Эволюционер из трущоб. Том 12 (СИ) - Панарин Антон

Улыбаясь, я постарался придать голосу будничную интонацию:

— Ой, да бросьте. Дело житейское. Спас мальца во славу рода, и всё такое.

— Но как⁈ Как вы это сделали? Я потратил всю жизнь на науку — и не смог помочь своему сыну, а вы… Вы одним щелчком пальца сделали невозможное! — сбивчиво проговорил он, успокаиваясь и уступая место своей маниакальной одержимости наукой. Преображенский желал раскрыть очередную тайну.

— Да ничего сложного. Чуточку удачи, обширные познания в генетике и артефакторике. Вуаля! Остап жив-здоров и стал бодрее, чем когда-либо.

Преображенский шумно выдохнул:

— Михаил Константинович. Клянусь верой и правдой служить вам. Ведь вы не только спасли Остапа, но… — он замялся и, не найдя более правильных слов, сказал как есть. — Но вы ещё и знаете чертовски много. Уверен, мне есть чему вас поучиться. Кстати, когда мы можем приступить к обучению?

— Ха-ха-ха! Аристарх Павлович, вы неисправимы, — рассмеялся я. — Давно зарёкся брать учеников, так что вы уж извините, но мои секреты останутся при мне, до поры до времени.

Внезапно он переменил тон, став серьёзным:

— Это печально… — подумав секунду, он сказал. — Михаил Константинович, у меня возник вопрос. Желаете ли вы наладить производство сухого пайка, способного быстро восстанавливать ману?

Услышав это, я удивлённо приподнял брови.

— Вы о том дерьме, которым нас в Академии травили?

Преображенский оскорблённо выпалил:

— Во-первых, это не дерьмо! А во-вторых… Да, именно о нём.

Я засмеялся, махнув рукой:

— Аристарх Павлович, конечно нужно! И в огромных количествах! Только для начала поработайте над формулой. Потому что вкус у этого пайка просто омерзительный.

С недовольством в голосе, чуть помолчав, онответил:

— Сделаю всё возможное. А вы, в свою очередь, подумайте о моём обучении. Я хороший ученик и всё схватываю на лету.

— Я в этом даже и не сомневаюсь, — кивнул я и положил трубку, переведя взгляд на Юрия. — Похоже, совсем скоро вы сможете насладиться прекрасной академической баландой.

Услышав это, Юрий позеленел и его, кажется, начало подташнивать. Покачав головой, я хлопнул брата по спине и достал телепортационную костяшку.

— Не скучай. Я скоро вернусь.

Попрощавшись с Юрием, я телепортировался в Кунгур, радуясь тому, что жалкие три сотни доминант не только смогли повысить ранг конгломератов «Владыка стихий» и «Громовержец» до шестого, но ещё и «Душу ифрита» подняли до пятого. Вишенкой на торте же оказалось улучшение пирамиды. Сейчас она сияла как новогодняя ёлка, обещая подарить мне новый модификатор. Но сперва нужно…

Глава 21

Переместившись, я оказался в своей квартире на десятом этаже. Подойдя к окну, я распахнул его и вдохнул свежий воздух. Оказалось, что не такой уж он и свежий. Пахло гарью, а вдалеке слышались приглушенные взрывы. Километрах в двадцати от города шел бой с зараженными тварями. Увы, в последнее время подобное не редкость.

Король Червей всё чаще направляет сюда существ, будто прощупывает местность. Наземные атаки с лёгкостью отражались, а вот воздушные… Чёртовы гарпии, птеросы и прочая пакость регулярно приносили с собой паразитов, заражающих моих гвардейцев. Так из-за одной птички могли погибнуть десятки человек, если вовремя не устранить инфицированных.

Выйдя из квартиры, я остановился у двери в кладовку. Вставил в замочную скважину ключ и провернул его до громкого щелчка. Приоткрыв дверь, увидел артефакт, доставшийся мне от Барса. Точнее, эта тварь пыталась его уничтожить, и у него даже это вышло, вот только я сумел артефактик каким-то чудом починить.

Знаете, в чём ирония? Ирония в том, что прямо сейчас я собираюсь уничтожить защитный артефакт, создающий купол над Кунгуром. Возможно, я сбрендил, ведь так я оставлю Кунгур без защиты, но куда деваться? Безумие требует жертв. Или правосудие? А может, наука? Тьфу ты! Всё это не важно!

