Карта короля (СИ) - Кас Оксана

Вообще-то, вопрос о новостях Хару адресовал менеджеру Пён, а теперь удивленно хлопал глазами:

— Какие угги? Какая кружка? — не понял он.

— То, как ты приезжал на предзаписи шоу — сонный, в этих меховых тапочках и с термокружкой в руке — это стало мемом, — пояснил менеджер Пён.

Менеджер Квон, усмехаясь, показал Хару экран своего телефона. В графе поиска «утренний кот Хару», внизу — куча его фотографий. Термокружку он купил совсем недавно, когда начал варить кофе дома с утра и возить его с собой в машине. На ней рисунок с относительно знаменитым мемом — рисованный кот Гарфилд в пижаме и тапочках с кружкой кофе в руке… в передней лапе… Кружка была куплена на китайском маркетплейсе и вряд ли является сертифицированным товаром, Хару даже не подумал, что на такую вещь могут обратить внимание. А меховые уличные тапки он распробовал еще в январе, когда ездил на съемки. У них удобные кресла в машине, там можно комфортно вздремнуть. От машины до помещения обычно идти совсем немного, внутри их стандартно переодевают. Каждый раз снимать кроссовки или, что еще сложнее, сапоги, Хару не нравилось. Другое дело — меховые угги практически без задников. В них тепло, они удобные, ничего не мешает. На дебютном шоукейсе стилисты еще следили за тем, что парни носят, но затем Хару сам выбирал, в чем поедет на запись. Обычно это брюки, свитер, эти вот тапки и пуховик, причем, последний он часто даже не надевает. Вот и выходит, что на фотографиях в интернете сонный Хару выходит из машины в тапочках, каком-нибудь свитере под горло, с книгой подмышкой и кружкой в руке.

— Я похож на деда, — фыркнул Хару, — Не хватает только очков и кроссворда.

Имел в виду он не своего дедушку, а абстрактного корейского старичка — брюки, тапочки и термос с чаем. Именно это считается универсальным набором корейского деда.

Менеджеры тихо засмеялись:

— Да, именно так и говорят в сети, — подтвердил менеджер Квон.

— Кошмар какой. Двадцати лет нет, а уже в деды записали, — мрачно подытожил Хару, чем вызвал смех уже и у парней, которые прислушивались к разговору Хару и менеджеров.

Парни тоже начали гуглить «дедулю Хару» и поддразнивать его. Звучит, конечно, странно, но отказываться от удобства Хару не станет, разумеется. Принц, Кот, теперь еще Дед… количество его прозвищ как-то быстро растет.

— А что-то поинтереснее моей сонной физиономии произошло? — уточнил Хару.

Ответить никто не успел, в помещение вошла Минсо и все поспешно встали, чуть поклонившись. Видеть ее на телестудии было немного неожиданно — после дебютного шоукейса она не сопровождала группу, последний раз Хару видел ее в понедельник.

— Доброе утро, — улыбалась Минсо. — Выспались сегодня?

Парни ответили вразнобой, но утвердительно. Конечно, после такой сложной недели хотелось бы провести в кровати весь день, но они знали, на что шли, поэтому и восьмичасовой сон ощущался подарком судьбы.

— Хорошо, — кивнула Минсо. — Следующая неделя тоже будет напряженной, хотя есть и положительные моменты.

Тут Минсо оглянулась на дверь гримерки и попросила менеджера Квона:

— Закрой, пожалуйста, дверь. А лучше… ну, отправь кого-нибудь. Не хочу откладывать разговор на потом, но это внутренние дела агентства.

Менеджер Квон понятливо кивнул, поймал кого-то из младшего стаффа и направил его в коридор. Хару усмехнулся: практически «постоит на стреме». Даже интересно, что такое хочет сказать Минсо.

— Мы уже говорили о том, что наши действия ограничены требованиями совета директоров и инвесторов, — начала Минсо, — Из-за этого и дебют получился таким… С двумя песнями, потому что на большее не хватило времени, да еще и титульный трек мы выбирали, прекрасно понимая, как отреагирует публика.

