Некромант на страже человечества. Том 7 (СИ) - Клеванский Никита

Остро захотелось призвать пару десятков оживших мертвецов, чтобы они расчистили вокруг меня немного пространства, но я кое-как сдержался. Да и церемония, наконец, началась, что ознаменовал оглушительный рев фанфар.

— Дамы и господа! — провозгласил мужчина средних лет, облаченный в весьма простого вида красный камзол с декоративным кортиком на поясе. — Ввиду последних событий вести сегодняшнее мероприятие выпало мне. А потому без лишних предисловий перейдем сразу к делу.

— Кто это, и о каких событиях он говорит? — поинтересовался я вполголоса.

— Похоже военный. — подхватил Леуш. — Серьезный дядька.

— Еще какой серьезный. — в тон нам ответил Громослав. — Христофор де Каменье — наследный герцог и глава императорский стражи. Разделивший. Один из сильнейших людей страны. А про ночные покушения вы не слышали? — и, не дожидаясь реакции, сам же пояснил. — Напали на всех потенциальных претендентов. Большая часть убиты. Сколько уцелело я и сам не знаю.

— Прямо на всех? — удивился я.

— На всех.

Кто-то хотел сорвать коронацию? Не исключено. Как и то, что сразу несколько фракций решили в последний момент устранить конкурентов. Или одна сторона вычислила, где прятались прочие, а нападение на себя инсценировала, чтобы не стать первым подозреваемым. А то и единственным в случае успеха.

В тот момент в правой группе людей возле трона произошло какое-то шевеление, с головы женщины соскользнул платок, и мне открылся родной профиль, обрамленный рыжими волосами. Сколько раз я видел его во снах за прошедшие годы!

Без всяких сомнений это Диана.

Мама!

Глава 23

Моим первым желанием при виде матери стало рвануть вперед, наплевав на разделявшую нас толпу, церемонию и прочие условности. Я так едва и не сделал, но в этот момент какой-то мужик с волчьими чертами лица грубо вернул платок на место, и стало очевидно, что мама находится здесь не по своей воле.

Обменявшись взглядами с Энн и Филом, я понял, что они тоже это заметили. Мы молча кивнули друг другу с серьезным видом и вернулись к созерцанию происходящего в ожидании удобного момента для действия. Приятно все-таки иметь под боком верных союзников, объединенных одной целью.

— Давай-ка только без фокусов, парень. — настороженно бросил мне Громослав, заметив наше перемигивание. — Мне тут проблемы не нужны. Живо в кутузку загремишь, несмотря на все заслуги.

— Будь наготове, рыцарь империи. — без тени юмора ответил ему я. — И не забудь в первую очередь защищать интересы людей.

— Что ты имеешь ввид… — начал было он, но тут Христофор повысил голос, вернув себе наше внимание.

— Много лет мы искали достоверный способ определить законного наследника из всей массы претендентов. — стальным командным тоном человека, привыкшего повелевать, вещал распорядитель мероприятия. — Кого-то удалось отсеять, проведя тщательное расследование. Другие засыпались сами. Но «родственников» императора становилось лишь больше. И если бы их не поддерживали различные фракции, мы давно все уладили.

— Мы знаем, как бы вы все уладили. — громче, чем следовало бы, крикнул похожий на бочонок мужчина, платком вытирая со лба пот. — Посадили бы на трон свою марионетку и устроили власть военных!

Судя по поднявшемуся гулу, у этой теории имелось немало сторонников.

Осмотревшись, я обратил внимание, что толпа вокруг отнюдь не однородна, а поделена на некие группы. Не две и не три, а гораздо больше. Это выражалось в позах, взглядах, а порой и в цветах одежд или наличии схожих аксессуаров. Будь то члены одного рода или представители различных придворных группировок, они имели свои взгляды на будущее империи и собирались их отстаивать с пеной у рта. А может и с оружием в руках.

Удивительно, что в столице до сих пор гражданская война не вспыхнула. Наверняка результат усилий тайной канцелярии или других аналогичных структур. Придя к этой мысли, я понял, что, возможно, совет и правда не пытался узурпировать власть, а действительно искал возможность решить все в соответствии с законами.

