Эволюционер из трущоб. Том 12 (СИ) - Панарин Антон

Неожиданно в палатку вошёл гонец, держащий в руках письмо. Лицо его было бледным и растерянным.

— Господа генералы… срочное сообщение от графа Малышева, — произнёс он, протягивая дрожащей рукой бумагу.

Усатый генерал пробежал глазами по записке, и чем дольше он читал, тем сильнее его лицо наливалось краской от гнева.

— Какого чёрта? Он приказывает не просто отступить, а ещё и сложить оружие! — прорычал генерал, сжимая кулак с письмом. — Что за абсурд?

В палатке поднялся шум возмущения. Генералы гневно переглядывались и быстро пришли к решению.

— Это происки шпионов! Малышев не мог приказать подобного. Да и зачем? Наступление идёт семимильными шагами. Территории, на которые он долгие годы пускал слюни, достаются нам без боя. Зачем графу отказываться от столь лакомого куска? — вскочил на ноги седовласый генерал с обезображенным ожогом лицом и ударил по столу кулаком.

— К чёрту эту бумажку! Продолжаем наступление. Когда все земли будут под нашим контролем… — начал было усатый, но в тот же миг осёкся, когда в палатку вошел молодой человек с зелёными глазами и армейской выправкой.

Парень насмешливым взглядом окинул лица генералов и остановился у стола, рассматривая карту наступления.

— Ты кто такой? Пошел прочь, если не желаешь, чтобы я лично повесил тебя! — гневно заорал усатый, ткнув пальцем в сторону парня. — Тут военный совет, убирайся немедленно!

Парень не ответил, только слегка улыбнулся. В следующую секунду в палатку медленно и неуверенно на инвалидной коляске въехал граф Малышев. На его лице царилибессилие, страх и безысходность.

— Что я вам говорил, Сергей Алексеевич? Эти собаки почуяли слабость хозяина и тут же решили взять всё в свои руки, — усмехнулся зеленоглазый.

Малышев опасливо посмотрел на парня, а после перевёл взгляд на генералов.

— Господа, я ожидал вашего недовольства и поэтому прибыл лично, — тихо проговорил он, стараясь не смотреть воякам в глаза. — С этого момента гвардия рода Малышевых распущена. Годовые жалования будут выплачены в полном размере, но на этом всё. Мой род больше не нуждается в войсках.

Палатка погрузилась в потрясённое молчание. Генералы выглядели ошарашенными и растерянными. Раздували щёки, хватали ртом воздух, словно рыбы, выброшенные на берег. Одним словом, никто из них не думал о том, что может остаться сегодня без работы, которой посвятил всю свою жизнь.

— Ха-ха-ха! — взорвался хохотом усатый генерал. — Отличная шутка, граф. Вы неподражаемы. — Он вытер рукой проступившую слезу, но заметил, что лицо Малышева осталось совершенно серьёзным.

Малышев вздохнул и через силу произнёс, боязливо косясь на зеленоглазого:

— В этой войне я проиграл. Я… — он замялся и нервно сглотнул. — Я признал своё поражение. Мои владения переходят под контроль Михаила Данииловича Черчесова.

Его голос дрожал, а страх передо мной был настолько очевидным, что генералы невольно перевели взгляд на меня и потянулись за мечами. Усатый первым выхватил меч и закричал:

— Мой отец проливал кровь за ваш род! Я не позволю всё так бездарно просрать!

Клинок генерала блеснул в воздухе и устремился в сторону зеленоглазого незнакомца.

Стоя в палатке, я присматривался к генералам. Жирные свиньи, лучащиеся самодовольством. Отвратительно. Ни один из них не был похож на Егорыча. Егорыч регулярно участвовал в заварушках и знал, чем живут обычные солдаты. Знал все их надежды, боли и мечтания. А эти твари только фишки двигают на карте, да с листочков читают о потерях. Никто из них своих рук не марал, и не замарает — по доброй воле.

Однако, среди стада толстозадых нашелся один отважный. Усач прокричал что-то невнятное о славе рода и бросился в атаку, стремясь одним ударом снести мне голову. Забавный. По моему телу за доли секунды прокатились ярко-желтые молнии, многократно ускоряя мои движения. А после я призвал Выключатель. Я даже не стал его извлекать из кофра. Ударил прямо так.

