Бездушиш (СИ) - Рымин Андрей Олегович

— Подозреваю, это было давно, — прищурился Жуль Броден. — Вы же выросли на Пути, милорд? Сколько вам сейчас лет?

— Полных пятнадцать. Про отмер не скажу. На Воде среди нас не было Видящего с соответствующим даром, а сам я давно сбился со счёта.

Капитан Искупляющих уважительно зацокал языком.

— Немыслимо! — закатил он глаза. — В таком возрасте добраться до Ойкумены… Вы — настоящий феномен, милорд. Едва ли я ошибусь, если предположу, что вы самый молодой Идущий, дошедший до Пояса Жизни за всю историю существования Пути. Это во сколько же лет вы на него встали?

— В десять, — мгновенно откликнулся я. — По два года на Воду и Твердь, меньше года на Сушь. На последней нам с отцом повезло очень быстро друг друга найти. Да и большая часть из гвардейцев, покинувших с нами Землю, благополучно добралась до города Мумров. На Пояс Смерти мы перешли очень сильным отрядом. Поражения были редки. В том, что я такой молодой оказался здесь, моих заслуг нет. Это всё мой отец. Настоящий герой — Брюс Фертонген, не я. Его сын лишь неглуп и неплохо умеет обращаться с оружием. Путь — чудесный учитель.

— Меч, копьё, лук? — поспешил ухватиться за интересующую его тему Броден. — С чем вы дружите больше всего?

— Со всем перечисленным в дружбе, — улыбнулся я. — На Воде у нас было в избытке свободного времени. С такими наставниками, какие имелись у меня, любой бы стал мастером.

— Это хорошо, — осклабился командир бездушных. — Дары — дело наживное, а вот заложенная сызмальства школа — она, либо есть, либо её нет. Мне в отряде хороший боец с троеростом тоже лишним не будет. Паладины в провинции наперечёт, а обычные воины из местных — никчёмное мясо. Уж простите за такое сравнение. Когда доли невозможно поднять бобами, не помогут никакие тренировки. Даже местный силач рядом с нами слабак, и ничего здесь без вступления в Орден не сделаешь. Увы, те готовят своих паладинов ну очень уж долго, и до конца обучения добираются сущие единицы послушников.

— Господин барон, я хотел бы спросить…

Нет, пока не про Орден. Хотя и заманчиво. Понимаю, что эта тема невероятно объёмна и едва ли её можно нормально раскрыть на приветственном разговоре. Позже я обязательно покопаюсь в тайнах данного подразделения Братства, но сейчас, в угоду своей легенде, я ещё раз попробую выяснить то, что по логике волнует юного Эндора в первую очередь.

— Командир, капитан, Жуль, Броден, — перебил меня бездушный. — Не нужно «баронов» и «господинов». Наш отряд, как большая семья. Теперь, когда мы познакомились, давайте перейдём на «ты». Кроме нас, в нашем Тёмном отряде нет благородных. Мужики не поймут, если мы будем выкать друг другу.

— Хорошо, капитан, — кивнул я. — Впредь на «ты». Свой вопрос я уже задавал паладину, но, может-быть, ты знаешь больше, чем он. Мой отец и гвардейцы, с которыми мы уходили с Воды… Как нам встретиться?

Само собой меня не интересует судьба Эренбуржцев, скорее всего продолжающих сражаться с другими пятёрками на Воде, но юный принц не мог про них не спросить.

— Одна из неприятных сторон нашей службы, — вздохнул Жуль Броден. — Мы, вставшие на Путь Искупления — а других путей здесь попросту нет — привязаны к месту своего несения службы. Ойкумена огромна. Искать здесь кого-то — немыслимый труд. Если твой отец перенёсся с Воды в Царство Света, вы обязательно встретитесь, хотя и не могу обещать, что произойдёт это скоро. Если же он попал куда-нибудь на другую сторону моря, всё гораздо сложнее. Здесь, на Поясе Жизни, у нас начинается новая жизнь. Не буду тебя обнадёживать, Эндор, шансы встретить здесь своих прежних спутников довольно малы. Вот смотри, — поманил он меня к себе, потянувшись к одному из ящиков стоящего возле стола шкафа.

