«Неплохо», — раздался голос Ли Бо. — «Ты значительно продвинулся в контроле Ци. Помню, как ты с трудом управлял десятком бусин, а теперь… Впрочем, до истинного мастерства ещё далеко.»
— Спасибо за поддержку, учитель, — с иронией ответил я.
«Впрочем, я помню как в той темнице ты как идиот не мог понять, что этими четками вообще можно мысленно управлять.»
Ну, я-то не сталкивался с подобными артефактами, откуда мне было знать? — пожал я плечами.
«Для этого, слышал, существует голова, но у тебя она, видимо, для красоты.»
Я отмахнулся и мыслями вернулся к последней разрушенной жиле и артефакту, который мы там добыли.
Из пространственного кольца я достал доски Инь-Ян для гадания. Темное дерево одной доски поглощало лунный свет, светлое дерево другой, наоборот, его отражало. А между ними — проклятая металлическая цепочка, которая связывала их воедино и излучала такую концентрированную злобу, что даже сейчас, просто держа доски в руках, я чувствовал легкую тошноту.
— Всего пять жил осталось, — пробормотал я, разглядывая доски в руках.
Я попытался разорвать цепочку силой, но она даже не дрогнула. Попробовал повредить Праведным Символом — тоже безрезультатно. Эта проклятая штука была на удивление прочной.
Разрушить артефакт грубой силой я не мог — он был слишком прочен. Но, возможно, изучение даст подсказку. Я активировал триграммное зрение и сосредоточился на цепочке.
Интересно… Цепочка была не просто артефактом — она была живой печатью. Каждое звено пульсировало энергией, и эта энергия текла бесконечным потоком от черной доски к белой и обратно. И в каждом звене был заключен крошечный Символ, который я сразу и не заметил. Символы образовывали сложную последовательность — что-то вроде заклинания или печати, удерживающей две противоположности вместе.
— Хитро, — пробормотал я. — Очень хитро.
Суть была в том, что цепочка не просто удерживала доски вместе. Она питалась противоречием между ними. Черное и белое, Инь и Ян, хаос и порядок — все эти противоположности создавали энергию, которая поддерживала печать.
И чтобы разрушить цепочку, нужно было либо уничтожить одну из досок, что я уже пытался безуспешно сделать, либо… примирить противоположности.
Легко сказать, — подумал я с иронией.
Я положил доски рядом с собой на траву и вздохнул. Пусть полежат. Может, придет озарение. А может, и нет.
Я поднял руку и выпустил немного Ци. Радужная энергия окутала мои пальцы, переливаясь всеми цветами. Красиво. Созерцание Просветленной Ци очистило мысли и расслабило тело. Мой контроль действительно стал намного лучше.
Рядом со мной лежал черепаший панцирь — тот самый, который столько раз нас спасал, и кто знает, как бы тяжело мне пришлось бы без него. Бай-Гу сделала действительно царский подарок, который я оценил в полной мере только сейчас.
На его поверхности голубым светом перемещались символы. Гадательные символы Фу, смешанные с искаженными знаками из И-цзин. Они постоянно меняли свое положение, создавая бесконечные комбинации. Нейросеть несколько раз пыталась их расшифровать, но не справилась, с тех пор я больше не просил ее этого делать. Возможно, тут нужно что-то другое, а не банальная расшифровка.
Я посмотрел на доски, затем на панцирь, затем снова на доски.
Гадание…
Паук Инь-Ян показал мне варианты будущего. Десятки, сотни вариантов — где мои друзья погибали, где я проваливал миссию, где всё шло наперекосяк.
Бай-Гу же когда-то сказала важную вещь: «Будущее не предопределено. Оно создается каждым твоим шагом.»
И она была права. Мало ли, что я увидел там, у паука. Это были своего рода иллюзии-предупреждения. Вот он я тут, живой, и мои спутники живы. То будущее не произошло и не произойдет.
Каждый мой выбор, каждое решение — всё это меняло будущее. Не существовало одного истинного пути. Существовали только тропы, которые я сам прокладывал своими действиями.
— Красиво, да? — спросила Чунь Чу тихо переместившись ко мне на пригорок. И как у нее это вышло так тихо? Значит может, когда хочет?
— Не спится? — спросил я.