Я двигался столь стремительно, что никто даже не успел понять, что произошло. Молот взметнулся вверх и обрушился на макушку генерала. Признаюсь честно, я немного перестарался. Мозги и кровища брызнули в разные стороны, залив всю палатку. Ошмётки попали на карту, на лица генералов, даже уделали меня и Малышева. А в следующий миг я отключил «Громовержца».

На полу лежал изуродованный кусок плоти, всё ещё сжимающий в руке меч. Его конечности подрагивали, а из тела на пол палатки ручьями лилась кровь. Я медленно обвёл всех присутствующих ледяным взглядом, в который постарался добавить звериной ярости и судя по тому, что генералы дрогнули, у меня всё получилось.:

— Ещё кто-то желает ослушаться приказа графа? — спросил я спокойным, смертельно холодным голосом.

Генералы молча переглянулись, в их глазах отражался животный страх. Они медленно, нервно сглатывая, покачали головами, избегая моего взгляда.

— Вот и отлично, — произнёс я, отбросив пинком труп генерала в сторону. — Раз уж господин Малышев уволил вас и ваших людей, то я готов предоставить вам работу. Задачи те же. Оборонять родные края, а также бороться против тварей, рвущихся из аномальной зоны. Оплата сдельная. Но после собеседования. Учтите, возьму не всех желающих, а только тех, кто из себя хоть что-то представляет. — На мои слова никак не отреагировали. Просто растерянно пялились кто куда, это меня разозлило. — У вас есть ровно один час, чтобы заставить всех гвардейцев сложить оружие и объявить им о наборе в гвардию рода Черчесовых. Если не успеете или начнёте мутить воду, готовя бунт, я приду за вашими головами и превращу в это, — я кивнул в сторону трупа. — Вопросы?

Генералы быстро замотали гривами, а по их лицам заструились ручьи пота.

— Вот и славно. Время пошло, — улыбнувшись, произнёс я, а в следующее мгновение генералы вместе с офицерами пулей вылетели из палатки.

Война окончена. А будут мне служить эти отщепенцы или нет, это уже не важно. Главное, что кровь перестанет литься. И это уже хорошо. Я направился к выходу из палатки, но решил остановиться на мгновение. Надо ведь помочь калеке вернуться домой. Я подошел к нему вплотную и произнёс:

— Кстати. Сергей Алексеевич, думаю, ты уже понял что не можешь использовать свой дар. Так вот, у тебя больше нет никакого дара. — Глаза Малышева расширились от удивления, а я продолжил. — Ты всё правильно понял. Теперь ты лишь изуродованный старик, которому больше неподвластна магия. А чтобы ты не решил воспользоваться своими связями или призвать на помощь Императора-батеньку наплевав на дочерей, я подарю тебе кое-что уникальное. Взамен утраченного дара, так сказать, — я расплылся в хищной улыбке и отдал мысленный приказ Ут.

«Активировать модификатор Селекционер. Передать доминанту 'Одна голова хорошо, а две — мутант». Малышев закричал от боли, но снаружи палатки было шумно и без того. Офицерский состав стремился обуздать недовольство гвардейцев. На шее графа вздулась огромная шишка, а через мгновение она лопнула, выпустив на свет миниатюрную голову, которая с каждой секундой увеличивалась в размерах.

Спустя минуту на меня смотрели сразу два Малышева. Испуганные. Губы дрожат, глаза бегают. Судя по всему, он не может поверить в происходящее. Ну да ничего. У графа будет уйма времени на осознание своего положения.

— Теперь ты два раза подумаешь прежде, чем решишь меня предать, — пошутил я, но шутка понравилась только мне самому. — Если слух о твоём уродстве выйдет за пределы особняка, то боюсь, ты, граф, закончишь свои дни в бродячем цирке уродов. И это если повезёт. А если не повезёт, то тебя разрежут на куски в лаборатории.

— Т-т-ты ч-ч-чудовище… Даже… Даже твой о-о-отец не был так ж-ж-жесток, — заикаясь, в унисон произнесли две головы.

— Именно поэтому тебе стоит бояться меня и переживать за жизни своих дочерей, — стальным тоном произнёс я. — Если будешь паинькой, возможно, однажды я избавлю тебя от уродства. Но это не точно.

Малышев разинул рот, чтобы что-то сказать, но у меня не было настроения слушать его заикания. Я прикоснулся к руке графа и активировал телепортационную костяшку, вернув его обратно в особняк. Сегодня у меня стало на одного врага меньше. Кто бы мог подумать, что можно остановить войну ценой жизней двух генералов. Правильно говорят «Если бы генералам пришлось отправлять своих детей на войну, война бы не случилась».