Важно то, что два слабо светящихся кристалла лежали на пьедестале, покрытом слоем пыли. Я осторожно прикоснулся к конструкции артефакта и погрузился на нижний слой Чертогов Разума. И нет. Понятнее мне не стало. Ворох запутанных рунических структур, взаимосвязь которых я совершенно не понимал. А хуже всего то, что я даже скопировать эту тарабарщину не могу.

Некоторые символы то загорались, то гасли, а в это время на их месте появлялись новые руны. Какая-то многомерная структура с невероятно запутанной символикой. Такое ощущение, что я пытаюсь прочитать текст на языке, который ещё не изобрели.

— Вот же гадство… — пробормотал я себе под нос. — Выходит, придётся что-то разрушить для того, чтобы что-то создать?

Позади послышались тяжёлые шаги. Я вернулся в реальность и увидел в дверях Барбоскина. Усталый, с запёкшейся кровью на щеке и мешками под глазами.

— Михаил Константинович, — начал он глухо, — разрешите доложить?

— Тимофей Евстафьевич, конечно. Что там?

— Я хотел сообщить, что на текущий момент лишь в Кунгуре нет потерь. Построенные нами крепости ежедневно подвергаются нападению с воздуха. Потери растут с каждым днём. С неба валятся заражённые гарпии и птеросы. Они разбрасывают червей прямо над укреплениями, а потом… Потом начинается подобие гражданской войны. Когда брат бьёт брата, и не понятно, кто друг, а кто враг.

Я кивнул и вернулся к созерцанию артефакта.

— Не переживайте. Скоро я решу эту проблему.

С задумчивым видом я развернулся, выпроводил Барбоскина в коридор, а затем вышел туда и сам. Щёлкнув пальцами, я призвал Огнёва. Старшина возник мгновенно и тут же начал бурчать, потирая щёку, на которой явственно виднелся ледяной отпечаток женской ладони:

— Вот же истеричка. Да, лучше вообще никакой бабы, чем такая, — проворчал он и зло уставился на меня, будто это я влепил ему пощечину. — Забери её, к чёртовой матери, это уже перебор…

Я усмехнулся:

— Я с радостью поучаствую в твоей личной жизни и помогу тебе навести мосты, но сейчас у меня для тебя есть работёнка.

Огнёв закатил глаза и открыл было рот, собираясь продолжить нытьё, но в этот момент я закинул ему в пасть целую горсть Слёз Мироздания и втолкнул в кладовку. Глаза старшины округлились от ужаса и возмущения. Он закашлялся, но было уже поздно. Энергия начала вливаться в его тело бурным потоком. Улыбаясь, я помахал ему рукой и резко захлопнул дверь.

— До взрыва три, два, один… — проговорил я, вливая добрую половину имеющейся маны в укрепление стен.

Магия Земли изменяла стурктуру стен, создавая из них монолитные гранитные глыбы. Штукатурка потрескалась и обвалилась, дверной косяк попросту раздавило каменной плитой, а потом громыхнуло.

В кладовке началось настоящее землетрясение. Помещение ходило ходуном, из мелких щелей, которые я не успел заделать, вырывались тугие струи пламени, наполняя воздух душным запахом гари. Вместе с этим поднялся такой гул, что мне попросту заложило уши. Однако, возведённая мной конструкция выдержала. Я перевёл взгляд на Барбоскина, и он был в шоке. Лейтенант смотрел на меня и ковырял мизинцем в ухе. Видать, оглох не только я.

— Михаил Константинович! Что это было⁈ — прокричал он, хотя я его вполне сносно слышал.

— Магия деконструкции, — усмехнулся я и создал проход в стене.

Камень расступился, продемонстрировав нам сожженную до основания кладовку. Обожженные стены, потолок, а на полу блестит лужица мутно-желтоватого металла и тускло поблёскивает. Огнёва же нигде не было. Улыбаясь, я взмахнул рукой, создав в глухой каменной стене панорамное окно. Вид был шикарный!

— Лейтенант, взгляните.

Барбоскин тут же разинул рот от удивления. Синеватый барьер, защищавший город, медленно таял на глазах. В этот момент с улицы донеслись испуганные крики и сигнал тревоги. Уверен, что во всём Кунгуре сейчас был спокоен лишь я.

— Тимофей Евстафьевич, необходимо укрепить оборону города. Барьера больше нет. А посему, привлеките для защиты Кунгура всех, кто может держать оружие. Я хочу, чтобы летунов сбивали задолго до того, как они доберутся сюда. Это понятно?