— Вы говорили, что было распоряжение сделать титульный трек безопасным, — вспомнил Хару. — Но все ждали что-то…

Минсо кивнула:

— Да. Аналитический отдел был уверен в том, что фанаты хотят видеть не просто мрачный концепт, но еще и что-то сексуальное. Но инвесторы слышали преимущественно другое: их смущал возраст макнэ, они боялись осуждения и хотели собрать побольше денег на старте, не спровоцировав скандал. Сейчас, когда релиз уже вышел и мы готовы продолжать… в общем, Backbone был не только «безопасным» релизом, мы эту песню выбрали еще и для того, чтобы убедить инвесторов в том, что они неправы.

Хару усмехнулся. А мнение большинства выразил Чанмин:

— Мы как-то обсуждали это. Поняли сами, что так вы доказываете нашим директорам, что продюсеры лучше знают, что нужно публике.

Минсо с улыбкой кивнул:

— Да, это так.

— И как, получилось? — уточнил Хару.

Его, конечно, немного смущали постоянные попытки его раздеть, но недавно он понял, что ему реально комфортнее всего именно в образе такого вот соблазнителя. Так проще провести черту между сценическим образом и собственной личностью. Да и фанаткам нравится. Даже на фансайнах, где обычно фанатки просят айдолов вести себя мило, к Хару и парням почти не пристают с выкриками «эгьё».

— Получилось, — довольно улыбнулась Минсо. — С точки зрения коммерции релиз получился очень удачным. На сегодняшний день продано уже миллион двести тысяч копий, что является абсолютным рекордом для новичков… и четвертым результатом для всех групп — независимо от того, дебют это или камбек. Плюс — хорошие просмотры клипа, активно раскупается скудный дебютный мерч. Да и песни хорошо показали себя в корейских чартах. При этом в сети очень много недовольных количеством песен и тем, что они слишком уж «безопасны».

Хару снова усмехнулся:

— Их понять можно: сплошные провокации во время шоу и преддебютных тизеров, а теперь — мотивационная песенка и баллада про девчонку с завышенными требованиями к мужчинам.

Минсо с улыбкой покачала головой:

— Примерно так в сети и рассуждают. Ругают чаще продюсерский состав, говорят о том, что мы напрасно тратим потенциал своих артистов… А главное — у инвесторов, в отличие от вас, никто социальные сети на телефонах не отключал.

Парни неуверенно улыбнулись. За день до дебюта менеджеры установили «родительский контроль» на телефонах, а ноутбуки и планшеты отобрали и унесли в свою квартиру. Все для того, чтобы мемберы группы напрямую не сталкивались с хейтом. Конечно, любые запреты можно обойти, было бы желание. Но ни Хару, ни остальные этого не делали. Все это действительно делается для того, чтобы артисты не начитались критики в интернете, а не ради какого-то унижения. Ни Хару, ни другие парни не читали ничего о себе. О том, что релиз осуждают, они знали, конечно — стафф рассказывал. Но это воспринималось как-то проще. Через месяц, когда они закончат продвижение дебютного альбома, с телефонов снимут ограничения, вернут все гаджеты, тогда уже можно будет почитать, что там плохого про тебя написали.

— Инвесторы согласились, что в следующих релизах мы можем быть менее осторожными, — продолжила Минсо, — А вас решили мотивировать на хорошую работу деньгами. Завтра будет первая зарплата.

— Так быстро? — удивился Шэнь.

— Миллион двести копий, — пояснила Минсо. — Это не покрыло траты на ваш дебют, но доказало, что вы способны его погасить. Решение подписали вчера в обед, но сотрудник, который отвечает за зарплаты, уже ушел домой.

— А сколько нам заплатят в первый месяц? — с горящими глазами спросил Сухён.

— Пять миллионов вон, — ответила Минсо, — Это средняя зарплата сотрудников агентства, вы будете получать столько же, пока не будет выплачен долг перед компанией.

Парни воодушевились. Хару, хотя его рекламные контракты и дают заметно больший доход, тоже был рад. Пять миллионов вон — это зарплата менеджера среднего звена, отец Хару получает примерно столько же, хотя работает в доках. Мама — гораздо меньше.

— Теперь, когда вы обрадовались, должна немного вас огорчить, — теперь улыбка Минсо вышла печальной. — Вы знаете положение песен в чартах?

— Мы были на первом месте везде, — ответил Тэюн. — Это ведь хорошо? Backbone популярен?