Обманутая жена дракона (СИ) - Богатова Властелина

— Твоя реакция предсказуема, — наконец произносит он спокойно, словно комментируя погоду. — Я привык к твоей импульсивности. Но всё жду, когда ты предпочтешь более рациональный подход. Объяснение возможно? Что с тобой?

— Объяснение? Какое ты требуешь от меня объяснение? Я хочу получить ответ на свой вопрос, и только, — леплю на губы улыбку.

Ройнхард пристально смотрит, потом откладывает книгу и медленно поднимается.

Каждая клетка моего тела превращается в натянутую струну. Хотелось прижаться к стене и не двигаться. Он подходит почти вплотную. Замираю, ощущаю исходящую от него волну власти и незыблемого авторитета, чувствую себя каплей в этом океане, ничтожной и зависимой. Неспособной выйти из этого омута. Любая попытка — гибель. Смогу ли я вообще уйти от него? Забыть? Мой распалённый ум сходит с ума от одной мысли.

— Ты опять об этом?

Тело отзывается на его грудной голос, купается в этой стихии, млеет от недавних жестких ласк, растекающихся сладким ядом по венам. Злюсь ещё больше, что поддаюсь этому.

— Меня это уже порядком утомляет. Прекрати за это цепляться.

Он снова уклоняется от ответа. А значит, я должна смириться с тем, что никогда не стану матерью? Поджала губы, с трудом сдерживая рвущийся наружу крик. Дыхание стало шумным, прерывистым.

Я так не могу! Мне нужно знать, как долго он с Беттис, иначе просто умру.

— Как продвигается работа с артефактами? Нужно что-нибудь еще? Просто скажи, и я доставлю все, что потребуется, — он резко меняет тему, не отрывая от меня взгляда.

Кривая усмешка тронула мои губы. Вот оно что! Ему просто выгодно, чтобы я была занята и не лезла не в свое дело. Чтобы не заметила, как он развлекается с другой женщиной, осыпает ее драгоценностями, шепчет непристойности, а она… раздвигает ноги.

Почему именно она⁈

Сердце пропустило удар, забилось где-то в горле.

— Пока ничего не нужно, — выпаливаю я. Мне уже от тебя ничего не нужно.

Терпи, Шерелин, терпи! Нельзя показывать слабость. Но как же это сложно! Это самый ужасный день в моей жизни.

Он склоняется, сокращая дистанцию до предела. Я отшатнулась, не в силах себя контролировать.

Взгляд Ройнхарда стал хищным, пронзительным. Он видел меня насквозь, давил своей силой, пытался подчинить. Это была настоящая пытка.

— Не играй со мной, Шерелин, — его голос становится ниже, опаснее. — Ты знаешь, что я терпеть не могу, когда от меня что-то скрывают. Особенно ты.

Да как он смеет вот так мной манипулировать⁈

Чувствую запах его кожи, мускуса. Мне нельзя приближаться к нему, тело становится непослушным, а мысли вязкими.

— Ты действительно думаешь, что я настолько глупа? — спрашиваю с болью в голосе.

В его глазах мелькнуло удивление, но тут же сменилось холодной непроницаемостью.

— К чему ты клонишь?

Это было последней каплей, видимо, я не настолько сильна, чтобы выдержать его напор. Я сильно переоценила себя, думая, что смогу молча уйти. Не получится. Ураган бился в груди несправедливостью.

— Я знаю, что у тебя есть другая, — твёрдо заявляю.

Ройнхард каменеет.

Секунды молчания тянутся невыносимо бесконечно.

— Я всё знаю, — повторяю. — Ты думаешь, я не слышу шепот слуг?

Жаль только, я слишком поздно об этом услышала.

— Думаешь, не почувствовала твоего холода по ночам? Думаешь, посадил меня в клетку, и я стану закрывать на всё глаза? — голос срывается на хриплый шёпот, ком подкатывает к горлу, не давая говорить, гнев звенит в каждом нерве моего тела, оглушая.

Нет, я больше не хочу молчать, не хочу делать вид, что всё в порядке! Я хочу, чтобы он знал, как больно мне, как унизительно осознавать, что меня предали.

— И что ты собираешься с этим делать? — в его голосе нет ни капли раскаяния, лишь холодная циничность, уверенность в том, что эта правда не делает мою жизнь легче. — Уйдешь? Ты думаешь, я тебя отпущу?

Его слова прозвучали опасно, я сжалась.

