Рожденный, чтобы жечь! 3 (СИ) - Лим Дмитрий

«Ну и зачем мы сюда приперлись? — проворчал я, зажимая нос. — Тут же дышать невозможно!»

— А ты присмотрись, — ответил Боря, указывая на дыру в заборе за этой кучей…

Мы начали осторожно раскапывать кучу мусора. С каждым движением рук вонь усиливалась, но заветный проход становился все ближе

Осторожно отодвинув в сторону последние куски гниющих тряпок, мы увидели выход наружу. Тут же пробрались и повернулись… хм назад. В той самой дыре откуда мы вышли. За ней виднелся размытый силуэт знакомых зданий академии.

На следующий день Валентина проснулась с ощущением тяжести, словно на нее давил невидимый магический пресс. Доклада ректору было недостаточно, теперь ей предстояло доказать свою правоту магистру Сиськиной, чей скептицизм и опыт в темных искусствах могли разбить ее теорию в пух и прах.

Утро началось с чашки крепчайшего кофе и пересмотра всех записей, графиков и анализаторов, которые она использовала в своем исследовании. В голове крутился образ Бориса Клеменко, его уверенный взгляд, его кажущаяся легкость в обращении с «магией». Неужели все это было лишь иллюзией, тщательно продуманным спектаклем?

Валентина прошла в секретную лабораторию, где магистр Сиськина уже ждала ее, окруженная колбами, книгами и различными магическими артефактами. Атмосфера в лаборатории была пропитана запахом трав и чего-то отдаленно напоминающего серу. Сиськина, как всегда, была немногословна и сосредоточена. Она лишь кивнула в сторону стола, уставленного приборами для измерения магической энергии, и произнесла одно слово: «Начинаем».

Следующие несколько часов прошли в напряженной работе.

Валентина демонстрировала свои методы анализа, объясняла логику своих выводов, а Сиськина внимательно наблюдала, задавая острые и каверзные вопросы. Магистр не пропускала ни одной детали, подвергая все ее аргументы тщательной проверке.

Иногда Валентина ловила себя на мысли, что Сиськина, кажется, даже получает удовольствие от ее мучений. В какой-то момент, когда Валентина уже почти выдохлась, Сиськина неожиданно произнесла:

— Интересно…

Это было единственное слово одобрения, которое она услышала за все утро.

После обеда Сиськина предложила Валентине отправиться на тренировочный полигон, где курс Борис Клеменко обычно оттачивал свои «магические» приемы. Там они планировали провести дополнительные измерения и понаблюдать за ним в действии.

Валентина согласилась, хотя и чувствовала некоторое волнение. Личная встреча с Клеменко после всех ее выводов казалась ей особенно неловкой. На полигоне их ждало разочарование. На занятие было сразу два курса, так что Клеменко не был один.

Ну и, как и ожидалось, рядом с ним ковылял тот самый младенец, карапуз, который, по мнению Валентины, был ключом к разгадке тайны «магии» Бориса.

Пока Клеменко выполнял сложные акробатические трюки, имитирующие магические заклинания, Валентина и Сиськина очень старались наблюдать за ним.

Сиськина держала в руках какой-то прибор, испускавший слабый зеленоватый свет, и время от времени направляла его на Клеменко и младенца. Валентина же сосредоточилась на карапузе. Он сидел на траве, играл с камушком и, казалось, совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг.

И все же, когда Клеменко совершал особенно сложные приемы, Валентина чувствовала то самое легкое колебание энергии в районе младенца, которое она описывала ректору. Ей даже показалось, что малыш украдкой подмигнул ей своим круглым глазком. И тут Валентину осенило: а что, если карапуз не просто передает энергию Клеменко, а активно участвует в создании иллюзии его «магии»?

Что, если он является своеобразным генератором магического поля, которое заставляет окружающих видеть то, чего нет? Теория становилась все более безумной, но в то же время все более логичной.

Вечером Валентину вызвали в кабинет ректора Волкова. Он сидел за своим массивным столом, погруженный в чтение каких-то свитков. В комнате царила полумгла, и лишь огонь в камине отбрасывал причудливые тени на стены.

