Бездушиш (СИ) - Рымин Андрей Олегович

Одетый во всё чёрное одарённый уже шагает в окружении Светлых и стражи вдоль выстроившихся у края дороги людей. Начал он само собой с того конца улицы, где прежде прошла повозка. Чтобы добраться до нас, ему нужно сделать круг, обойдя все дома, какие обыскали до нашего. У меня минут двадцать, а, может, и меньше. Совсем скоро мне предстоит проявить чудеса расторопности в обращении с даром. Благо, потренироваться успел — в один миг призову циферблат и крутну назад стрелку.

Народ тихо шушукается. Часть стариков возмущается, остальным же разыгрывающееся на улице представление в радость. Видать, не так часто здесь ловят бездушных. Какое-никакое, а развлечение.

Я тоже стараюсь казаться довольным. Кручу головой в любопытстве. Спокойнее, Китя, спокойнее. Не дело так нервничать. Пусть сердце в груди незаметно для прочих колотится, но раскрасневшееся от переживаний лицо может выдать волнение. Ну, чем я рискую? Не станут же меня убивать. Раз тот Брут постоянно сбегает, значит ловят его и на место вертают. Куда? Да, наверное, в тот же Тёмный отряд. И я тоже сбегу. Кто меня тут удержит?

Хватит! Мыслями сдался уже. Пусть сначала поймают. Вон, как быстро тот Видящий в чёрном вдоль строя идёт, скользя взглядом по людям. Дотрагивается до протянутых к нему рук на ходу и даже не останавливается. Что он смотрит? Отмер? Троерост? Ни того, ни другого у местных нет. Ох, боюсь, не успеть мне его даром на упреждение жахнуть. Там у меня и секунды не будет. Ерунду я придумал. Ничего у меня не получится. Нужно что-то другое. Вари, голова, вари. Фух… Трясёт аж всего. Успокоиться надо.

— А зачем эти печати нужны? — негромко спросил я соседа, чтобы отвлечься от беспорядочно скачущих мыслей.

Может, так в голове прояснится. Время у меня ещё есть. Вон, идущие следом за Тёмным солдаты всех проверенных Видящим тоже чем-то в лоб тычут. Наверное, ставят печати. Помеченный люд тут же возвращается в дома, куда раньше уже были отправлены дети.

— А, ты же не местный, — вспомнил, что я у них появился недавно, мужик. — Дед не рассказывал, что ли? Печать — это пропуск. Сейчас тут закончат, и улицу сразу откроют. Станет можно ходить куда хочешь. И не только у нас, а везде, где проверка закончена. Оно ведь весь Полесок под стражей держать — никакой дружины не хватит. Постепенно народ выпускают. Отсидел своё взаперти, постоял у дороги, показал себя Тёмному — и можешь заниматься своими делами. Хочешь в лавку иди, хочешь в цех, в мастерскую — тут кому куда надо. Правила всего два: пока город весь целиком не откроют, печать не смывай и лоб открытым держи, чтобы ту было издали видно.

— Понятно, — поблагодарил я кивком мужика. — А долго с печатью придётся ходить?

— Дня два, три, — пожал дядька плечами. — Либо, если бездушного быстро поймают, то сразу объявят, и можно смывать. Кстати, то не так просто. Когда время придёт, заходите ко мне вместе с дедом. У меня одно мыльце есть годное.

И, осуждающе покачав головой, дядька со вздохом добавил:

— Вот Онуфрий даёт. Нашёл время слинять спозаранку. Всех, на улице пойманных, гонят в застенки. Просидит теперь с беспризорной босотой весь день. Их в последнюю очередь проверять таких станут.

Я сочувственно вздохнул. Ага, как же. Старый вор прекрасно знал, что облава с рассветом начнётся. Поди, успел в какую другую конуру перебраться. Сидит сейчас себе спокойно, ждёт обыска. А то уже и с печатью на лбу побежал ловить слухи про скоропостижную кончину главы купеческой гильдии. У Онуфрия свои страхи и чаяния.

Так, повозка уже развернулась на конце улицы и теперь ползёт в нашу сторону. Отряд, что обыскивал один из соседних домов, своё дело закончил и отправился дальше. Возглавляющий его Светлый провёл своих бойцов сначала мимо нас, а потом и мимо солдат того Воина Создателя, что недавно занимался нами.

Этим снова достался дом меньших размеров — всего два этажа. Опять с ним быстрее управятся. Уже выгнали на улицу наших соседей. Начинают выстраивать взрослых вдоль улицы.

