Горькое дыхание джунглей (СИ) - "Ортензия"

Ну вот, а в XXI веке этот жест объясняет совершенно другое.

— И откуда у него шесть жён? И на хрен ему ещё пять? Дженни. Ты нормально можешь рассказать про этого геса?

Дженни помотала головой и, ойкнув, сняла турку с плиты, перелила в чашку Элен и подала мне.

— Я, конечно, не всё знаю, но в каждой пещере при диком племени живёт дух великого воина. С ним может разговаривать только оракул пещеры, холмов, лесов и, может, чего ещё.

Я сделал знак Дженни, остановится, опустил чашку с кофе на землю у ног и, достав блокнот, исправил слово «гес» и добавил новое: «оракул». После чего показал, что она может продолжать.

— В пещеру могут входить только мужчины и говорить с оракулом. То, что говорит оракул, со слов духа великого воина, подлежит немедленному исполнению. Там, в моём времени, — Дженни недоговорила, потому, как Элен после последних слов аж подпрыгнула.

— Нет, ну ты понял Алекс. В её времени! А я, по-твоему, родилась в средневековье?

— Подожди Элен, — прервал я разглагольствования блондинки, — Дженни имела в виду нас всех, пусть говорит.

Элен надула губки, но промолчала.

Дженни только пожала плечами.

— Это просто легенды, но даже в XXI веке не каждого африканца можно уговорить залезть в пещеру.

Я вспомнил, как негры в одной маленькой деревне боялись фотографироваться, и Жоржу так и не удалось их разубедить, что камера ничего плохого им не сделает. Вероятно, такие и в XXII веке будут бояться, даже заглянуть в пещеру. А в XVII?

— И что ещё? — спросил я, пригубив кофе.

— Ещё там, может, находиться помощница оракула, жрица, наверное. Послушницы или рабыни, которые прислуживают оракулу. Да мало ли. Но думаю, насчёт невест ты что-то неправильно понял.

— Сложно не понять, не познал мужчина и пусть познаёт принц Алекс и отведёт их к какому-то камню. Наверное, около пещеры стоит знаменитый валун, о котором все знают, и там передаст гесу этих дамочек. Хотя стойте, — мне в голову пришла вполне реальная мысль, — ну, если это дух, может, оракул решил поджениться таким способом.

Дженни отрицательно покачала головой.

— Объясни.

— Оракул пещеры, — сморщив свой носик, проговорила девушка, — это женщина. Исключительно женщина.

Хотелось сказать по этому поводу, что дамочки тоже бывают разными. К примеру, Жан-Пьер Карин (даже имя, на мой взгляд, неадекватное). Она, насколько помнится, стала первой чернокожей ЛГБТ-женщиной, которая провела пресс-брифинг в Белом доме.

Как-то захотелось узнать, что такое ЛГБТ. Выдала английская википедия: «Под него попадают все те, кто не до конца определился со своей ориентацией, а вернее, не кончил с ней определяться. Здесь очень важно понять главное: эти люди не больные, не тролли и не враги. У них всего лишь имеется врождённая мутация гомосексуальности, которая наблюдается, кстати, и у животных. Притеснять ЛГБТ-людей — всё равно, что ущемлять права инвалидов».

И вот такая дама бальзаковского возраста и до сих пор не определившаяся, проводит пресс-брифинг в Белом доме? А как насчёт мудрости, якобы приобретённой с возрастом?

Промолчал, вспомнив разговор Дженни и Элен у родника. Примет ведь всё на себя, обидится и придётся утирать слёзы ребёнку до самого вечера.

— И всё-таки, что за старейшины объявились, — вспомнила свой вопрос Элен, но я лишь пожал плечами.

— Может, женщины, возможно, до стариков не добрались или я неправильно понял Чику, зациклился на наркомане, — я сделал ещё один глоток кофе и, заметив странный взгляд Элен, оглянулся.

Дэйо смотрела на меня, словно изучая, потом внезапно сказала:

— Изви локи оракл, будура кула.

— Что она говорит, — спросила Дженни, — кажется, она сказала оракул?

— Чика говорила изви. Дэйо говорит, что изви это и есть оракул. Будура — это девственница, ну или как объясняют здесь — женщина, которую не познал ни один мужчина.

Уточнил у девочки. Чика, стало быть, из племени мурси, а Дэйо из макуа. Язык вроде один, а диалекты разные.

