Вторая молодость Фаины (СИ) - Хайд Адель

Порываев задумался:

— Надо обмозговать... Фаина Андреевна, а если понадобится поговорить с кем-то ещё, скажем, с руководителем банка, вы сможете?

— Почему нет? Только не просто так, — добавила я, — у меня хозяйство, я идеи просто так не раздаю.

Он вздохнул, но понимающе улыбнулся:

— Да, конечно, я понимаю. Вижу, хозяйство…

Почему-то мне стало неловко за свою меркантильность, и я добавила:

—Я, Алексей Сергеевич, такими вопросами просто так заниматься не могу, потому как это ведь деньги, и не малые.

Потом разговор плавно перешёл на шоколад, и мы обсудили патент на «Тоблерон», который Алексей хотел назвать "Улыбка Золотой Принцессы". Я посоветовала сократить название до «Золотая улыбка» или просто «Улыбка», но мне показалось, что ему очень хотелось, чтобы в названии непременно было слово принцесса.

В заявке на патент предполагалось указать меня, как основного держателя, а Алексей Сергеевич Порываев получал от меня исключительное право на использование, сначала на два года, но с возможностью продления до пяти. Я подумала, что этого срока ему точно хватит.

И только в самом конце разговора, когда глаза уже слипались от усталости, Алексей вдруг сказал:

— Ехать мне пора, Фаина Андреевна. Дела ждут.

Я замолчала. Мы оба понимали, что многое осталось недосказанным, между нами. Но никто не говорил о чувствах, мы обсуждали исключительно дела. Даже молчание между нами не было неловким. Просто... как будто немой разговор.

Неожиданно Алексей заговорил снова, на этот раз — о деньгах:

— Знаю я, что ситуация у вас непростая, после того как ваша матушка наделала долгов. Знаю также, что не возьмёте, но... если случится так, что придётся, знайте, что я всегда вам помогу.

— Спасибо большое, Алексей, — я так растрогалась, что он об этом заговорил, что еле удержалась, чтобы голос не задрожал, — постараюсь обойтись своими силами. Тем более, жду заключения от законника. Он говорил, что если матушку свою из рода выведу, то и задолженность мне будет не страшна.

Но меня волновали не долги, с этим уже понятно, что было делать. Мне не хотелось, чтобы Алексей уезжал, у меня были на него планы.

— А что вы так рано уезжаете? Может, остались бы ещё на несколько дней? Вон, Раиса Леонтьевна с Михаилом Ананьевичем большой приём устраивают, все видные люди города будут, купцы… Может, и деловые связи удастся обсудить.

Я улыбнулась, ожидая ответа, потому как, если честно, рассчитывала, что пойду с кавалером, со своим партнёром по бизнесу. Но Алексей покачал головой:

— Фаина Андреевна, не могу больше. Договоры, документы, всё ждёт. Подписывать надобно.

— А разве у вас нет управляющего, который мог бы заняться этим за вас? — удивилась я. — Неужели вы мне своего отдали?

— Ну, Иван… он не совсем был управляющим, — смутился Алексей. — Он скорее помощник. Ему расти надо. Как раз у вас опыта наберётся.

Алексей улыбнулся:

— А управляющего у меня и правда пока нет, — ответил он. — Сам вынужден заниматься.

И вот в этот момент я, сама не понимая, зачем, вслух сказала:

— Жалко, что вы уезжаете.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, ничего не говоря, молча, но в этом молчании было всё.

И вот в этот момент я подумала, что всё-таки сказала это сама, да ещё и первая, но не жалею.

Глава 37

Алексей уехал на следующий день после нашего разговора. Его поезд на Москву отходил вечером, поэтому мы не стали его задерживать. Устроили прощальный обед, в узком кругу, и Алексей уехал, пообещав вернуться как можно скорее. Детектива Кошко он забрал с собой. Тот, по каким-то причинам хранил загадочность, и так и не поделился удалось ли ему что-то обнаружить новое в деле после того, как он несколько дней не вылезал из деревень.

Я понимала, что Алексею важно быть там, где находится его основные дела, тем более что он ехал запускать новый продукт, но мне так не хотелось его отпускать, что я даже пошла на хитрость и сказала:

— У меня есть ещё «задумка» рецепта конфет, и, как только вы приедете в следующий раз я вам её расскажу.