Замечательно! Карта! Ничем другим вынутая из ящика командиром бездушних свёрнутая в трубку бумага быть просто не может. С моим мизерным недобором отмера вопрос поиска своих прежних соратников сейчас передо мной не стоит — недостающий пятьдесят один год я надеюсь добыть очень быстро — но для общего понимания масштабов и географии пояса посмотреть на его карту будет очень полезным.

— Это Ойкумена, — развернул бумагу Броден.

Да уж… Это не карта, а, скорее, какая-то схема. Передо мной ещё одно подтверждение искусственности данного мира. Неведомые создатели полосы испытаний под названием «Путь» не удосужились подогнать очертания материка, на котором расположился очередной пояс их планетарной «лестницы», хоть к каким-нибудь худо-бедно природным контурам. Правильные геометрические фигуры и ничего лишнего.

В строгий прямоугольник самого континента вписан морем огромный овал с идеально ровными берегами. Последние повсеместно пологи. От Срединного моря во все стороны убегают равнины, постепенно поднимающиеся лесистыми холмами к окружающим прямоугольный материк по периметру островерхим горам. Высоту тех, которая весьма велика, несложно определить по названиям вздыбливающихся в углах материка массивов. Крыша мира, Наднебесье, Столпы Творца и Великие горы. Никаких обозначенных выходов к побережью внешнего океана на карте нет, как нет там, ни бухт, ни заливов, ни фьордов. И даже все реки текут от краёв континента к Срединному морю.

— Вот Светлое Царство, — обвёл пальцем капитан Искупляющих нижний правый край карты.

Уточнение лишнее. Вся суша пояса речными границами разделена на четыре почти равные части, названия которых на этой схеме присутствуют. Левее озвученной области вторую половину нижней части континента занимает некая Империя Света. Над ней, в левом верхнем углу, доказывая, как высоко жителями Ойкумены ценится свет, расположились какие-то Светлые Княжества, а северо-восточный кусок континента занят, наверняка не менее светлыми, Благословенными Королевствами.

— А вот наша провинция Джи, — ткнул пальцем Броден в не поделенное на этой карте на составляющие Светлое Царство. — Видишь Сендай?

Вопрос странный. На маленькой карте-схеме нет, ни названий городов, ни даже точек, которые могли бы обозначать их.

— Нет.

— А, знаешь, почему? — прищурился Жуль Броден. — Он у меня под пальцем. И вся провинция там же. Пояс Жизни неимоверно велик. Он больше Земли. Здесь, у нас, очень сложно кого-то найти. Буду честен с тобой. Мне жаль, Эндор, но скорее всего отца ты увидишь нескоро. Хотя… Чем Единый не шутит? Вдруг, именно вам повезёт? Ничего нельзя исключать.

Юный Эндор расстроен. Я рад. Значит, вот они где… Получается, Вилоры не прячутся. На всю карту единственный остров, но, раз он обозначен даже на этой простенькой схеме, значит информация о его местоположении общедоступна. Самый центр Срединного моря. Ну, что же… Сейчас неуместно пускаться в расспросы, но позже бездушные рангом попроще поделятся знаниями.

— Единый сведёт нас, — смиренно опустил я глаза. — Отец знал, что наш Путь будет долог. Как сказал познакомивший меня с Ойкуменой паладин: первые три пояса были разминкой. На них шёл отсев неугодных Единому. Настоящий Путь начинается здесь и на Истине продолжается. Если на то будет воля Создателя, я встречусь с отцом уже не безусым юношей.

— Не мне такое говорить, — довольно подмигнул мне Броден, подкрутив левый ус, — но не усы делают мужчину мужчиной. У меня для тебя две хорошие новости, Эндор. Наместник Сон не считает тебя виноватым в случившемся. Ни Веймин, ни Ферхат не предупредили тебя. Паладин понесёт наказание. Видящий уже понёс.

— Я пытался спасти господина Ферхата, — вздохнул я.

Но капитан Искупляющих только хмыкнул и заговорщически пригнулся ко мне.

— Между нами, Ферхат был ещё тем уродом, — шёпотом поделился он со мной своим мнением. — По нему мы не будем скучать. Только по его зельям. Но и то не так сильно. Слава Единому, в Сендае есть ещё один прикладной Лекарь. Он, кстати, перед тобой.

Ну, теперь всё понятно. Лишившийся конкуренции производитель лечебного зелья не будет грустить о Ферхате. Наверняка, им обоим платили за эту работу. Вот интересно, а плоды труда Лекарей не действуют только на паладинов или на всех местных жителей?