— Я не твоя собственность, Ройнхард. Я не вещь, которой можно пользоваться, когда захочется.

Ройнхард склоняется, и я чувствую его мятное дыхание на своей коже. Мое тело дрожит, охваченное диким страхом и каким-то болезненным желанием.

— По мне, так ты, кажется, совсем не против.

Мерзавец!

— Ты моя законная жена, Шерелин, — жёстко говорит он, будто надоело играть. — И ты останешься ею, пока я этого хочу. Моя личная жизнь не должна тебя касаться.

Он хватает меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. В его взгляде нет добра, лишь властное желание обладать.

— Ты можешь злиться, можешь ревновать, но ты никогда не уйдешь от меня. Никогда. Так что выкинь эту идею из своей светлой головки как можно быстрее.

Значит, он не отрицает, что спит с моей сестрой.

Миг отчаянной борьбы сменяется полным крахом.

— Герцогиня Амалиен Декар и госпожа Беттисия Декар! — громогласно произносит дворецкий.

— Почему? Что я делала не так? — голос дрожит.

Зачем я это спросила? Не нужно было, но так хочется узнать правду. Я была верна ему, исполняла все обязанности, старалась, выкладывалась, в конце концов, готова была родить от него детей, рискуя собой. Где я свернула не туда, в каком моменте наши пути разошлись? Да, мы вместе три года, не много, но где я сделала ошибку? Почему не сложилось? Почему она, а не я⁈

Мой вопрос как мыльный пузырь повис в воздухе, и он не значил для него ничего.

— Ты знала, что брак со мной будет непростым, — сухо отвечает он, смотрит сверху вниз. В его глазах ни капли тепла, лишь холодный расчет, анализирующий ситуацию, словно раскладывая её на составляющие. Лёд, который никогда не растопить.

— Ты действительно не понимаешь, Шерелин? — его голос полон снисходительности. — Ты полезна. Идеальная супруга для поддержания статуса. Дорогая, красивая. Драконица. Но ты не смогла дать мне наследника. Ты лжёшь мне, придумала эту небылицу с потерей ребёнка, устраиваешь по ночам истерики, обвиняя меня в том, что я не верю тебе. Назови хоть одну причину, по которой я должен выбрать тебя дальше? Хотя бы одну. Секс? Нет, я могу его получить по щелчку пальцев, и поверь, он будет гораздо приятнее. Знаешь почему? Потому что я не чувствую себя виноватым в чьей-то неполноценности. Меня просто хотят, от меня текут, я могу просто трахать другую бабу, не задалбливаясь чужой проблемой. Что ещё? Комфорт? У меня достаточно денег, чтобы это себе обеспечить на десять жизней вперёд. Хозяйство? Для этого есть слуги. Престиж? Пожалуй, немного, совсем чуть-чуть, именно поэтому ты ещё со мной. Маленькая доля того, что я получаю от тебя.

Он делает паузу, словно давая время осознать всю глубину моего ничтожества в его глазах. Истерики? Я? По его мнению, мои душевные переживания — это истерики? Я же думаю о нём!

— Не усугубляй, Шери. И не зли меня. Недостаточно быть хорошей для меня. Недостаточно! Мои амбиции требуют большего. Моя власть требует большего. И другая может дать мне это «большее» А ты — нет. Три года — это долгий срок для проверки. Я правда ждал. Ты провалила её.

Его слова как ледяной ветер пронизывают до костей. Жестко. Жестоко осознавать, что я всего лишь инструмент в его руках, ступенька на пути к его величию. И теперь, когда появилась возможность подняться выше, он без колебаний отбросил меня в сторону.

— Шерелин, не думай, что ты незаменима. Я — тот, кого хотят все. Любая женщина, какую только пожелаю, ляжет ко мне в постель. И если я выбрал другую, значит, она дала мне то, чего не смогла дать ты. Просто смирись с этим.

Он меряет меня глазами пристально, долго, обжигает своим холодом самую душу. Ощущение, что я стою на тонком льду и он трескается. Становится холодно.

Сжимаю пальцы в кулаки, пронзаю ладони ногтями.

Холодно и больно.

За дверью послышались шаги и шелест тканей. Казалось, что я не справлюсь, просто рухну под лёд, и никто мне не подаст руки.

Но я знаю одно — ты ошибаешься, Ройнхард, я рожу ребёнка, но ты его не получишь, никогда.