Алексей улыбнулся и понизив голос, сказал:

— Я и так, Фаина Андреевна, дни буду считать до возвращения.

На приём мне всё-таки пришлось поехать одной.

"Одной" — не значит без сопровождающего, я уговорила Веру Евстафьевну составить мне компанию. Но из неё партнёр для приёма получился так себе. Иногда мне казалось, что Вера в лаборатории и Вера в обществе — это две совершенно разные женщины.

В лаборатории Вера превращалась в красивую, умную, уверенную в себе женщину. Но стоило ей попасть в общество, особенно если там присутствовали мужчины, как она сразу сжималась, сутулилась, опускала голову и старалась стать незаметной, что при её росте было весьма затруднительно.

Я пыталась поговорить с ней об этом много раз, но мне ни разу не удалось довести этот разговор до конца. Вера всякий раз она стремилась его поскорее закончить и, кажется, даже не слушала, что я говорила. Но я не оставляла надежды когда-нибудь вытащить наружу ту умную и обаятельную Веру, которую видела в лаборатории.

Тем не менее, на приём к Раисе Леонтьевне Вера со мной всё-таки поехала. Выезд у нас был замечательный, поскольку теперь у нас была собственная карета, и запасных лошадей мы тоже купили. Как и обещал Иван Киреев лошадок привезли прямо в имение с конезавода.

А в день отъезда Алексея, мне тем же вечером пришла записка от штабс-капитана Петра Орлова, который спрашивал, буду ли я на приёме и смогу ли задержаться ещё на один день, чтобы он мог взять билеты в театр Екатеринбурга, куда приезжал знаменитый тенор.

Я посмотрела на Веру и подумала: а почему бы и нет? С одной стороны, задержаться мы могли. Не хотелось Полину одну надолго оставлять. Но с собой брать её тоже не хотелось. И я и Вера, мы будем заняты. В доме Нурова будет полно гостей, получится, что Полина будет с какой-то няней в доме болтаться, ни погулять, ни побегать. А погода стояла такая хорошая, солнечная, тёплая, они с Дуней много гуляли. Я поговорила с Дуней, сможет ли она остаться, не уходить домой, пару ночей, та только улыбнулась:

— Да не волнуйтеся так, барышня, оставляйте девочку. Присмотрим, всё будет хорошо.

В общем, на всякий случай приготовились мы с Верой ехать на две ночи.

Через несколько дней планировалось открытие магазина. Я сразу решила открыть обе его части: торговлю мёдом и демонстрацию эликсиров красоты. Изначально казалось, что мы не успеем, но благодаря тому, что Иван подобрал хороших работников, у меня появилась такая возможность.

На открытие мы планировали показать сразу весь ассортимент, который уже подготовили, но не обмазывать лица посетителей целиком, а только наносить немного на запястье, чтобы посмотреть, как реагирует кожа, нет ли аллергии, как смягчается поверхность. К сожалению, найти достаточно маленькие баночки для тестовых образцов не удалось. Поэтому мы с Верой решили, что разоряться не будем, разыскивая и делая заказ на небольшую партию, пока обойдёмся так.

Основной сложностью было угадать с количеством, которое понадобится к продаже в первые дни. Вопрос решили так, сделали небольшой, чтобы хватило на половину приглашённых дам, запас товара на предполагаемый спрос первого дня, а дальше решили вести списки и принимать заказы на поставку. Товары-эликсиры наши мы на складе держать не хотели, потому как в имении в подполе в холоде ещё можно было что-то хранить, а вот в магазине условия были совсем другими.

Приём у Нуровых был для меня ещё и важной возможностью, чтобы раздать карточки-приглашения на открытие магазина. Вернее, рассказать всем, что будет продаваться не только мёд, но и эликсиры.

На приём мы прибыли вовремя, в большей степени потому, что приехали в Екатеринбург заранее, чтобы заехать в ателье, поскольку наши платья были ещё не совсем готовы, и портнихи, их, можно сказать, дошивали прямо на нас. Когда мы облачились в наряды, оказалось, что не хватает перчаток, и мы докупили их на месте.