Но если Чика мурси, тогда почему ей в рот не запихнули тарелку?

Слушая ответ, вспомнил, что Чика к слову мурси пристроила ещё что-то. Такое слово я слышал от Нии и, полистав свой блокнот, нашёл. Ну да, было. Вот только что оно означает я так и не разобрал. Ния с Джиной, пытаясь объяснить, изобразили нечто невразумительное. Ния медленно шла вперёд, высоко задирая ноги и вытянув полусогнутые руки перед собой, наклонив голову налево. Джина пристроилась к ней в кильватер, но при этом двигалась задом, также склонив голову и вытянув руки. Ноги она вверх не задирала, но они у неё заметно подрагивали. Я записал в блокнот фразу: «тот, который уходит». А в скобках добавил: «зомби-наркоман, у которого вот-вот начнётся ломка». А теперь выясняется, что это обозначает какую-то ветвь племени мурси, но без тарелки во рту и без тяжёлых серёжек. Можно сказать, повезло Чике, а то была бы сейчас уродливой Чебурашкой.

— А кула? — насторожённо спросила Дженни.

— А кула это кушать, — со вздохом сказал я, — вот вам бабушка, и Юрьев день.

Последнее предложение я произнёс на русском, потому как на французский язык эта фраза просто не переводится.

Элен настолько стремительно поднесла руку ко рту и охнула, что Дженни, не поняв её намерений, отпрыгнула в сторону и, зацепившись ногой за пенёк, покатилась по земле.

Дэйо, не понимая, о чём мы говорим, но увидев последствия, опустила голову и испуганно вскрикнула.

Я допил кофе и, подняв пенёк, поставил на него чашку. Дженни приподнявшись, села на подножку автомобиля продолжая чертыхаться. Но в первую очередь требовалось выключить сирену, поэтому я присел рядом с Дэйо, и слегка обняв, тихо произнёс:

— Ч-ш-ш, всё хорошо, кричать не надо.

Она замолчала и, глянув мне в лицо, покачала головой.

— Кто кушает девственниц? Оракул? — спросил я.

Дэйо отрицательно покачала головой и также тихо сказала:

— Тело не кушает, кровь кушает.

Ну да, я и забыл, что в этом языке нет слова «пить».

— Оракул кушает кровь девственниц?

Девушка кивнула.

Я лишь хмыкнул. Как-то наткнулся на исследования стэнфордского университета о полезности переливания старым людям крови молодых. Не обладая сколь-либо серьёзными медицинскими познаниями, я бы сказал, что под варварскими обычаями есть какая-то научная основа, пусть и не осознаваемая. Но, имелось в виду — переливание, а не поглощение крови девушек оральным способом.

Хорошенькое дело. А зачем ей сразу пятеро, это же почти 20 литров. Где она её хранить будет? Или она его как пиво, залпом?

— Дэйо, а как часто оракул требует себе женщин?

— Каждое ночное солнце — пять, — для верности она растопырила на руке пальцы.

У меня едва нижняя челюсть не выпала. Каждую ночь пять девственниц? Да это хуже вампира. В таком количестве кровь поглощать, так, может, потому в племени столько девственниц?

— Что она говорит, — Элен, скорее всего, разглядев на моём лице массу эмоций, даже не выговорила этот вопрос, а выплюнула его из себя.

Я несколько секунд размышлял над тем, как бы сообщить услышанную новость помягче, когда внезапно вспомнил, что ночное солнце — это луна. Пять девушек в месяц. Но даже эта цифра выглядела пугающе.

Я погладил Дэйо по руке.

— Что потом с женщинами делают, у которых кушают кровь?

— Окута ванда ака.

— Алекс, — голос Элен словно осип, но я, не поворачиваясь к блондинке, сделал знак — мне не мешать.

Окута — это камень, а вот ванда ака. Внезапно меня осенило.

— Они умирают на этом камне?

Дэйо кивнула и спрятала лицо у меня на груди.

— Девушек не едят, — я глянул на Элен, потом на Дженни, — их приносят духу великого воина на жертвенном камне. Надрезают и сливают кровь. Как свинье. А кровь пьют, может быть только оракул, но вряд ли. Двадцать литров крови. Или в чём её можно сохранить при здешней температуре. Я думаю, они какой-то ритуал совершают и приносят тела женщин в дар этому У-ю.

По поводу тел промолчал. А что они ещё могут с ними делать? Да жрать, конечно.