Красная дорама 2 (СИ) - Кащеев Денис

— Да пальцем их не тронули — ну, не считая момента захвата, — совершенно честно заявил я. — Просто поговорили по душам, пару любопытных интервью записали…

Второго студента и «ломать» не пришлось — довольно оказалось продемонстрировать ему запись рассказа первого, где тот все валил на товарищей и куратора. И намекнуть, что разговорчивый приятель, видимо, останется свидетелем, а вот остальным придется за все ответить. Однако, мол, есть вариант…

А вот третий пленник, то ли со страху, то ли, наоборот, в силу завидных хладнокровия и рассудительности — типа, что я сам себе на срок наговаривать буду⁈ — не проронил ни слова. Настаивать я не стал — два записанных ролика посчитал вполне достаточным.

— Сейчас будем кино смотреть, — подмигнул я Хану — и прокрутил «Профессору» обе записи, в каждой из которых подопечные прямо называли его организатором диверсии на дамбе. Показал и сделанные Чан Ми фотографии — хоть сейчас клей на плакат «Ночь — работе не помеха!».

— Все понятно? — поинтересовался я затем у пленника.

Хан угрюмо кивнул.

— А вот и нет! — усмехнулся я. — Ничегошеньки вы, дружище, пока не поняли! Дело ведь как происходило… Товарищ Хонг (именно он, не правда ли?) пытался подбить вас на гнусное преступление! Но вы же у нас не такой! И никогда бы на подобное не согласились! Поэтому сразу пришли ко мне — мы же с вами рядом живем — и все честно рассказали. Под запись. А вот тех двух, предыдущих роликов — их попросту не существовало!

— Что? — кажется, не поверил своим ушам «Профессор».

— Вот это самое. Так все и будет представлено… Если мы с вами сейчас договоримся.

— Что вы хотите? — быстро спросил Хан. — Ну, помимо моих показаний на Хонга?

— О, сущую мелочь! — растянул губы в улыбке я. — Оставшиеся три дня майской битвы половина вашей бригады — заметьте, я великодушно не сказал «вся», всего лишь половина! Так вот, половина вашей бригады переходит работать на наши чеки. О чем мы с вами, конечно, никому постороннему не рассказываем — зачем им это знать? Ваш трактор, соответственно, возит рассаду и нам — и вам. А в конце, когда мы, Седьмое Управление Пэктусан, выйдем на первое место в соревновании — а при таком раскладе выйдем непременно, я уже подсчитал — в конце лично вы, товарищ Хан, получите от меня скромный дружеский подарок в виде пятидесяти китайских юаней, — кнут хорош и сам по себе, но вкупе с пряником — вдесятеро эффективнее! — Ну, как вам мое предложение?

Некоторое время мой собеседник молчал, усиленно соображая.

— Какие у меня гарантии, что слова студентов потом все же нигде не всплывут? — спросил затем.

— Мое слово, — пожал я плечами. — И элементарный здравый смысл: какой резон мне будет вас топить, раз мы договоримся? К тому же, если некстати начать разматывать клубок, всплывет и работа ваших ребят на наших чеках. Что может поставить под сомнения итоги соревнования бригад — в котором, напомню, я намерен победить.

— Ну, допустим… — не очень уверенно протянул «Профессор». — Сколько у меня времени на раздумья?

— Одна минута, — бросил я. — И отсчет уже пошел!

Где-то на тридцатой секунде Хан на все согласился. Дальше обсуждались уже детали.

24. Гостья

— Ой, смотри! — спрыгнув с байка и вглядевшись вдаль, удивленно махнула Чан Ми рукой вдоль дамбы. — Студенты уходят! А товарищ Хан — наоборот, к нам сюда идет!

Привстав в седле мотоцикла, уставился в ту сторону и я. Девушка была совершенно права: полтора десятка наших бравых «добровольных» помощников, весь вчерашний день и большую часть сегодняшнего исправно исполнявших наши с «Профессором» договоренности, дружно сваливали с чека в направлении своих товарищей, к нам не переходивших. А их бригадир, Хан, быстрым шагом направлялся по дамбе к нам с Ким.

