Сад для вороны (СИ) - Вран Карина

Мне просто повезло, что грымза Дун задала мне пример из этой таблицы. Ответ просто сам всплыл в памяти. И сэкономил тем самым время на вычисление.

В который раз убеждаюсь: бесполезных знаний не бывает. Всякое однажды может пригодиться. Правда, возможно, что не в этой жизни.

Учителю приходится принять ответ.

А таймер моя Шань (может, уже начать ей премию выдавать?) остановила сразу по моему: «Закончили».

На другую половину зала уходит легонькое: «Три умножить на восемь». Последняя попытка уронить меня (нашу команду и меня, так точнее) лицом в грязь.

Бо Ченчен отвечает без заминки. Он — умница, а я бы первая была против поддавков с его стороны. Даже если эти поддавки — компенсация за нечестную игру взрослых.

Лань тоже стопает таймер. Сверяются. С перевесом в одну секунду побеждает… Барабанная дробь: команда Ли Мэйли.

Бегемот с жирафом переглядываются, вздыхают. Без особого огорчения — они-то сделали всё на отлично. «Клоны», которые им достались в команду, подтормаживали.

Мои повыскакивали с мест, пищат и обнимаются. И снова меня тискают — это прямо-таки майская тенденция, не иначе.

А потом обнимают друг друга акуленок и детеныш леопарда. Радостно. И мрачно-каменные рожи некоторых воспитателей ничуть не умаляют этой радости.

[1] 嬴(кит). [yíng] — выгода, доход, изобилие.

Глава 17

На следующий день у нас произошли изменения в учительском составе. Шань и Лань никуда не делись, а вот грымза Дун внезапно «заболела». На замену ей поставили «англичанку» Джейн — временно, разумеется. На один день.

Что-то мне подсказывало, что дундук к нам больше не вернется. А в болезнь почему-то не верилось. Местные выходят на работу с температурой, с отравлением, с переломом, с поносом, да с чем угодно — лишь бы не проявить себя плохо в глазах начальства.

Больной сотрудник — это траты и поиск подмены. Работодателям нечасто такое нравится. Незаменимых людей нет, особенно при населении в миллиард и четыреста тысяч голов… в смысле, душ. А то я так выразилась, словно крупный рогатый скот считаю — по головам. Нехорошо получилось.

Выйти на больничный под самый конец учебного года, в разгар подготовки к отчетному концерту? Немыслимо. Только если что-то действительно страшное стряслось.

Я обвела грозным взглядом милых воробушков. Те не выглядели несчастными от того, что лишились общества грымзы. Я так-то тоже не в печали. Но как-то это… резко. Кто-то из «особо важных» птенчиков чирикнул дома о неспортивном поведении «тренера» под финал соревнования?

Или, скажем, Шань нажаловалась директору Лин, та сверила слова нянечки с записью с камеры, а после расчехлила банхаммер? В смысле, жахнула директорской печатью по извещению об увольнении?

Интересно, конечно. Жаль, я вряд ли выясню подробности. Не проситься же, право слово, на еще один разговор с Лин Цинцин ради выяснения обстоятельств?

Почему еще один? Так я уже напрашивалась — в начале месяца. После того, как обсудила с мамой ту давнишнюю (прошлогоднюю, ага) задумку с рекламой электрокаров на трассе Саншайн.

Мэйхуа (в сопровождении ассистента Чу) провела беседу с «Колесниками», пока что сугубо предварительную. Наличие при переговорах ассистента как бы незримо приподнимает статус на одну-две ступеньки. Мамочка отзывалась о том, как ее приняли в Geoby: очень уважительно. А ведь «Шелест осенних листьев», вторая дорама с моим участием, на тот момент еще не вышла в эфир.

Бай Я пока что не особо известный сценарист в крупной форме (имеется ввиду ведущий сценарист, не младший — как указывали в титрах к «Делу о фарфоровой кукле»). Зато в кругах рекламщиков это имя уже заслужило определенный вес. Ведь дядюшка Ян не скрывал, с кем работал при создании своих шедевров на тему Куньлунь.

Естественно, представители Geoby оживились. Почувствовали запах денег. Им понравилась концепция, а локация для съемки — со слов мамы — не принципиальна. При сотрудничестве с элитным детским садом Саншайн все выиграют. Ну а при отказе — снимут на любом стадионе, благо, их в столице предостаточно.