Ха! И снова какая-то бабка бузит. Светлый держится стойко. Без крика и ругани утихомирил старуху. У него за сегодня то, наверное, уже в сотый раз. А вот и пример того, что мой случай — не внезапная прихоть Воина Создателя. Моего погодку, пристроившегося было к малым, гонят в строй, к краю улицы. И не только пацана сочли взрослым. Конопатая дородная деваха с солидными формами, годов так четырнадцати, что держала на руках ляльку, тоже глянулась Светлому. Тот её манит жестом.

— Я буду жаловаться! Где это видано, чтобы болезных старцев заставляли с остальными стоять? Знаешь, сколько мне лет? Меня уже ноги не держат.

Обрюзгший сгорбленный стрик, опираясь на клюку, выходил из обыскиваемого дома, придерживаемый солдатом под локоть.

— Прости, отец — приказ князя.

— Не верю! Наш княже добр. Он бы так над стариками не стал издеваться.

— Не гневись, дедушка, — присоединился к уговорам старика Светлый. — Пятнадцать минут постоишь, и отпустят. Сегодня так надо.

— Да я и пяти не простою, — зло прошамкал старик. — Я тут посижу, на приступке. Подъедут печатники — так и быть, подойду к возу. На это мне сил хватит.

— Извини, дедушка. Придётся тебе Тёмного дождаться.

Воин Создателя подал солдатам знак, и двое дружинников, подхватив строптивого деда под мышки, мигом подтащили старца к дороге, где вручили его соседям.

— Поможете ему стоять, — приказал Светлый двум дядькам покрепче. — Тут недолго уже.

И, не слушая протесты возмущённого старика, Воин Создателя повёл свой отряд к следующему дому.

— Суров паладин, — пробормотал мой сосед. — И понятно — по вине того Брута, которого ищут, несколько Братьев Светлого под стенами полегло. Чудо, что ещё улыбается. Не даром их в Ордене ещё и спокойствию учат.

И мне бы его спокойствия каплю. От напускного и то не откажусь. Отряд Видящего как раз проходит мимо нас по противоположной стороне улицы. Не отрывая взгляда, слежу за шагающим вдоль очередного людского строя одарённым. Одетый во всё чёрное человек ведёт своей ладонью по протянутым к нему чужим, небрежно касаясь их. Рядом с ним топает Воин Создателя, внимательно следящий за происходящим. Ещё трое Светлых и второй Тёмный идут чуть поодаль, среди солдат, которых здесь пара десятков.

Минут через пять доберутся до конца улицы и повернут к нам. Дыши, Китя. Спокойно и ровно. Второй попытки не будет. Мне нужно сделать всё быстро и чётко.

— Детишки, сюда!

Увлёкшись разглядыванием Видящего, я не заметил, как до нашего дома добралась повозка. Вот бабка! Не подставь меня старая Фрося, сейчас для меня уже всё закончилось бы. И закончилось бы хорошо.

Детвора радостно подбежала к повозке, и вот уже первые мелкие, сияя улыбками, возвращаются в дом с красными кружками на лбах. А узор там причудлив и тонок. Сам такое йока с два нарисуешь. Да, небось, ещё и краска специальная. Я завистливо проводил взглядом малолетних счастливчиков и вернулся к своим потугам предельно сосредоточиться на предстоящем.

Только новый дар, только стирание памяти. Бежать глупо — тут точно поймают — а ничего другого мне в голову так и не пришло. Вдруг, да получится смутить Видящего? Слишком быстро он людям по ладошкам стучит. Я ведь первым с этого края стою. Если за секунду ему из памяти эту самую секунду сотру, он, глядишь, и не поймёт, что меня не проверил. У него перед взором который час уже люди гирляндой мелькают. Не успеет моргнуть, как уже перед ним мой лохматый сосед. А там эта «мельница» снова раскрутится — и пойди вспомни, что там было у того мальчишки, который первым стоял.

К моему удивлению, эти мысли немного меня успокоили. Сердце чуть слабее колотится, уши больше не горят, вспотевшие прежде ладони подсохли. Хвала мне. Не все так умеют. Препиравшийся у соседнего дома со Светлым старик продолжает бухтеть, наседая с угрозами и проклятиями на солдат, оставленных присматривать за стоящим у края дороги народом. Есть такие люди, которым важна сама ругань, а на предмет спора им с высокого дуба плевать. Этот сгорбленный дед будет требовать, чтобы его отпустили, даже за миг до того, как Видящий к нему подойдёт.