Снова, блин, новости…

Надо сказать, что, несмотря на поддержку «усиления» на нашем чеке трактором студентов, мотаться на байке за ящиками мы с напарницей не бросили. Во-первых, чтобы добросовестно мелькать в теплице — во избежание ненужных подозрений у колхозников. А во-вторых, лишней эта рассада на чеке отнюдь не была: то, что привозили подопечные Хана, они же в основном и высаживали. Какая-то часть, конечно, и нашим перепадала, но без нас с Чан Ми наверняка начались бы простои. А так — все были при деле, по полной программе.

И темпы эти неполных два дня мы, конечно, демонстрировали поистине ударные!..

Однако теперь, кажется, что-то все же пошло не так.

Обнадеживал разве что факт, что «Профессор» не линял в закат вместе со своими студентами, а, похоже, спешил объясниться. В нетерпении я двинулся ему навстречу.

— Что происходит? — бросил еще на ходу.

— Какое-то начальство в поле шастает! — с готовностью поведал мне Хан. — Тракторист видел УАЗик с пхеньянскими номерами и слышал обрывки разговора. Недавно они были у теплицы — и вроде как собирались сюда!

— Я только что сам оттуда — никого там не встретил! — хмуро заметил я. — И по дороге — тоже!

— Может, они кружным путем поехали, — пожал плечами «Профессор». — Но своих людей я у вас по-любому забрал. Сами понимаете, товарищ Чон, что будет, если их застанут здесь за работой!

Ну да, ничего хорошего… Вот только не ложная ли это тревога? Да и не хитрит ли Хан?

Как ни велик был вклад, уже внесенный в нашу копилку студентами, для итоговой победы его пока запросто могло не хватить. Точно я, к сожалению, не знал: подсчеты осложнялись тем, что утром я не обнаружил на стенде у Администрации обычных промежуточных итогов — то ли их опоздали вывесить, то ли, под впечатлением совершенного нами накануне рывка, решили вовсе придержать. И если с цифрами, что должны были пойти в зачет нам, Седьмому, все было предельно ясно, то насчет вчерашних достижений наших конкурентов оставалось только гадать…

— Вон, глядите, едут! — оживился тут «Профессор», указав куда-то мне за спину.

Я обернулся: вдоль дамбы действительно приближался буро-зеленый УАЗик. Ну что ж, по крайней мере, Хан не голословен…

— И на кой кого-то сюда принесло? — досадливо пробормотал я. — Итоги только завтра должны подводить!

— Итоги — завтра, — подтвердил «Профессор». — В последний день весенней битвы — у нас в бригаде так же.

— Ладно, разберемся, — буркнул я. — Но как уедут — отдавай своих бойцов обратно! — заявил собеседнику.

— Пусть сначала уедут! И чтоб было ясно, что уж точно с концами!

— Хорошо, по обстоятельствам, — не стал впустую спорить я.

Тем временем УАЗик поравнялся с моим разгружавшимся байком, но высаживать пассажиров — кем бы те ни были — не стал, лишь сбросил скорость до минимума. На самом малом ходу преодолел грязь, в которую я на мотоцикле соваться не рисковал, затем миновал нас с Ханом, проехал еще несколько десятков метров по относительно твердой дороге и уже там замер.

Распахнулись дверцы, и из автомобиля выбрались двое. Я узнал Шим Ку Ан, зампредседателя, и…

Второй была Джу.

Вот это сюрприз!

Только к добру ли он? Если главнокомандующий лично выдвигается на передовую — зачастую это означает, что дела там совсем плохи!

Между тем приехавшие на УАЗике женщины вскарабкались на дамбу и двинулись по ней к бригаде. Я припустил следом за ними.

Не доходя до народа на чеке метров триста, Джу и ее спутница остановились (аккурат у лозунга насчет недостижимых высот сельского хозяйства, который, по мере продвижения в поле, мы одно время переносили на новое место, но, кажется, в день, когда приезжал Гу, махнули на него рукой и оставили, где был). И принялись о чем-то оживленно спорить, указывая руками то на ближайший засаженный чек, то куда-то вперед, то назад.

— Не знаю, что у вас там за расчеты — я верю своим глазам! — услышал я сердитый голос начальницы Управления, приблизившись.

Как раз тут обе женщины посмотрели на меня.

— Добрый день, товарищ Джу! — учтиво поклонился я Мун Хи.

С зампредседателя мы уже сегодня виделись — когда утром я заходил к ней уточнить насчет пресловутого графика столовой. Время нам, к слову, так и не сдвинули.