас же положите нож. Если вы попадёте в больницу — это лучший исход. Но если кто-то из нас вызовет полицию — у вас будет куча проблем. А я этого не хочу. Мы ведь хотим вам помочь. Облегчить ваше состояние.

Мои слова на него почти никак не повлияли. Я заметил, как он начал опускать нож, но тревога в его глазах не утихла. Сердце продолжало колотиться в неестественном ритме. Весь организм Нортона Денверса работал на износ.

— Позвольте мне, — попросил Макисима Сакуя, взяв ситуацию в свои руки. — Я сам с ним поговорю.

Мы с Сидхартом одобрительно кивнули. Пока психиатр медленно приближался к Нортону, я продолжал поддерживать воздействие «харизмой». Благо я уже научился направлять феромоны на одного определённого человека. Таким образом, на Макисиму и Рави моя магия не оказывала воздействия.

— Посмотрите, пожалуйста, на себя, мистер Денверс, — сказал Макисима Сакуя. — Мы-то можем собраться и уйти. Мы сюда пришли по собственной воле и можем точно так же уехать назад. Но тогда вы останетесь наедине со своими проблемами. И когда-нибудь причините вред себе или окружающим. Вы ведь не хотите этого, мистер Денверс?

— Я просто хочу покоя! — воскликнул мужчина. — Я просто хочу отдохнуть, как любой нормальный человек! Но я не могу… Я путаюсь в датах, путаюсь в мыслях, не отличаю сон от реальности!

И что самое ужасное — лекарства от этого нет. А изменить прионные белки я могу, только получив «молекулярный анализ». С клеточным это сделать невозможно.

Если, конечно… Нет. Кое-что я всё-таки могу сделать. Но нужно продолжать уговаривать его. Получить от Нортона Денверса согласие на госпитализацию.

— Мы можем хотя бы немного облегчить ваше состояние! — принялся надавливать на него Макисима.

Массивный психиатр приблизился к больному почти в упор. Я уже догадался — он собирается отнять у Нортона нож. И ему хватит сил это сделать, но я всё равно подстрахую его.

Я направил лекарскую магию в руку аборигена, ослабил тонус его мышц, и нож тут же выпал из его пальцев. Макисима Сакуя тут же подобрал его и откинул в сторону.