Рожденный, чтобы жечь! 3 (СИ) - Лим Дмитрий

— Но это же невозможно! — воскликнул Волков, его голос дрогнул. — Мы говорим о магах, о людях, обладающих сильной волей и ментальной защитой. Как можно их так легко обмануть?

— Я не знаю, ректор, — призналась Валентина. — Но я видела это своими глазами.

Волков снова замолчал, хмуро глядя в огонь.

— Расскажите, что вы видели в шахтах? Какие еще детали могли бы подтвердить вашу теорию?

Валентина перевела дух, собираясь мыслями. Бой в шахте был ключевым моментом в ее исследовании.

— Бой в шахте… был весьма показательным, — начала она. — Клеменко проявил недюжинную реакцию и силу, это бесспорно. Но самое главное — его уверенность. Он действовал так, словно знал, что победит, что демоны не смогут ему навредить. Эта уверенность передавалась окружающим. Даже я, наблюдая за боем, на мгновение поверила в его магическую силу.

— Феноменально…

— И все же, — продолжала Валентина, — есть один момент, который меня сильно заинтересовал. Маленькое существо, которое постоянно находится рядом с Клеменко. Его обычно считают фамильяром, но… я в этом не уверена.

— Вы имеете в виду его младенца? — уточнил Волков, нахмурив брови. — Да, многие считают его фамильяром. Что с ним не так?

— Я думаю, что карапуз не просто фамильяр, — ответила Валентина, понизив голос. — Я подозреваю, что он является источником той самой «магии», которую проявляет Клеменко.

Волков откинулся на спинку кресла и удивленно посмотрел на Валентину.

— То есть? Вы хотите сказать, что карапуз — это… как бы это сказать… одержимый питомец? Или что-то в этом роде?

— Я не знаю, ректор, — призналась Валентина. — Я не могу дать точное определение. Но я уверена, что между Клеменко и карапузом существует особая связь. Когда Клеменко использует свои «магические» приемы, я чувствую легкое колебание энергии в районе этого младенца. Это трудно объяснить, но это так.

— Но это же невозможно, — возразил Волков. — Маг не может делиться своей магией с другим существом. Это противоречит всем законам магии.

— Я знаю, ректор, — ответила Валентина. — Но ведь Клеменко и не маг, по моим данным. Возможно, младенец обладает своей собственной магической силой, которую он каким-то образом передает Клеменко. Или, возможно, между ними существует некий симбиоз, благодаря которому Клеменко получает доступ к магической энергии.

Волков надолго задумался, глядя на Валентину с сомнением.

— Это все очень интересно, Валентина, — произнес он наконец. — Но это всего лишь теория. У вас есть какие-нибудь доказательства? Какие-нибудь конкретные факты, подтверждающие вашу гипотезу о фамильяре?

— Нет, кроме ощущений тех самых колебаниях энергии в районе Карапуза, — ответила Валентина. — Но я верю тому, что чувствую.

— Хорошо, Валентина, — сказал Волков, вздохнув. — Значит, фамильяр Клеменко на самом деле одержимый, который каким-то образом способен скрываться от нашего мониторинга… что же, если всё это правда, то Бориса мы обнулим, а младенца придётся уничтожить.

Боря, как ни в чём ни бывало, отсыпался на занятиях, а я, продолжал впитывать знания, словно губка. После той передряги в шахте, когда мы спасли своих, доставили демона и в целом, сделали всё правильно и почти по правилам, жизнь, казалось, вошла в привычную колею.

Никто не доставал, не косился на нас, и я даже начал верить в то, что жизнь в академии — это не бесконечная череда приключений на пятую точку, а что-то вроде… нормальности. Хотя, признаться, мне от этой самой «нормальности» становилось скучновато.

Пока мы поддерживали «нормальность» нашей жизни, я изучал то, как нам попасть в Подземный мир. И в целом, уже готовился к этому путешествию.

Борина «нормальность» заключалась в перманентном состоянии сонного медведя, которого разбудили в середине зимней спячки и забыли дать меда.