Шум в зале постепенно нарастал, однако де Каменье не стал его терпеть и хлопнул в ладоши. Удар получился таким мощным, что мгновенно перекрыл любые разговоры, а у стоявших в первых рядах дам сорвало с голов шляпки. Не будь Христофор человеком, я бы подумал, что для достижения подобного эффекта он прошел эволюцию, однако, похоже, это была его личная сила.

Вместе с хлопком, явно только и дожидаясь сигнала, в помещение решительно вошли закованные в броню рыцари. Около трех десятков. Маршируя ровными рядами, они прошествовали по красному ковру, а четверо, повинуясь приказу непосредственного начальника, подхватили под руки смутьяна и поволокли его прочь из зала.

— Это произвол! — кричал толстяк, упираясь. — Я маркиз! Вы не имеете права! Это то, о чем я говорил! Это незаконно!

Однако члены других фракций не торопились вставать на его сторону, а сподвижники не рискнули вступать в прямое столкновение со стражей. Ведь среди последних хватало как Развивших, так и достигших ступени Объединения.

— Я не позволю превращать коронацию в цирк! — безапелляционно отчеканил де Каменье. — А судить мои действия будет уже новый император. И его имя узнаем уже сегодня. Я лично за это ручаюсь!

Шумного маркиза вывели, а прочие присутствующие притихли. Во многом благодаря тому, что остальные рыцари поделись на две группы и стройными шеренгами встали с обеих сторон от трона. В их готовности исполнять приказы командования никто не сомневался.

Я же в свою очередь невольно проникся уважением к Христофору. Нужно иметь немалые яйца, чтобы, даже будучи Разделившим, пойти против всех вельмож и их союзников разом. А еще являться настоящим патриотом, готовым вверить свою судьбу в руки нового правителя. От такого союзника я бы определенно не отказался.

— Надеюсь, больше не никому не придет в голову попытаться сорвать церемонию, и мы можем продолжить. — дождавшись полной тишины, заявил распорядитель. — Все вы, конечно, знаете нашего Хранителя Знаний Родиона Антранауна. — он показал рукой на ветхого сгорбленного старичка, скромно стоявшего в стороне с небольшой черной шкатулкой в руках. — Последние годы своей жизни наш достопочтенный Мэтр потратил на многократное усиление одного весьма специфического умения. И теперь с его помощью он сможет точно определить степень родства претендента с почившим императором. Прошу.

Следуя повелительному жесту де Каменье, слуга вынес элегантный деревянный столик на трех изогнутых спиралями ножках и установил его перед троном. К столу медленно подошел Хранитель Знаний и водрузил поверх свою шкатулку, в которой на бархатной подушечке лежала одна единственная игла, покрытая причудливыми узорами.

— И как он только о собственную бороду не спотыкается? — с усмешкой шепнул Леуш. — По земле же волочится. Вот дед чудак. Подвязал бы хоть.

— Доживешь до его лет и не такому научишься. — тихо ответил моему другу Громослав. — Хранитель Знаний еще позапрошлого императора обучал.

— Ему за сотню, что ли? — удивился я. — Он Третий Катаклизм застал⁈

Я-то думал, таких долгожителей не осталось, однако один стоял всего в нескольких десятках метров от меня. Возможно, последний живой свидетель очередного вторжения нелюдей на нашу многострадальную Землю.

Услышав это, Энн сложила уже губы трубочкой, чтобы присвистнуть, но все же сдержалась. Митрофан уважительно покачал головой. А Фил неотрывно следил за происходящим возле трона, готовый в любой момент начать действовать. Годы, проведенные в Трещине, приучили его не ослаблять бдительность ни на секунду.

— Прошу подойти претендента от достопочтенного рода Весна. — сухим голосом, похожим на шелест опавших листьев, проговорил старик, закончив необходимые приготовления. — Бояться не нужно. Процедура почти безболезненная.

— А я и не боюсь! Чего бояться будущему императору?

Из левой группы чуть ли не бегом выскочил молодой человек лет двадцати от роду с длинными тонкими усиками на холеном лице. Он носил дорогие расшитые золотом одежды, украшенные драгоценными камнями, а в его отполированные до блеска сапоги отражали окружающее пространство не хуже зеркала. Продать такое облачение, и семья из Дальнего Крутолуга могла бы построить себе большой просторный дом и не работать лет пятьдесят.