— Ну что, — произнес Волков, не поднимая головы. — Магистр Сиськина представила мне свой отчет. Она подтвердила ваши выводы о том, что Клеменко не владеет магией в общепринятом смысле. Но она также отметила, что его способности к имитации магических приемов поистине феноменальны. И, конечно же, ей не даёт покоя «одержимый младенец».

Валентина почувствовала, как внутри нее нарастает тревога.

— И что вы решили, ректор? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.

Волков поднял голову и посмотрел на нее пронзительным взглядом.

— Мы решили продолжить расследование, — ответил он. — Но теперь оно будет проходить под грифом строжайшей секретности. Мы не можем допустить, чтобы эта информация просочилась наружу. Репутация Академии слишком важна.

Валентина кивнула, понимая всю серьезность ситуации.

— Я готова ко всему, ректор, — сказала она. — Я не остановлюсь, пока не докопаюсь до истины.

— Хорошо, Валентина, — произнес Волков. — Тогда вот вам задание. Завтра вы должны проникнуть в комнату Клеменко. Изучите все их вещи, найдите что-нибудь, что могло бы подтвердить вашу теорию. Но будьте осторожны. Если Клеменко узнает о вашем вторжении, последствия будут непредсказуемы.

Валентина почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Проникнуть в комнату Клеменко, когда он там, — это было безумием. Но она понимала, что у нее нет выбора. Если она хочет доказать свою правоту и спасти репутацию Академии, она должна рискнуть всем.

— Я сделаю это, ректор, — ответила она, стараясь скрыть свой страх. — Я проникну в их комнату и найду улики.

Волков кивнул и отпустил ее. Валентина вышла из его кабинета, чувствуя, как на нее надвигается ночь, полная опасностей и неопределенности. В голове крутились мысли о Клеменко, о карапузе, о тайнах, которые скрыты в их комнате.

Она знала, что завтра ей предстоит столкнуться с самой большой загадкой в своей жизни. Но она была готова к этому.

Следующий день начался с тщательной подготовки. Валентина изучила план Академии, выявила все возможные пути проникновения в комнату Клеменко и разработала детальный план действий. Она также запаслась различными магическими амулетами и заклинаниями, которые могли помочь ей в случае опасности. Н

о самым важным было ее внутреннее состояние. Она должна была быть спокойной, уверенной и сосредоточенной, чтобы не допустить ни единой ошибки.

Вечером, когда Академия погрузилась в тишину, Валентина направилась к комнате Клеменко. Она двигалась осторожно, стараясь не издавать ни звука. Вскоре она добралась до нужной двери и остановилась, чтобы перевести дух.

Она достала из кармана небольшой ключ и начала осторожно открывать замок. К ее удивлению, дверь оказалась не заперта. Она тихонько приоткрыла ее и заглянула внутрь.

В комнате было темно, лишь слабый свет луны проникал сквозь занавески. Валентина вошла в комнату и осторожно прикрыла за собой дверь. В нос ударил запах трав и какого-то детского крема. Комната была обставлена скромно, но уютно.

В углу стояла кровать, на которой мирно посапывал Борис Клеменко. Рядом с ним спал карапуз. А на соседней койке — рыжий мудак. Как она сама его про себя и прозвала.

Валентина достала из сумки небольшой фонарик и начала осторожно осматривать комнату. Она проверила все шкафы, ящики и полки, но ничего подозрительного не нашла.

Все было как у обычного студента. Вдруг ее взгляд упал на детскую кроватку. Там лежали различные игрушки, погремушки и мягкие зверушки. Валентина решила осмотреть их поближе.

Эти детские вещи, казалось, излучали какую-то странную, почти нереальную энергию. Она взяла плюшевого зайчика и внимательно его осмотрела. Ничего особенного, обычная игрушка. Затем она взяла погремушку и потрясла ее.

Звук был обычным, но в голове у Валентины внезапно промелькнула какая-то странная мысль. Ей показалось, что она слышит чей-то шепот, еле различимый, словно из другого мира.