Мы ни один раз обсуждали с ним будущий поход, но всегда сходились лишь в одном: ещё не время. Мы практически ничего не знали об Аде, или как там называлась эта хрень. Зато, каждый из нас понимал, что вскоре, мы достигнем цели. Я — верну маму, или же, объединюсь с ней, пока ещё не знаю… а Боря — станет магом. Перед этим, конечно, нужно порвать задницу какому-то там генералу.

Иногда, наблюдая за тем, как Боря невозмутимо посапывает, уткнувшись носом в конспект, я ловил себя на мысли, что, возможно, зря так гоню события.

Может, стоило просто наслаждаться этим коротким периодом затишья, пока судьба не решила подкинуть нам очередную головоломку?

Но нет, то ли кровь авантюриста во мне бурлила, то ли долг перед матерью не давал покоя, но я никак не мог усидеть на месте.

Погружаясь в старинные трактаты и полузабытые легенды, я пытался собрать хоть какие-то крохи информации о Подземном мире. Описания разнились, как показания свидетелей преступления, но в одном все были согласны: это место — обитель смерти, и соваться туда без подготовки — самоубийство.

Чем больше я узнавал, тем отчетливее понимал, что нам понадобится не просто грубая сила и удача, а тщательно продуманный план и, возможно, помощь со стороны.

И вот, в перерывах между лекциями, я, двухлетнее с кепкой, дитё, совершал набеги на библиотеку академии. Зрелище, должен признать, было то ещё. Представьте себе: крохотный человечек, ростом чуть выше собаки, деловито шныряет между стеллажами, пытаясь дотянуться до заветных томов. Благо, добрые, и, чего греха таить, весьма удивлённые старшекурсницы часто приходили на помощь, доставая книги с верхних полок и умиляясь моему «тяжелому учебному процессу».

Однажды, одна особо сердобольная особа даже попыталась накормить меня пюрешкой из баночки, решив, что я просто очень голоден. Пришлось тактично отказаться.

Самое смешное заключалось в том, что никто, абсолютно никто, не воспринимал меня всерьёз. Подумаешь, фамильяр Клеменко носится по академии?

И это было на руку. Пока все вокруг умилялись моей «детской непосредственности», я собирал информацию, словно хомяк, запасающийся орехами на зиму. Знания, как известно, — сила, а в нашем случае — еще и шанс не превратиться в корм для местных обитателей преисподней.

Однажды, когда я, в очередной раз, копался в пыльных архивах, наткнулся на любопытный трактат, переплетенный в кожу какого-то, видимо, очень несчастного животного. Название было вычурным и труднопроизносимым, но суть сводилась к одному: существовал некий артефакт-свиток, «Ключ Бездны», способный открывать порталы в различные измерения, включая, разумеется, и Подземный мир.

Артефакт, по легенде, был спрятан в где-то в академии. Естественно, я сразу же загорелся идеей найти этот самый «Ключ». Оставалось только уговорить Борю. Ибо у нас было демоническое сердце, спрятанное в коробке, под кроватью Бори. И… нужен был активатор для портала.

Короче, задача, скажу я вам, выдалась не из легких. Растолкать сонного медведя, да еще и заинтересовать его авантюрой, требующей покинуть насиженное место — это вам не плюшки с вареньем у бабки есть.

Пришлось применить весь свой скудный арсенал убеждения, начиная от обещаний вечной славы и заканчивая угрозами лишить его моей магической помощи. В конце концов, перспектива надрать задницу генералу во имя великой цели все же перевесила его любовь к созерцанию сновидений. Боря, хоть и с неохотой, но согласился.

И вот, вооружившись картой, нарисованной левой пяткой пьяного картографа, и моральной поддержкой в виде посапывающего Бори, мы отправились по подвалам нашего завода. Все же помнят, что академия, типа, расположена на старом заводе?

А заходя через «ворота» мы оказывались в новом мире?

Так вот. Нам нужны были именно подвалы завода. Так что, пришлось, для начала, найти способ вернуться в стены здания, вне этого преломления пространства. Или как эта хрень называлась?

В общем, через пару часов блужданий по этому мрачному царству, мы наткнулись на вход в подвал. Вернее, на то, что от него осталось. Полуразрушенные стены, поросшие мхом, зияющие провалы окон и общая атмосфера запустения — все говорило о том, что здесь давно никто не живет. По крайней мере, в привычном понимании этого слова.