«Колесники», если директор Лин даст зеленый свет детским гонкам, готовы выделить безвозмездно, то есть даром, партию электрокаров. И не настаивают на эксклюзивности в дальнейшем использовании, хотя и намекают, что были бы не прочь заменить весь «автопарк» машинок для детворы. Не за «фул-прайс», разумеется.

Не устану повторять, как мне с мамочкой повезло. Ведь как смотрелся бы подкат с подобной идеей от малявки, пусть и не с улицы? Наивно — это мягко говоря.

А так — всё по-взрослому. Две умных женщины с фамилиями Лин (мамина фамилия пишется, как «лес», а директора — как «ум») за закрытыми дверьми ведут деловую беседу. Нет урона лицу — обе в должности «директор», и тут не суть важно, что Лин Мэйхуа управляет крохотной творческой студией.

Отчего только в мае месяце мы подняли эту тему? Так по зиме виды были не ахти, весной нам так подняли нагрузки, что не до инициатив было. А к маю начали потихоньку ослаблять напор, видимо, чтобы деточки осилили шоу тщеславия.

В этот раз мне не дали отдельного номера. Лин Цинцин даже отдельно упомянула этот момент в разговоре с мамочкой — а та пересказала мне. Директор выразила благодарность за превосходную декламацию на прошлом концерте. В этот же заход больше времени планируется отвести выступлениям деток постарше. Они ведь тоже много готовились, а зимой не смогли выйти на сцену — по непредвиденным обстоятельствам.

Никаких претензий или обвинений. Просто другие детки тоже достойны внимания. Читаем: их родители жаждут видеть своих чад на сцене. Гордость родительская, наложение фильтра «реальность» на ожидания от обучения в Саншайн, как-то так.

Прозвучало все равно немножечко дико, словно я каким-то боком ответственна за неожиданные роды. Ведь не ворона сорвала концерт, а появление на свет нового человечка. Ладно, демоны с ними: не больно-то и хотелось. Эту сцену я уже освоила, покорила и, можно сказать, переросла.

Оставим. К моей задумке: директор Лин согласилась на съемки. Но так, чтобы они не повлияли на учебный процесс. И родители учащихся, которые будут принимать участие, должны дать согласие.

И потому мы снимали заезд малышей в субботу. После уроков. Мать моя инициативная женщина предложила нанять дуэт Бу-Ян. Как отличных проверенных специалистов, кои неоднократно работали с Мэй-Мэй. И всякий раз получалось хорошо. «Колесники» подумали и согласились. Так и так нанимать людей, почему бы и не тех, кто уже создал несколько рекламных шедевров?

От мамы Бо Ченчена легче всего оказалось получить согласие. Цена вопроса — чашка чая. С пироженками. И непринужденный обмен сплетнями с мамой у нас дома.

Сложности возникли (ожидаемо) с семьей Цао.

— Зачем это нам? — спросила слегка дерганная (как мне показалось) мать Шуфэн.

Развернулась и потянула дочь к машине. Тогда акула уперлась ногами в асфальт и схватилась за поручень возле входа в садик.

— Нет! Хочу с Мэйли, — уперлась моя подруженька.

— Хочешь? — глянула на дочь, как на экзотическое насекомое госпожа писательница. — Хорошо. Но потом напишешь сочинение на двести иероглифов о том, как всё прошло.

— Да, — разжала руку акула.

— Да, мама, — поправила ребенка придира-мать. — Говори правильно, не позорь меня.

— Да, мама, — без эмоций повторила Шуфэн.

А я поняла, что странностей в местных семьях куда больше, чем я думала. И этой вороне просто нереально повезло с родителями. Любящими и адекватными.

Неожиданно отказалась от участия в рекламе бибик мама Джиана. Оказалось, что мой фотогеничный приятель уже снимается в компании мопедов с эксклюзивным контрактом. И производители конкурируют с «Колесниками». Так что четвертым в первом ряду гонщиков ралли Саншайн-Бэйцзин стал Юньсюй, мальчик-слон.

Так-то. Мой дружище тоже делает карьеру в мире рекламы. Глядишь, и в сериалы его затянут. А что? Деть он симпатичный, причем не только по местным меркам. Не затюканный, сообразительный и вообще — молодчинка.