— Старым жабам много сна не нужно, — философски изрекла она. — К тому же, луна сегодня особенная. Видишь, как она светит? Это знак.
Я посмотрел на небо. Луна действительно была необычайно яркой, почти белой, без привычного желтого оттенка.
— Знак чего?
— Перемен, — просто ответила жаба. — В такие ночи духи рассказывают истории. А я знаю много историй, Праведник. Хочешь послушать?
Похоже, наша жаба хочет поделиться частичкой своего прошлого. А ведь действительно, из нашей компании она единственная, кто не рассказывал о себе ничего. Ну а слова про духов, скорее всего, просто предлог.
Она посмотрела на луну с какой-то легкой тоской по прошлому.
— Знаешь, Праведник, я раньше боялась луны.
— Правда? — удивился я.
— Да. Давным-давно, когда я была ещё маленькой жабкой, меня чуть не съела Лунная Лиса. Это было во времена, когда духовные звери ещё жили в гармонии с людьми.
— Что за лунная лиса? — спросил я.
Пусть Ли Бо и проводил мне целую лекцию о лисах, об этой он не говорил. Молчал он и сейчас.
— Лунная Лиса — это не просто духовный зверь. Это существо, рожденное из самого лунного света. Когда луна полная, они спускаются с неба и охотятся. Их мех светится серебром, а глаза… глаза как расплавленное золото. Они могут ходить по лунным дорожкам — особым тропам, которые видны только им.
— И как ты спаслась? — заинтересовался я.
— Меня спас старый даос, — улыбнулась жаба. — Он был отшельником, жил в маленьком храме на горе. Увидел, как Лунная Лиса гонится за мной, и прогнал ее. Обычный человек прогнал духовного зверя, который мог бы разорвать десяток практиков!
— Даос? В смысле как Бессмертный? Он был Практиком? Как ему это удалось?
— Нет, Ван, — покачала она головой, — Даос вовсе не обозначает Практик. Даос — это даос. Тот, кто посвятил жизнь учению о Дао.
— Он просто… попросил, — Чунь Чу покачала головой. — Вежливо попросил лису оставить меня в покое. И она послушалась. Потому что у этого даоса было что-то особенное — чистота сердца. Лунные Лисы чувствуют такие вещи. Они не тронут тех, кто чист душой. Тогда я, правда, таких тонкостей не понимала, зато сейчас, прокручивая те события, осознала.
— Что с ним случилось? — осторожно спросил я.
— Умер, — просто ответила жаба. — От старости. Он был обычным человеком. Не знаю, запомнил ли он меня, может да, может нет, но я его запомнила.
— Лунные Лисы, говоришь? — задумчиво произнёс Ли Бо, который всё это время молчал. — Да, такие существа действительно были. Они служили Чан Э, Богине Луны. Говорят, когда она поднялась на луну, выпив эликсир бессмертия, несколько лис последовали за ней, не желая расставаться со своей госпожой.
— Ты знаешь легенду о Чан Э? — спросила Чунь Чу.
— Конечно знаю, — фыркнул Бессмертный. — Я же не какой-то деревенский практик. Хоу И, великий лучник, сбил девять из десяти солнц, когда те грозили спалить землю. В награду Небесный Владыка даровал ему эликсир бессмертия. Но его жена, красавица Чан Э, не выдержала и выпила эликсир сама. После этого её тело стало лёгким как перо и она взмыла на луну, где осталась навечно. Еще одна история, наглядно показывающая коварство и неверность женщин.
Чунь Чу недовольно фыркнула. Как и Ло-Ло, как и проснувшиеся лисы. В общем, Ли Бо оказался в абсолютном меньшинстве со своим мнением. Лянг воздержался от комментариев.
— Ты знаешь, —задумчиво произнесла Чунь Чу, глядя на Луну, — в древности люди верили, что жабы приносят удачу. Что они — хранители сокровищ и богатства. И есть легенда о Жабе Чань Чу — она жила на Луне и плевалась золотыми монетами.
— Я слышал об этом, — кивнул Ли Бо. — Трехлапая жаба Чань Чу. Считалась символом процветания. Не застал.Я стал Бессмертным намного позже. Из нового поколения, так сказать.
— Да, она действительно считалась символом процветания, — подтвердила Чунь Чу. — И знаешь, что самое смешное? Эта легенда — о моей прапрапрапрабабушке.
